Она почувствовала, как что-то дрогнуло в ее руках и ногах, а затем опустилось в грудь, схватившись за вращающийся мир вокруг нее и резко остановив его. Она глубоко вдохнула и через несколько мгновений выдохнула, а затем вытерла слезы.
— С тобой все в порядке? — спросил Магнус, и Элис посмотрела на него.
— Будет, — она немного нерешительно улыбнулась, затем наклонилась и положила голову ему на плечо, а потом снова затихла.
Магнус ожидал большей реакции, больше слез, может быть, одно-два ругательства… Но, может быть, именно так все и должно быть. Она так долго разыгрывала спектакль, что, возможно, научилась так себя вести, это стало ее второй натурой, но теперь, когда она стала лучше осознавать свое прошлое и больше прислушивалась к собственным мыслям, а не к тому, что хотели другие… Она снова становилась самой собой.
Ей не нужно было притворяться перед Магнусом, она не должна была изображать слезы и печаль, потому что ему действительно было пофигу на это и он не осудил бы ее, даже если бы она смеялась и захотела отпраздновать такое событие.
Они немного помолчали, пока жар от бурлящей воды не стал слишком сильным, и тогда они вышли и обсохли, возвращаясь к юрте.
— Эй, — вдруг сказала Элис, останавливаясь на дорожке и ожидая, когда Магнус обернется. — Спасибо, что сказал мне. Я знаю, что ты не должен был этого делать.
— На твоем месте, я бы хотел это знать, — ответил Магнус, пожимая плечами в ответ на похвалу, и Элис тепло улыбнулась ему.
Она видела его насквозь. Может быть, это было потому, что они были гораздо более похожи, чем она думала… Это было не просто сексуальное влечение, и, возможно, так было в самом начале, но теперь… Их разумы соединились.
В эту ночь они наслаждались друг другом, пока не заканчивались силы… В юрте было тепло от огня, так что простыни были сброшены на пол, и Элис купалась в тепле не только от тепла комнат, но и от тепла тела Магнуса. Она слушала, как бьется его сердце, пока он спал, нежно рисуя какие-то фигуры на его груди…
Ей все еще казалось нереальным, что Ричард мертв, и она была уверена, что получит дополнительное подтверждение, когда они вернутся домой. Она представила себе, как он мог умереть, будь то в бою или с оружием в руках… И еще ей было интересно, почему Питер убил его. Может быть, из-за ее матери? Неужели он хочет, чтобы она вернулась к нему? Или потому, что он, узнал об электрошоковой терапии?
Она тихо вздохнула, уткнувшись щекой в грудь Магнуса, и попыталась снова отвлечься от кружащихся мыслей, прислушиваясь к биению его сердца. Вскоре она уснула, когда часы пробили половину второго ночи…
Элис чувствовала мокрые листья под босыми ногами и посмотрела вниз, ощутив холодок холодного ветра на своей коже, когда пошевелила пальцами ног, удивляясь, как она сюда попала. Она была в футболке Магнуса и стояла в лесу прямо у своего дома… Она думала, что просто лунатила, когда намек страха начал просачиваться в ее кровь, что она была в лесу посреди ночи.
Она повернулась и пошла обратно, увидев прямо перед собой белую ограду. Она перелезла через него, начиная дрожать, поэтому ускорила шаг и пошла через сад, по влажной траве. В доме горел свет, и она подошла к задней двери, радуясь, когда увидела Ричарда и Софи в гостиной, воркующих над малышкой в кресле-качалке и рядом стояла Шарлотта.
Элис нахмурила брови, сбитая с толку тем, что они делали посреди ночи, играя в счастливую семью в гостиной при включенном свете. Она подергала ручку двери, но та была заперта…
— Мам? — крикнула она, постучав по стеклу и снова взявшись за ручку. — Откройте мне, тут заперто.
Они не отвечали на ее призывы и продолжали ворковать над ребенком. Звуки, которые они издавали, были похожи на сломанную пластинку.
— Мам? — снова позвала Элис, стуча громче, но они по-прежнему не отвечали. — Ребята? Хэй, — крикнула она, теперь уже сердито стуча, но они не обращали на нее внимания, как будто вообще не видели и не слышали ее. — Что за херня? — прошептала она, но остановилась, увидев краем глаза фигуру, и подпрыгнула, резко обернувшись, увидев свое отражение, стоящее у подножия лестницы и смотрящее на нее с пустым, жутким выражением.
— Мило, не правда ли? Семейка Мерфи… — сказала она, и Элис уставилась на нее широко раскрытыми от ужаса глазами. — Милая, счастливая семья, — продолжила она спокойным, глухим голосом и осторожно пошла вверх по лестнице. — Они даже не подозревают, что
ты здесь, — продолжила она, оглядывая Элис, а затем сама заглянула в гостиную. — А может, им просто все равно.
— Конечно, им не все равно, — ответила Элис, но губы двигались без ее разрешения. — Им
не все равно…
— …Так почему же дверь заперта? — прошептало ее отражение, глядя каким-то мертвым взглядом, как будто ее веки были слишком тяжелыми, а рот застыл в слабой улыбке. — Они так счастливы без тебя, разве ты не видишь?
— Почему ты так говоришь? — спросила Элис, злясь, что ее собственное отражение пытается настроить ее против семьи.
— Потому что без них ты была бы счастливее, я пытаюсь тебе кое-что показать, — ответило отражение, и показалось, что оно начинает кружить вокруг нее, как голодная собака. — Ты была бы намного счастливее… Если бы они не сдерживали тебя. У тебя есть я, и я помогу тебе, — прошептала она, исчезая из виду только для того, чтобы внезапно появиться и схватить Элис за плечи сзади.
— Подумай о нашем потенциале, — прошипела она, впиваясь ногтями ей в плечи и заставляя ее вздрогнуть. — Подумай, чего бы мы могли достичь, если бы не застряли в этом дурацком гребаном городе, — прошипела она прямо в ухо.
— Уйди от меня, — выплюнула Элис, отмахиваясь от нее и услышала тихий смех.
Какое-то кривое хихиканье, которое унесло ветром… Она обернулась, чтобы посмотреть, куда исчезло ее отражение, но ее нигде не было видно. Элис несколько секунд смотрела в темноту своего заднего двора, удивляясь, почему все затихло… Ни ветерка, ничего. Именно в этот момент она услышала стук изнутри дома.
Она обернулась и внезапно ахнула, подбежав к двери и прижав к ней ладони, когда ее отражение уставилось на нее, покрытое кровью, и держа в руках большой кухонный нож.
Глаза Элис были широко раскрыты от шока и паники, когда она смотрела на сцену позади своего отражения, видя свою семью лежащей в луже собственной крови, которая была разбрызгана по кремовым диванам и ковру под кофейным столиком.
— Нет! — закричала она, чувствуя, как этот звук разрывает ей горло. Она ударила ладонями по стеклу, и
