конце концов. Соблюдайте малые правила — это поможет нарушать крупные.
— Ясно — печально улыбнулся Сироткин — С этого дня я стану образцовым, за-а-конопослушным, лояльным гражданином.
— Это вы верно заметили — лояльным. Никаких разговоров о политике, никаких анекдотов на эту тему. Выбрасывайте в урну случайно найденные подпольные листовки. Не выписывайте политической прессы. В крайнем случае, подпишитесь на верноподданные «Урбоградские ведомости». Неплохо бы и на «Церковный вестник» — это вписывается в легенду об увлечении религией.
— Да, я так и с-сделаю
— Превосходно. Помните, с этого дня вы объект интереса спецслужб. В вашем окружении, среди друзей и знакомых, могут оказаться шпионы и доносчики, специально к вам подведенные. Поэтому при любой попытке малознакомых людей с вами сблизиться, задавайте себе вопросы: «Не шпион ли этот человек? Зачем и почему он ищет моей дружбы?». Если кто-то предлагает вам бескорыстные услуги, дарит дорогие подарки, задешево продает вам дорогие вещи, дает взаймы деньги — будьте крайне осторожны с этим человеком.
— Буду предельно вни-и-мателен. — Сироткин расстегнул воротник мятой клетчатой рубашки.
— Угу. Далее. Вам придется, вероятно, вести записи. Все адреса, суммы и прочее — записывайте условным языком. Каждому из подпольщиков, кто с вами общается — придумайте псевдоним, по ассоциации с каким-то событием. Используйте в записях только эти псевдонимы.
— А может быть, лучше вообще записную книжку ве-е-сти шифром? — прикусил губу торговец
— Нет — рассмеялся Рэд — Взяв такую книжку и увидев сплошной ряд цифр, всякий поймет, что тут дело нечисто. Номера квартир и домов, конечно, изменяйте — прибавляйте к ним какое-то число, например… Названия улиц тоже не пишите открыто — придумайте для них словесные ассоциации.
— Что ж, все это п-понятно. А в чем собственно будет состоять ра-а-бота? — спросил Сироткин, чуть наклонившись к инструктору.
— Это работа снабженца и финансиста. — ответил Рэд. Помолчав, он заговорил четко, начальственно: — В городе необходимо устроить подпольную типографию. Для этой цели нужно присмотреть и снять домик на глухой окраине…. Я вам дам информацию об одном из таких домов — его хозяйка пенсионерка, переехала к детям в городскую квартиру, а частный дом решила сдать. Чтобы не платить налогов, она сдает его без оформления в мэрии. Так вот, вы снимете этот дом и сарай. В сарае, по легенде, разместится склад вашей фирмы «Урбо-саунд», а в домике поселятся его охранники. Все в порядке вещей. Только эти вот «охранники» будут нашими типографщиками. Вам потребуется закупить для них на черном рынке печатный станок.
— Ну, при моих связях в мире бизнеса все пе-е-речисленное не составит т-труда… — тень улыбки обозначилась на печальном лице торговца.
— Чудесно. В магазинах приобретете ксероксы, компьютер, версточную систему. А затем потребуется регулярно снабжать типографию бумагой и расходными материалами для ксероксов. Вы знаете водителя Каршипаева?
— Да, он работает во дворце к-к-ультуры.
— Это наш товарищ. Он уволится из ДК, и поступит в вашу фирму.
— Хороший работник. — слабо, уголком рта улыбнулся Сироткин — Выдержанный, непьющий, ответственный. Это достойное при-и-обретение.
— Вот он и будет привозить в автофургоне расходные материалы в типографию, и еще пару рейсов придется ему сделать…. В фургоне будет оборудован тайник, для расходных материалов и готовой литературы.
— П-понимаю…
— Итак, в течение недели вы закупаете расходные материалы и бумагу. Каждую понедельницу, в 9 утра, вы с Каршипаевым загружаете фургон продукцией вашей фирмы. А в тайник, оборудованный между стенками этого фургона, помещаете бумагу и ксероксный порошок. В 9-30 Каршипаев должен выехать на склад, а вечером вернуться. Вот и вся работа. В другие дни недели он занят обычными для вашей фирмы разъездами.
— Хм. Ясно. Да и для фирмы это хорошее подспорье — мне о-о-дному на легковой машине сложно было управляться с п-перевозками. Это все, что от меня потребуется?
— Погодите. Обстановка постоянно меняется, и вам потребуется держать контакт с человеком, направляющим вашу работу.
— Это будете вы или Ар… — торговец осекся — или тот, кто впервые ра-ассказал мне о подполье?
— Ни то, ни другое. Я здесь проездом, да и человек, что вас привлек, вскоре покинет город. Взгляните… — Рэд протянул Сироткину монитор «Пелены» с фотографией Гуляева, связника будущей группы пропаганды — У вас ведь есть собака, не правда ли?
— Вы п-прекрасно осведомлены. Эрдельтерьер.
— Ну так вот, каждую субботницу, в 19–00, вы будете выгуливать ее на площадке близ «Дома печати».
— Это недалеко от м-моего дома, довольно удобно.
— Среди других «собачников» там будет и этот человек. У него — черный ризеншнауцер. Он подойдет к вам, и выгуливая собак по дорожкам, вы сможете побеседовать о том, как идет работа и получить советы и указания по ее проведению. С ним можно делиться и той информацией о жизни города, что станет вам известна. Если захотите прекратить работу на нас…
— Ну, тогда и начинать не с-стоило…. — протестующе всплеснул руками Сироткин
— И тем не менее. Если захотите выйти из игры — просто скажите ему об этом, мы вам найдем замену. Наша организация добровольна. Мы не считаем уход предательством.
— Что ж, яснее н-некуда.
— И наконец, еще одна деталь. Как я уже говорил, за вами могут следить и вообще может произойти нечто непредвиденное. Каждую пятницу в 19–00 вы тоже будете выгуливать собаку в скверике у «Дома печати», но никто из наших товарищей к вам не подойдет. Тем не менее, если вы почувствуете слежку или случится какая-то неприятность — возьмите в левую руку газету, свернутую трубочкой. Ваш сигнал увидят, и поймут что у вас неприятности. Ну вот, теперь все. Владислав, желаю вам удачи. Ваш сын будет отомщен.
— Б-благодарю. Ради этого я сделаю все возможное…
Кошмар пришел в Зловещенск десятого децембера.[11] Из грузовиков на центральную площадь высадился вооруженный дубинками десант ОПОНа — двести автоматчиков, одетых в камуфляж и черные маски. К ним присоединились местные полицаи, в масках серых. Опричники врывались в городские кафе, избивая и арестовывая всех подряд. Задержанных штабелями запихивали на задние площадки автобусов и отвозили в здание полиции. Их бросали в подвал, ставили лицом к стене. После пыток горожан фотографировали, снимали отпечатки пальцев и вынуждали подписать пустые протоколы. Отказавшихся били резиновыми дубинками. Измученные люди подписывали чистые листы не глядя, лишь бы вырваться.
Когда начался погром, инженер биокомбината Ярослав Муравьев корпел в своей квартире над компьютером, проектируя аэрлифтную систему ферментера. Его отвлек от работы дикий, нечеловеческий крик. Муравьев встрепенулся и подбежал к двери. Кричал сосед, пятнадцатилетний Сережа Архипин. Пользуясь тем, что родители мальчика ушли на смену, полицаи выломали дверь, выволокли из пустой квартиры неодетого и хромого парня, засунули в автобус.
— Что же это? — подумал инженер, и тут же в его голову пришла другая, страшная мысль: — Наташа! Она же там, во дворе! Вышла выносить помойное ведро… Что с ней сейчас?
Инженер страстно любил жену, их двенадцатилетний брак был на редкость удачен. Кое-как накинув пальто, Муравьев выбежал из подъезда — и вовремя. Его жену Наташу ломали три гогочущих ОПОНовца.
