И уж тем более не собирался потенциальный супруг жениться на его кровиночке, использовав выражения типа: «Покувыркались и всё, баста. На расход.»
Что Мустафа Ибрагимович только не делал, как он только «жениха» не уговаривал, какими перспективами только не соблазнял, но тот стоял на своём.
Тогда начальник ИТК (исправительно-трудовая колония) предложил было за небольшую «мзду» «пресануть» несговорчивого клиента или быть может даже засунуть его в прес-хату где гражданина «опустят».
Безутешный отец был настолько расстроен, что чуть было даже на это не согласился, но вовремя одумался, прикинув «хрен к носу» и поняв — как и кого в дальнейшем за это «отблагодарит» счастливый зятёк.
В общем, десять тысяч рублей единовременно и 500 рублей каждый месяц сломали волю Коли «Крокодила» и тот согласился жениться. Конечно же это должно было произойти не сразу, а после выхода из колонии и после бурной встречи с корешами.
Освободился Коля в мае, а нашли его только неделю назад на какой-то блат хате.
* * *«Нда… интересная история. И откуда только, все всё знают. Вроде как о таких вещах распространяться не принято,» — размышлял я заканчивая допивать коньяк и устремляя взор на молодожёнов.
За центральным столом происходило веселье.
Жених сидел, обхватив голову руками, а его любимая половинка размахивала руками и что-то орала ему на ухо. Народ культурно отворачивался и не замечал, пользуясь древней мудростью — «Милые бранятся — только тешатся.»
— Саша, как же они будут жить? — смотря перед собой шёпотом спросил Сева.
— Шикарно, как же ещё. Стерпится — слюбится. А вообще конечно — это садомазохизм какой-то.
— Что? — удивлённо вскинулся на меня собеседник.
— Да, забей. Вон к нам идут.
— Ребята. Ну как? Вам всё нравится? Покушали? — начал подъезжать на хромой кобыле Мустафа.
— Да. Всё нормально. Готовы исполнить предначертанное, — видя непонимание вспотевшего папаши добавил, — спеть.
— Вот и отлично. Вот и чудненько. А то тут у нас не большая семейная сора, — нервно смеясь проговорил он. Я покосился на президиум, там орущая жена уже вовсю нависла над смотрящем в тарелку женихом доказывая кто в доме хозяин.
Мы пошли в общий зал к сцене, а за спиной стали раздаваться голоса Мустафы:
— Дорогие гости! Просим Вас пройти в общий зал. Сейчас там будут танцы. Жених и невеста хотят веселья, они хотят танцевать! Поддержим же их!
По дороге я прихватил важные для пения ингредиенты — коньяк, вода и шоколад.
* * *— Ну. Как дальше жить собираешься?
— Привет ребята. Не понял. А что? Что случилось?
— Ты знаешь, кто такой — Коля Крокодил?
— Нет… а что?
— Ну посмотри на его банду тогда, — рассказывал «криминалист», показывая рукой на только, что вошедшую в зал и несущую на плечах главного босса, дивизию аллигаторов.
— Эээ…
— Это жених! Он недавно только освободился с зоны и крыс не любит. Знаешь, что он сейчас с тобой за крысятничество сделает?
— Помилуйте ребята!.. Ничего я не воровал, — оправдывался администратор. — Вы вчера так быстро ушли, что я не успел вам передать вашу долю.
— И какая же наша доля? — с прищурившись спросил я.
— Эээ… половина…
— Чё?!
— В смысле семьдесят…
— А лицо не треснет?!
— То, есть восемьдесят процентов…
— И сколько мы вчера напели?
— 370 рублей. Ваши 300, — отдуваясь сообщил собеседник.
— Ну, если соврал, — погрозил я ему пальцем, — гляди! Потом крокодильими слезами плакать будешь, когда с «Крокодилом» будешь иметь дело.
Видя, как тот отрицательно мотает головой добавил:
— Короче! Сегодня работаем по той же схеме. Ты объявляешь! Я пою! Тебе 20, нам 80. Вопросы? Ну, я так и думал — у матросов, нет вопросов!
Тот опять закивал и отдал мне триста рублей за вчерашнее.
* * *Подошёл Мансур. Мы с ним поздоровались и договорились насчёт понедельника — зарегистрировать песню и поехать на студию — помочь. Пожелал удачного выступления и ушёл.
— Дорогие друзья. Сегодня в нашем скромном ресторане происходит замечательное событие. Сегодня рождается новая ячейка общества, сегодня рождается новая Советская семья. Так пожелаем же им…
… Все мы знаем, что наша страна очень страдает от четырёх постоянных проблем. Эти проблемы преследуют ее постоянно, причем каждый год их бывает ровно четыре — это зима, лето, осень и весна. Пожелаем же нашим молодым, чтобы в дальнейшей, счастливой и полной любви жизни у них были только такие проблемы!..
…Сегодня в этот замечательный день молодожёнов будет поздравлять ВИА «Белые лебеди» играя для них весь вечер, но перед этим, их решил поздравить начинающий певец «Сандро». И как говорится…
Я переоделся в свой сценический костюм: красный пиджак, зелёная рубашка, солнцезащитные очки, жёлтая бейсболка, коричневые брюки и белые сандали. Посмотрел на себя в зеркало, охренел и подошёл к подельнику, который тоже обалдевал от моего вида.
— Врубай Сева! — опрокинув пол гранёного стакана сказал я и пошёл отбирать микрофон у администратора.
Начинался шабаш…
Глава 11
Горько!
Ну что сказать… реакция ожидаемая. Так как вероятно из общего зала некоторые слышали песню ещё вчера, то в пляс пустилось сразу много людей. Непроизвольно поддались всеобщей пляски и остальные обитатели общего зала ресторана «Прага».
По окончанию песни, как и ожидалось полезли «взяточники» — «брат спой эщё». Да не вопрос. За ваши деньги можно и спеть…
* * *— Спасибо друзья за Ваши аплодисменты, но петь я уже не могу — обед! — сказал я после, наверное, десятого исполнения под неодобрительное «ууу» зала и пошатываясь пошёл к Севе. Вымотан был так, как будто в спорт зале весь день провёл.
— Не расстраивайтесь. Вечер ещё незакончен. Вечер продолжается. И сейчас для Вас выступит ВИА «Белые лебеди», — подхватил эстафету конферансье.
Я переоделся, сняв с себя всё мокрое, одел белую рубашку, новые брюки и взяв сумку с вещами. Мы пошли за стол.
— Прекрасно Саша. Большое спасибо! Песня действительно замечательная. Ты шикарно её исполнил! Вся это энергетика… Великолепно! И твой концертный костюм… Очень, очень необычно. Как думаешь, может быть мне также перед выступлением одеваться? — шокировал меня вопросом Мансур.
— Эээ… ну…
— Я понимаю, многим это может не понравится, но что ни будь я придумаю… Может вместо этой американской кепки одеть тюбетейку?
— Эээ…
Поговорив таким образом о будущих планах сценического имиджа, где собеседник в моём лице говорил лишь: «эээ», Мансур решил рассчитаться за песню.
— А за сегодняшнее выступление, тебе Мустафа чуть позже заплатит. У них там опять какие-то проблемы, — вздохнул он. — Эх, говорил я ему, что от «урок» ничего хорошего ждать не приходится — не послушал! Перевоспитаю говорит. Кого перевоспитает? Грабителя — рецидивиста? Бесполезно! Они ещё от него наплачутся! Ааа… — махнул рукой чуть пьяненький певец, похлопал меня по плечу и пошёл к себе за столик.
— «На западном фронте без перемен», — прокомментировал я, посмотрев в сторону новобрачных, где начинался, или продолжался скандал. В этот момент кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Изю — администратора — конферансье.
— Что случилось? Деньги принёс? — спросил
