России пришлось столкнуться с непониманием и осуждением ее действий со стороны ряда зарубежных стран, где все меры России представлялись как «негуманные в средствах, неадекватные угрозе и чрезмерные по интенсивности ответа». Конечно, в ходе первых лет развития конфликта в Чеченской Республике федеральными властями были допущены ошибки. Они стоили человеческих жизней с обеих сторон, приводили к росту недоверия со стороны части местного населения. Сегодня, оглядываясь назад, мы понимаем, что во многом ошибки происходили от слабого знания местных условий, специфики терроризма и мер противодействия ему. Кроме того, ряд ошибок был намеренно спровоцирован противной стороной, действия которой управлялись внешними и внутригосударственными идейными вдохновителями и спонсорами, более искушенными в терроризме и экстремизме как формах политической борьбы. Сейчас, по прошествии уже десяти лет с момента начала конфликта на территории Чечни, когда многие страны вынуждены обратиться к переоценке размеров и характера террористической угрозы, возможностей и потребностей ответа на нее со стороны отдельных государств и всего мирового сообщества, необходимо определить с точки зрения международного права насильственные вооруженные действия в Северо- Кавказском регионе и прежде всего в Чеченской Республике. Объективная правовая оценка данных событий настоятельно необходима как в интересах скорейшей стабилизации политической ситуации в регионе, так и для завершения работы над созданием государственной стратегии контроля над терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом. В этих же целях разумно и создание соответствующей эффективной законодательной и институциональной базы.
Это особенно актуально в свете терактов в различных районах мира. Они подтвердили, что терроризм действительно превратился в многоаспектный, в высокой степени опасный и долговременный фактор развития современного общества. Терроризм оказывает серьезное дестабилизирующее воздействие, ставит под угрозу сами условия прогрессивного развития всего человечества. К этому мнению пришли как ученые — юристы, историки, так и практики, политики.
В исследованиях разных аспектов терроризма подчеркивается его многогранная природа, что затрудняет выработку на международном уровне единого определения самого феномена терроризма. Отдельные исследователи пытаются акцентировать внимание на том обстоятельстве, что следует четко разграничить такие понятия, как «насилие», «экстремизм», «война» и «терроризм». Существующая размытость границ и расширительное толкование терроризма негативно влияет на согласованную оценку тех или иных насильственных актов, а следовательно, и на сотрудничество государств в деле пресечения терроризма.
Как социально-политическое явление
В силу присущего международному терроризму характера повышенной общественной опасности террористические акты причисляют и к международным преступлениям уголовного характера. Заведомая нелегитимность насилия, характерного для терроризма, ставит его вне рамок правомерных средств политической борьбы, и никакие ссылки «на политическую природу» данного насилия не могут служить ему оправданием.
В современной международной практике борьбы с терроризмом наблюдается очевидная диспропорция возможностей. Государству практически отказано в праве защищать себя. Группы или организации, ведущие насильственную борьбу, оказываются в неоправданно выгодном положении. Формы ответа этим группам со стороны собственно государства резко ограничены как международным, так и внутренним правом. Что же касается лиц, осуществляющих насилие, то для них таких международных юридических ограничений не существует вообще, по крайней мере, для террористов. Вместе с тем, уже сейчас современное международное право позволяет достаточно эффективно контролировать действия государства и государств, которые прямо или косвенно могли стать причиной всплесков насилия, воздействовать на такие действия или же предпринимать ответные (превентивные или карательные) меры в отношении государств, не соблюдающих общепризнанные международно-правовые принципы. Таким образом, международное сообщество выступает арбитром, но только по отношению к государству, которое в случае избыточного (прежде всего, с точки зрения международного гуманитарного права и прав человека) ответа на действия террористов может быть подвергнуто международному воздействию и принуждено в своих действиях придерживаться установленных норм и стандартов.
Для отражения большой опасности международного терроризма существует ряд международно- правовых и национальных мер. Их может и вправе использовать государство для защиты себя и своих граждан. Одновременно применение государством специальных полномочий, если оно не желает само опуститься до уровня террористов, должно ограничиваться определенными рамками. Прежде всего жесткие ограничения должны существовать в отношении интенсивности и направленности применяемой силы, что особенно важно для эффективного обеспечения прав гражданского населения местностей, где проводятся контртеррористические вооруженные действия. Главное требование к применению силы либеральным государством — это доктрина использования минимальной силы.
По отношению к террористическим методам ведения борьбы международное право позволяет официально признать движения или организации национально-освободительными. В этом случае на национальном и международном уровне должна быть выработана согласованная позиция. И другое: если организация относится по критериям к разряду террористических, то механизм объявления ее таковой (с соблюдением надлежащих принципов судебной защиты против возможного административного произвола) должен быть открытым, а применение в отношении таких организаций санкций предусмотрено международным правом и моралью.
Сравнительный анализ партизанской войны и терроризма позволяет сделать вывод, что, пока соблюдаются законы войны и правила вооруженных конфликтов, действия противостоящей правительству стороны должны расцениваться как партизанская война. Как только нарушение этих правил становится стратегией, выражающейся в систематических атаках на невинные жертвы и наращивании страха, — это терроризм, и оцениваться он должен «по шкале военных преступлений» (а по классификации международного права — как преступление международного характера). Граница при этом проходит по одному признаку — признание или нет законов войны. Если лица, оказывающие вооруженное сопротивление властям, признают такие законы и следуют им, тогда они заслуживают обращения как с политическими противниками. Если они отрицают их, то и обращение с ними должно быть как с военными преступниками: никаких политических переговоров, иначе как с позиций уголовного кодекса. Их объединения незаконны и запрещаются, а любая помощь таким организациям или лицам (пусть и не направленная на совершение конкретного преступления) признается пособничеством в преступлении.
Суть международного терроризма усматривается в наличии и действиях трех взаимосвязанных факторов: установление определенных (возможно, частично обоснованных и оправданных) властных устремлений у отдельных лиц, группы лиц или организаций, когда данные устремления вступают в конфликт с интересами существования и самосохранения государства; экстремистская идеология отдельного лица, группы лиц или организации в сочетании с отрицанием всяких норм морали и права, препятствующих реализации соответствующих устремлений; сознательный выбор террористического насилия для массовой пропаганды своих намерений и в качестве наиболее эффективного оружия в борьбе за власть с оппонентом — государством.
В наиболее обобщенном виде подходы к контролю над международным терроризмом предлагается разграничить по функциональному признаку на превентивный (предупреждение актов терроризма), регулятивный (устранение или смягчение проблем политическими и правовыми методами) и репрессивный (сдерживание преступности, пресечение преступлений и наказание преступников). Такая классификация в целом отражает различные стороны сложной природы терроризма: уголовно-репрессивная ориентирована на специфику борьбы с терроризмом как с преступлением; функционально-репрессивная направлена на военную составляющую терроризма; политико-экономическая — на сущность терроризма как явления социально-политической жизни, форму политической борьбы. И наконец, превентивные меры (в широком смысле) направлены на предупреждение всех проявлений терроризма.
