Резко затормозившие впереди всадники заставили и меня осадить верного скакуна. Вскоре я разглядел поверх голов собратьев причину остановки – очередная стенка из телег, скрепленных цепями. Ничего, сейчас разберемся и с ней.
Вдруг какая-то тень закрыла от меня солнце. Подняв глаза вверх, я увидел на крышах людей, сжимающих в руках глиняные горшки. Через мгновение они полетели нам под ноги. Один упал ровно у копыт Шагира (назвал скакуна соколом в честь бывшего вождя). Сердце больно сжалось, ибо я узнал этот глиняный горшок в толстой ивовой оплетке с тлеющим фитилем в горлышке.
Яркая вспышка ударила по глазам, и меня пронзила острая боль – сразу во всем теле. Уже смыкая веки, я понял, что падаю вниз вместе с жеребцом.
Лецек
Аджей Руга
В Лецеке не было воинов – ни одного, если не считать трех десятков телохранителей королевы и принцессы Рогоры, моей жены. Да, несмотря на все мои увещевания, семья не покинула бывшей столицы баронства и нынешней, пусть и неофициальной, королевства. Впрочем, к моменту когда мой гонец прибыл в город, выбор был уже сделан – королева стала знаменем, вокруг которого сплотились для защиты горожане, а Энтара наотрез отказалась оставить мать. Все мужское население записалось в ополчение, внутренний острог и бывший баронский дом-замок спешно готовили к обороне, призывы о помощи были посланы во все крепости стражи.
Но мой план предполагал как более эффективную защиту от кочевников, так и возможность сохранить производственные мощности – корпуса ремесленных цехов. Траншеи по окружности разросшегося города копали все, на работу вышли не только мужчины, но и женщины и даже дети. И эта хлипкая преграда должна была лишь направить кочевников на более или менее широкие улицы – не более того.
Все боковые ответвления были заложены не просто так – семь основных проходов внутри внешнего города должны были привести кочевников к конечной точке их продвижения. Так и получилось. И на всех семи улицах, уже совсем близко к острогу, мы подготовили засады.
Кто такой мастеровой цеха оружейников? Это мастер, ответ кроется в названии. Но этот мастер, если это действительно хороший мастер, должен уметь пользоваться своим произведением. Да, сборка огнестрелов – процесс долгий и многоуровневый, тут каждый отвечает за что-то свое: литье ствола, вытачивание приклада и ложа, подбор кремневого замка. Но все они так или иначе умеют пользоваться огнестрелами, и двести готовых единиц вооружения тут же взяли в руки наиболее опытные стрелки. Кроме того, на литейном заводе было отлито четыре легкие пушки, которые мы приспособили для защиты баррикад, легко набрав из мастеров прислугу. А оставшиеся запасы пороха по моему приказу использовали для создания множества гранат {38}, коими я вооружил оставшихся ополченцев. Плюс мы привезли с собой еще сотню огнестрелов и четыре сотни самопалов помимо личного оружия, что позволило нам неплохо вооружить еще три сотни наиболее подготовленных ополченцев – кому по два самопала, кому по огнестрелу. Так что к моменту утреннего штурма я имел под рукой уже семь сотен вполне боеспособных стрелков – по сотне на каждую засаду – и продуманную тактику обороны.
За первой партией гранат следует вторая, внося в ряды кочевников дополнительную сумятицу. Жуткая какофония взрывов, криков людей и отчаянного лошадиного ржания кажется уже настолько привычной, что я уже и не обращаю внимания, внимательно ловя момент для общего залпа. И кажется, он настал.
– Приготовились!
Десятки воинов с обеих сторон улицы приподнимаются над коньками крыш – до того они укрывались за ними от вражеских стрел. Огнестрелы в руках бойцов склоняются вниз – туда, где все еще на одном месте мечутся торхи.
– Огонь!!!
Гулкий залп в очередной раз бьет по ушам, снизу ему вторят очередные крики раненых, покалеченных людей. И торхи сломлены, масса кочевников с диким воем разворачивается и бежит, оставив на улице десятки трупов.
Но бой не окончен – я понял это спустя пару часов после истребления кочевников. Да, торхи бежали от всех засад, причем там, где были пушки, они понесли еще большие потери. У каждой баррикады они оставили сотню-полторы убитых, раненых и покалеченных, которых мы добили без всякой жалости. Зная повадки этих зверей в человеческом обличье, мы не колебались, ведь они бы точно не пощадили никого в захваченном городе – нам довелось видеть разоренные села, где торхи прошли до нас. Подсчитав погибших, мы определили потери врагов чуть больше чем в восемь сотен – это против двух десятков легкораненых с нашей стороны.
Но их походный, «боевой» вождь оказался хватом: невзирая на потери и общий сломленный дух, он железной рукой навел порядок – даже издалека было видно, как побежавших казнят по жребию.
Во времена древних торхов при бегстве одного из десятка казнили всех поголовно. Сегодня до этого не дошло (а было бы неплохо!), но вражеский полководец тем не менее сумел подтянуть дисциплину подчиненных. Дав им короткий отдых, он бросил половину уцелевших на штурм с трех разных сторон города.
Спешенными.
Поначалу мы отступили к острогу, смирившись с потерей внешнего города. Но когда пламя взметнулось над одним из цехов, я понял, что, сидя за стеной, мы потеряем единственную производственную базу Рогоры.
На вылазку я двинул только своих воинов, оставив три сотни ополчения в остроге – ближняя схватка не для них. Мы же, надев броню и вооружившись саблями и самопалами, двинулись к пожарищу.
Разведка донесла: враг занял ближний квартал, и уже сами торхи ждут нас на крышах, подготовив засаду. У многих в руках самопалы, у некоторых огнестрелы.
Замедлив движение, я принялся лихорадочно думать, что делать дальше. Лезть в заранее подготовленную ловушку было просто глупо. Враг грамотно использовал пожар в цехе как наживку, а я купился… А что бы еще я сделал на его месте?
– Отступаем! Назад, к острогу!
Развернув своих, я попытался оторваться… Поздно. Разделение на три части было необходимо лишь для лучшего маневрирования силами при захвате моего отряда в кольцо. И у вождя торхов это практически получилось – один отряд торхов зашел к нам в тыл, еще один, с правого фланга, приближается.
Что делать?! Да что-что – чего противник от тебя не ожидает!
Атакуем фланговый отряд!
– Ируг, со своей сотней разведчиков занимаешь все местные крыши, и, сколько можете, держите их! Отбивайся до тех пор, пока мы не прорвем кольцо, постарайся подпустить поближе и бей самопалами в упор! Все, кто последуют за мной, отдадут парные самопалы твоим воинам. Справитесь?!
Угрюмый утвердительный кивок служит мне ответом.
Залп самопалов в нашем тылу раздался именно тогда, когда между домов впереди замелькали кочевники, одетые в свои грязные шкуры.
– Бей!
Стремительный рывок вперед – и ближайшие враги оказываются прямо перед носом. Торхи вскидывают луки – но наши самопалы заряжены, и мы успеваем разрядить их во врага до того, как кочевники спускают тетивы. И тут же моя сабля встречается с
