экономических, так и религиозных или же либеральных. Его можно сравнить с костюмом, который с изменением погодных условий можно сдать в ломбард и снова извлечь оттуда в случае надобности, заплатив незначительную цену. Впрочем, не важно вообще, какой ценой будет достигнута поставленная террористами цель: одной ли человеческой жизнью или же сотнями жизней, как это было в Генуе и как было в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Счет ведется от единицы до многих тысяч…
В зависимости от обстановки терроризм как насилие может носить системный, наступательный и массовый характер, использовать тактику непредсказуемых атак. Этим он оказывает дестабилизирующее воздействие как на отдельных лиц, так и на все общество в целом. Никто не может чувствовать себя в безопасности. Сначала тревога перед неизвестностью сегодня и завтра, затем нагнетание страха («страх — это конечная цель, а не побочный продукт терроризма». Тревога и страх, с точки зрения психологов, — разные понятия). Сам же терроризм в таком контексте становится «способом управления социумом посредством превентивного устрашения» и отличается объектами воздействия, целями и способами действий.
Промежуточная или непосредственная цель — жертвы конкретного акта, а конечная или основная цель — удар по органам власти и широким слоям населения, по общественному мнению в целом. Это так называемый «коллективный акт». Его цель — дестабилизация положения правительства, деморализация или создание панических настроений в обществе в целом. При этом террористы направляют свои действия одновременно на несколько объектов: специфические тактические, как правило, объявленные террористами, а также преследуются более широкие стратегические цели, которые могут подразумеваться с учетом выбора тактики и целей террористов. Эта двойственность задач диктуется секретностью организации, анонимностью конкретных исполнителей (которые знают ограниченное число лиц и общаются, используя свой, понятный только им язык псевдонимов), наличием закрытой организационной структуры, общественной изоляцией субъектов террористической деятельности, конспиративным образом действий. Все это необходимо для обеспечения успеха подготовки и осуществления конкретных террористических акций и самого существования террористических структур. При всем этом они одновременно желают придать публичность совершенным актам. (Так, многие террористы берут на себя ответственность за совершение терактов, в которых даже не принимали участия ни с какой стороны.) Самореклама за «чужой счет». Нет худа без добра, любил повторять итальянский террорист Моретти — один из идеологов «красных бригад».
В международной печати часто некоторые политики и ученые по тем или иным причинам не желают как бы «обидеть» лиц, причастных к противоправному насилию, предпочитают именовать их не открыто «террористами», а «экстремистами». Сами же террористы называют себя «партизанами», «бойцами», «воинами», ибо эти слова в общественном мнении чаще всего окрашены положительно.
В словаре русского языка Ожегова экстремизм определяется как «приверженность к крайним мерам и взглядам (обычно в политике)». В соответствии с Кратким политическим словарем, «экстремизм — это приверженность к крайним взглядам и мерам, в политическом смысле означает стремление решать проблемы, достигать поставленных целей с применением самых радикальных методов, включая все виды насилия и террора».
Согласно официальной точке зрения Российской академии наук, политический экстремизм предполагает пропаганду и использование насилия и других радикальных средств для достижения любых политических целей, не обязательно националистического характера. Политический экстремизм может иметь разную идеологическую направленность, проявляться в сферах национальных отношений, религиозных вероучений, межпартийной или внутрипартийной борьбы, внешней и внутренней политике.
Конкретно под экстремизмом понимают агрессивное поведение (настрой) личности, наиболее существенными внешними проявлениями которого служат нетерпимость к мнению оппонента, ориентированному на общепринятые в обществе нормы; склонность к крайним (силовым) вариантам решения проблемы; непринятие консенсуса как ценного, делового инструмента в каждодневной деятельности; и, наконец, непринятие прав личности и ее самоценности. Таким образом, как социально- политическое явление экстремизм представляет собой одну из форм политической борьбы. Ее характеризуют отрицание сложившихся государственных, общественных институтов и структур, стремление подорвать стабильность, уничтожить сложившийся порядок для достижения собственных властных устремлений. В своих действиях экстремисты могут использовать различные методы: от ненасильственных, таких, как пропаганда (лозунги, призывы, выступления в прессе и на собраниях), массовые выступления и забастовки, до разной степени легитимности насильственных действий (организованные беспорядки, забастовки, гражданское неповиновение, террористические акты, методы партизанской войны и т. п.).
Действия экстремистов характеризуют крайняя агрессивность и нежелание идти на компромиссы. За примерами, как говорится, ходить далеко не следует: израильско-палестинский конфликт, Чечня, Афганистан и т. д.
Первым достаточно удачным примером международного закрепления определения «экстремизм» (и отграничения его от «терроризма») стала Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15.06.2001 года. В ней «экстремизм» расценивается как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в этих целях незаконных вооруженных формирований или участие в них».
В национальном законодательстве России выработан и Государственной Думой 27.06.2002 г. принят Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Вместе с тем в утвержденной Указом Президента РФ от 10. 01. 2000 года Концепции национальной безопасности Российской Федерации особо подчеркивалось, что во внутриполитической сфере России приоритеты состоят в «сохранении стабильности конституционного строя, институтов государственной власти, в обеспечении гражданского мира и национального согласия, территориальной целостности, единства правового пространства, правопорядка и в завершении процесса становления демократического общества, а также в нейтрализации причин и условий, способствующих возникновению политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и их последствий, — социальных межэтнических и религиозных конфликтов».
В этой связи интересны научные позиции ученых-правоведов В. И. Замковой и М. З. Ильчикова. Они выделяют «парные» варианты террора: революционный и контрреволюционный, субверсивный (подрывной) и репрессивный, физический и духовный, «селективный» и «слепой», а также «провокационный» и «превентивный», военный и криминальный.
Кроме того, существуют следующие виды терроризма: политический, уголовный, националистический, воздушный, международный, идеологический, этнический, религиозный, индивидуальный, государственный, националистический, военный, корыстный, криминальный и идеалистический, терроризм из семейных соображений. Особо выделяется государственный терроризм; ультраправый, неофашистский; ультралевый, а также сепаратистский терроризм. Ученые Г. М. Миньковский и В. П. Ревин, ссылаясь на международно- правовые документы и зарубежные нормативные акты, предлагают классифицировать терроризм как «государственный терроризм (организуемый или поддерживаемый одним государством против другого), международный, системный, внутригосударственный, религиозный, точечный. Можно привести и такие разновидности, как терроризм в форме мятежа (захвата территории), массовых беспорядков, диверсий, захвата заложников».
Французский исследователь терроризма Лоран Диспо в книге «Машина террора» предлагал выделять оппозиционный правый терроризм, государственный левый, государственный правый, оппозиционный левый. Кроме того, он включал в эту схему еще одну разновидность терроризма — национально-освободительные движения. Ему вторят те юристы, кто подразделяет терроризм на социально-политический (он, в свою очередь, делится на правую и левую ветви), этнополитический терроризм, религиозный терроризм (разновидность которого — клерикально-фундаменталистский терроризм) и, наконец, сепаратистский терроризм, который может иметь национальный или религиозный характер или быть одновременно и национальным, и религиозным. (С этим мы сталкивались и сталкиваемся на окраинах и даже в центре России.)
Как видно, существующее обилие классификаций отличается тем, что часто в одном ряду оказываются несопоставимые понятия. А в силу многообразия природы терроризма по различным основаниям можно выделить огромное количество его разновидностей. Однако во многом это обилие
