— Нет. — пояснил отставник — Ваши задачи будут только боевыми. Остальное выбросьте из головы. Квартиры-убежища будет нанимать, содержать и обслуживать наша организация.
Харнакин умолчал, что наймом квартир и подбором обслуги займется инженер Муравьев — финансист группы действия, а деньги на эти цели уже сняты со счетов Арсения Рытика.
— Итак, инструкции, деньги и ключи от съемных убежищ вы получите в медовой лавке. Эта связь будет односторонней— от меня к вам.
— А от нашей группы к вам? В случае экстренной надобности?
— В районе заброшенных садов на этот случай оборудован тайник. — Харнакин ткнул пальцем в карту города. — Тут, вторые ворота, третий участок слева, крыльцо под садовой будкой. Под ним будет жестяная банка, контейнер.
— Что ж. Я понял. Это на случай, если у нас появятся неотложные нужды или новые сведения, о которых потребуется срочно сообщить. Вообще-то, опасна такая передача. может вас засветить, тогда всему делу конец. Мы этим тайником будем пользоваться лишь в крайних случаях.
— Верно поняли дело — Харнакин тяжко вздохнул — А теперь об оружии. На окраине есть заброшенная штольня…
— Да, я слышал — кивнул Данилин — Это в глубине известковой горы, на берегу Урбинки.
— Верно. Огромный разветвленный лабиринт, там опасно ходить, своды осыпаются. Внутри протянута узкоколейка для вагонеток. Вот план, смотрите: сначала в этот лаз, потом в этот проход. Там за камнем, помеченным цифрой 57, вы найдете оружие, боекомплекты, топографические карты, бинокли…
Данилин благодарно и завороженно внимал старику: медлительная, хрипловатая речь снимала одну тяжкую проблему за другой.
— Пользоваться этим хранилищем для первых акций вам не придется. Обойдетесь химией. Подъезжать за ней потребуется в этот узенький тупичок, вплотную к пивзаводу — уточнил меж тем отставник, набрасывая схему на бумаге — Вот здесь неприметная дверь в бойлерную, она скрыта башенками от обзора. Держите ключ…
Куратор группы действия протянул Данилину ключ с фиолетовой рукояткой, недавно извлеченный из тайника.
— Ездить туда придется в условленные дни. Будьте осторожны при хранении компонентов. Ты говорил, один из вас умеет собирать машинки?
— Да, у нас есть специалист… Как я вижу, Союз Повстанцев целиком взял на себя обеспечение. — в голосе Данилина слышалась радость — Великолепно! А будут ли освещаться наши акции в газетах?
— Будут. — веско обнадежил Харнакин — В городе поставлена тайная типография, создана сеть распространителей прессы.
— Да, подготовка основательна. — лидер бойцов задумчиво почесал подбородок — Целая инфраструктура. На пятерку бойцов, наверное, полсотни обеспечивающих…
— Тут есть еще один момент: ваша безопасность — озабоченно заметил Харнакин — Лучший способ избежать слежки, это контрнаблюдение. Вот вам графики проверочных маршрутов. В этой шифровке написано, кто из вашей пятерки должен проходить маршрут, в какое время. В контрольных точках наш контрразведчик поглядит — не идет ли кто следом за вами?
Контрразведчиком группы действия, был преданный помощник старика — Владимир Светлов. Но знать об этом Данилину было не обязательно.
— На ваших маршрутах — продолжил Харнакин — отмечены точки легендированных разворотов. Это места, где каждый из вас должен развернутся. Так, чтобы это выглядело оправданно. Сделать вид, что вернулся за потерянной вещью, резко повернуть к киоску с газетами, внезапно пойти к таксофону, оставшемуся за спиной… И при развороте поглядите, кто идет следом. Впрочем, следить могут и с забеганием вперед, и с параллельных улиц. Вы это имейте в виду.
Данилин понимающе кивнул. Он слушал, не перебивая.
— Также мы обсудим сигналы провала и успешной работы: какими они будут, где их оставлять каждому из вас, как часто их возобновлять.
Старик сделал краткую паузу, и заговорил о другом.
— Теперь по транспорту. Я в курсе, что ты хорошо водишь машину. Ты единственный в группе водитель?
— Нет. Еще один член группы имеет навыки вождения. Вполне сносные.
— Это хорошо. Нужно дублирование. Надо и преемника заранее указать. Кто будет командовать пятеркой, если с тобой что-то случится?
— Я уже прикинул, кто это будет. Думаю, остальные согласятся. Посоветуемся.
— Ну что ж, в добрый час…
Харнакин встал из-за стола, покинув дубовое кресло с кожаными подлокотниками. Он прошелся вдоль узкой комнаты, оглядывая книжные шкафы. Старик давал парню возможность уложить в голове все сказанное, сформировать общую картину.
Выдержанный, лаконичный, негромкий диалог двух профессионалов был совершенно непохож на карикатурные сцены из рабсийских пропагандистских фильмов. Там рисовали заросших и пьяных 'междугородных ужасистов', истеричных непредсказуемых убийц. Тупоумие авторов было беспредельно: в их фильмах отрицательные герои даже в момент изготовления бомб нюхали наркотики, после чего благополучно гибли от самоподрыва. Однако эти бездарные кино-поделки показывали лишь степень презрения режиссеров к публике, а вовсе не реальность.
Пьянство, наркомания, неуравновешенность, патологическая кровожадность, вызывающая внешность, бандитская речь — демаскируют и мешают работать нормально. А потому носители этих качеств отсеивались повстанцами с порога, на первых же этапах вербовки.
Бойцы 'групп действия' были своего рода спецназом революции. Требования к ним предъявлялись очень жесткие. Высочайшая идейность, жертвенность, и самообладание, трезвость и выдержка, физическая и политическая подготовленность, практическая сметка, сообразительность, чувство товарищества — вот перечень качеств, необходимых партизану.
Все это было свойственно и Данилину. Парень, казалось, пристально рассматривал бронзовую люстру на потолке — но в действительности ушел в себя, обдумывая ситуацию. Наконец, лидер пятерки произнес:
— Я недооценивал мощь Союза Повстанцев, хотя и надеялся на помощь. Нам предоставили деньги, оружие, лабораторию. Сняли квартиры и гаражи.
Старик присел рядом с Данилиным, желая перевести разговор в задушевное, товарищеское русло.
Рассматривая глубокий косой шрам на лице собеседника, парень подумал: 'Дед, видать бывал в переделках, знает о войне не понаслышке. Рассуждает со знанием дела. Похоже, классный профессионал'. Вслух же спросил:
— Неужели в каждом городе так?
— Условия везде свои — вздохнул старик — В чем-то у вас положение лучше. А в другом куда хуже. Обычно начинают с двадцати-тридцати бойцов, не меньше. Вас всего пятеро. Значит, самые первые акции могут кончится гибелью.
Данилин прикусил губу, лицо его стало напряженны, стальные глаза неотрывно смотрели на куратора.
— Поэтому — продолжил Харнакин — первые акции должны быть филигранно выверены, множество раз отрепетированы. Ширина улиц, планировка зданий, пути отхода с места действия — все будет циркулем размечено на карте. Действия каждого бойца, вплоть до жеста, походки, одежды, времени появление на месте действия — должны быть доведены до автоматизма. Координация и слаженность действий внутри пятерки должны быть абсолютны. План каждой операции — продуман до мелочей. Как и вариации на случай провала. Тогда пятерка уцелеет.
Данилин кивнул.
— На моей штабной карте вы будете фишками и кружкочками. Но я всегда буду помнить о вас как о живых бойцах, и беречь вас. — голос Харнакина потеплел — Сохранить бойцов пятерки живыми и здоровыми…. Чувство сострадания совпадает здесь с военной необходимостью. Надо сберечь искорку, из
