— О, Элис… — проворковала она, собираясь встать и сесть поближе к ней, но Элис покачала головой.
— Нет, — быстро ответила она. — Я не хочу сосредотачиваться на этом, мы можем просто поговорить о чем-то другом?
— Но об этом нужно говорить, — ответила Фей, чувствуя себя немного обеспокоенной, всё поведение подруги кричало о поражении. Она была сама не своя с понедельника, и хотя Фей знала почему, она беспокоилась о том, почему Элис не хотела реагировать или говорить об этом.
— Я знаю, но… — пробормотала Элис, снова облизывая губы и вздыхая. Она сунула руку в карман джинсов и достала бальзам для губ, чувствуя, что вот-вот расплачется, но все же заставила себя успокоиться. — Я просто не хочу об этом думать.
— Хорошо, — вздохнула Фей, теперь ее голос был тихим, и она еще несколько секунд смотрела на Элис. — Так ты видела сегодня Магнуса? — спросила она, меняя тему разговора на что-то, что, как она полагала, должно было развеселить Элис, но та только кивнула и слегка помрачнела.
— Ладно, не та тема, эм… — Фей запаниковала, оглядываясь вокруг в поисках темы для разговора, когда ее глаза остановились на цветочном кулоне Элис, который изящно висел у нее на шее. — О господи, когда ты его купила?! — тихо выдохнула она, наклоняясь ближе. — Это ведь Тиффани?
— Хм, да. Мэгс подарил, — пробормотала Элис, протянув руку, чтобы коснуться ожерелья, и тихо выдохнула.
В этот момент ей хотелось, чтобы он понял, почему она злится на него, она хотела бы, чтобы он попытался уладить все между ними вместо того, чтобы злиться на нее. Это было странно, потому что ей было всё равно на фотографии и на то, что говорят люди, но она была расстроена тем, что Магнусу было всё равно.
— Значит, ты ему очень, очень нравишься, — усмехнулась Фей с тихим недоверием, вспомнив, как несколько недель назад она с грустью посмотрела на цену кулона и заскулила.
— Почему? — спросила Элис, нахмурив брови и продолжая возиться с ожерельем.
— Ну… Мне прилично говорить, ведь это был подарок, — улыбнулась Фей, отмахиваясь, хотя любопытство Элис теперь усилилось.
— Что ты хочешь сказать? — настаивала она.
— Я… — начала Фей, но осеклась, сделав гримасу. — Ммм. Я чувствую себя странно!
— Фей, просто скажи! — ахнула Элис, и Фей захлопала в ладоши, прежде сказать.
— Ожерелье стоит почти тридцать тысяч долларов*, — выпалила она быстро и так тихо, как только могла. — Это платина и бриллианты, Элис. Никто не стал бы покупать такие драгоценности для кого попало, — продолжила Фей. — Ну… Tiffany&Co — это романтический бренд.
Элис моргнула в тихом шоке и посмотрела вниз на кулон, задаваясь вопросом, почему он теперь выглядел так по-другому, когда она узнала, сколько он стоит.
— Для Магнуса тридцать тысяч — гроши. Я не думаю, что это так уж много для него значит, — тихо ответила она. — Он, наверное, просто думал, что это будет хорошо смотреться на мне. Типа, мы встречаемся всего ничего, — пробормотала она, хотя и знала, что прошел уже почти месяц, но это все равно не очень долго.
— Ну я так не считаю, — ответила Фей, взяв свою вилку и погрузив ее в салат. — Я говорю, что он втюрился. Я бы с радостью поставила на это деньги.
Элис слегка улыбнулась, поглаживая большим пальцем ожерелье и уставившись на пустое место на столе. Она услышала, как зазвучало «а что, если», и покачала головой, тяжело выдохнув.
— Держу пари на пятьдесят центов, что это ничего не значит.
— Я поднимаю цену до доллара. Держу пари, это действительно что-то значит, — уверенно ответила Фей, кладя вилку с едой в рот, прежде чем протянуть руку через стол.
Элис улыбнулась еще шире и пожала ее, хотя обе они совершенно не представляли себе, как им удастся доказать это.
Пока продолжался обед, Элис решила съесть что-нибудь, прежде чем позже пожалеет об этом, и они с Фей провели остаток обеда, обсуждая колледж и другие школьные сплетни, чтобы помочь Элис отвлечься от собственных проблем. И когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании обеда, ее сердце упало, и она знала, что ей снова придется идти на английский и смотреть на пристальные взгляды других студентов, но тем не менее, она продолжила, направляясь к своему шкафчику, чтобы взять учебники для следующих двух уроков.
Она вытащила свои книги и посмотрела на себя в маленькое зеркальце в шкафчике, чтобы проверить макияж, но только тогда она увидела знакомое лицо, стоящее позади нее. Элис перевела взгляд со своего отражения на Магнуса, удивляясь, как это она не заметила, как он подкрался к ней сзади.
— И давно ты там стоишь? — спросила она, повернувшись к нему лицом и увидев в его руках букет цветов. Она чувствовала, как ее сердце тает, но выражение лица оставалось прежним.
— Несколько секунд, — ответил Магнус, протягивая ей цветы.
Это были розовые розы, с одной белой розой посередине и несколькими маленькими белыми весенними цветами по краям. Она не могла сдержать легкую улыбку, теперь уже не замечая, что другие студенты смотрят с интересом. Глядя в его золотистые глаза, она вспомнила, что Фей говорила об ожерелье, и задалась вопросом, что, возможно, между ними могло быть что-то более глубокое, чем она думала.
— А это еще зачем? — спросила она, вдыхая мягкий и тонкий сладкий аромат цветов, поднимающийся к ее носу, когда суета студенческой жизни вокруг них уходила на задний план.
— Я хотел поговорить с тобой, но не думал, что ты захочешь слушать, пока я не подлижусь, — ответил Магнус спокойным голосом, и Элис почти вслух заскулила. Она расслаблялась, но изо всех сил старалась не поддаваться эмоциям.
— У меня сейчас занятия, — тихо ответила Элис, убирая волосы с лица и снова заправляя их за ухо.
— Я надеялся, что ты сбежишь с них, — честно ответил Магнус, засунув руки в карманы и слегка наклонив голову.
Его волосы были немного растрепанны, он был одет в просторную белую фуфайку и оливковые джинсы, которые так нравились Элис, но она старалась не смотреть на них, так как он точно знал, о чем она думает.
— Сходи за синей карточкой, — сказал он затем.
— Магнус… — пробормотала она, зная, что не хочет идти на уроки, но ей не хотелось, чтобы он думал, что имеет над ней большую власть.
— Пожалуйста, — добавил он, продолжая смотреть ей прямо в глаза.
Элис открыла рот, чтобы возразить, но уже знала, что сдалась. Она хотела знать, что он хочет сказать и почему это не может подождать до окончания школы, но даже когда она подумала об этом, она уже положила свои
