— Что, опять?!
Вместо ответа, Том впился в её губы поцелуем.
* * *
— Вставай! Просыпайся! Тоже мне, герой-любовник! — раздался в голове назойливый голос Корвуса.
Том с трудом разлепил глаза:
— Что? Корвус, какого чёрта?
— Если вы закончили делать жалкие и, замечу, неправильные попытки размножиться, то просыпайся!
— А чего это не правильные? — удивился Том.
— О, если люди научились зачатию через рот, а я этот момент пропустил, тогда ладно! Имперцы идут на штурм! — завопил Корвус.
Обнажённая Луна всё ещё лежала рядом, но тревога передалась и ей. Она подняла голову и спросила, напрягшись:
— Что такое?
— Пора, — сказал Том, поднимаясь.
Чёрный дымок влетел в окно, обратившись наручем на левой руке.
— Сражение началось.
Луна вдруг притянула Тома к себе и нежно поцеловала:
— Ты был великолепен, Волк. А теперь давай убьём парочку имперцев!
Волк почувствовал, что парочкой они не ограничатся.
* * *
Карета маркиза остановилась, и слуга поспешно подбежал к двери, отворяя её. Второй парнишка уже был рядом, подставляя лесенку. Его Сиятельство маркиз Байлиц вышел из экипажа и, шмыгнув носом, осмотрелся, плотнее кутаясь в плащ. Утро выдалось дождливым, и на улице было зябко.
— Дурацкая погода, — он пошёл в переулок, который выбрал его информатор. — За те деньги, что я ему плачу, он мог бы выбрать место поприятнее.
Двое телохранителей беззвучно следовали позади, Байлиц, как всегда, даже забыл про них. Настоящие профессионалы — хоть что-то положительное осталось от Мейса.
В переулке Байлиц натянул капюшон поглубже и направился к деревянной двери позади захудалой таверны. Это было место, в которое не каждый приличный человек-то сунется, не говоря уже о знати. Тут собирались нищие, рабы и челядь, когда выдастся минутка, чтобы залить в себя дешёвое противное пойло, которое лишь отдалённо напоминало пиво, зато стоило три медяка за пинту.
Когда маркиз постучал в дверь, с другой стороны послышались приглушённые шаги. В двери открылось маленькое смотровое окно, и с той стороны на Его Сиятельство зыркнули узкие тёмные глаза, бегло “ощупавшие” гостя. Взгляд был до того неприятен, что у маркиза мурашки пробежали по коже. Он вдруг почувствовал себя товаром на полке у торговца барахлом. Наверное, именно так чувствовали себя рабы на аукционе. “Бр-р-р, отныне постараюсь быть помягче с Монтеро”, — мелькнула мысль, но тут же забылась.
— Ты к кому? — неприятный голос с ярко выраженным канайским акцентом.
— Прошу прощения! — возмутился маркиз. — На вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем обращаться в таком тоне с благородной особой.
Канаец снова бегло осмотрел Байлица, а потом указал одними глазами в сторону улицы:
— Там будешь рассказывать о своём благородстве. Так тебя всё ещё интересует что-то?
Поджав губы, Байлиц со злобой посмотрел на собеседника и процедил сквозь зубы:
— Господин Грей принимает?
Глаза канайца сощурились, будто бы он улыбался:
— Не то слово.
Окно закрылось, и с другой стороны послышался шум засова, потом ещё одного, потом звук, будто кто-то вращает стальное колесо, а потом щелчки.
— Он что там, в сейфе сидит? — несколько удивлённо спросил Байлиц.
Наконец дверь отворилась, и, как оказалось, деревянная она была только снаружи. Изнутри же это была прочная толстая сталь с множеством замков и цепей. Такую даже тараном сразу не вышибешь!
Хмыкнув, Байлиц зашёл внутрь.
— Следуйте за мной, благородный господин, — саркастично фыркнул канаец, направившись вглубь коридора.
Маркиз решил и это пропустить мимо ушей. Телохранители нога в ногу двинулись следом, не отставая ни на шаг.
— Этим двоим лучше подождать здесь, — заметил проводник.
Маркиз цокнул языком:
— Боюсь, это невозможно. Это моя личная охрана, и я никуда не хожу без них.
Канаец расплылся в улыбке:
— Ну конечно!
Они прошли ещё несколько шагов, и справа показалась лестница вниз. Спуск был крутым и неудобным. Если бы кто-то смог проникнуть внутрь силой, то на этой лестнице ему пришлось бы снизить скорость, чтобы не навернуться. А внизу уже стоял деревянный нанайский стреломёт. Маркиз был весьма поражён увиденным, такие конструкции устанавливают на стрелковых башнях и на городских стенах, но увидеть нечто такое здесь, в подвале Вшивого трактира — это перебор. Да ещё и нанайского производства, с двойной дугой и расположенным внизу коробом на двадцать стрел. Скорострельность такой штуки не оставляла первым двум десяткам нападающих никакого шанса спуститься вниз живыми. Когда они прошли помещение и попали в очередной коридор, канаец вдруг остановился.
— Чего встал? Веди дальше! — возмутился маркиз.
— Я жду, — спокойно ответил проводник.
— Ждёшь чего?
Вдруг слева и справа из отверстий в стене что-то мелькнуло, и оба телохранителя схватились за шеи, а через пару секунд рухнули на пол.
— Этого, — канаец пожал плечами.
Маркиз Байлиц сразу же схватился за меч, но проводник погрозил пальцем:
— Я бы этого на вашем месте не делал. Эти двое очухаются через час, а вот вы, коли проявите агрессию, можете и не проснуться. Идём дальше.
Внутреннее чутьё подсказывало Байлицу, что коридор был наполнен различными ловушками, но пока он делает так, как говорит этот тип — он в безопасности.
Канаец, между тем, подошёл к двери в конце коридора и постучал.
— Господин Грей! К вам посетитель! — крикнул он.
— Не заперто! — раздался голос с той стороны.
Проводник открыл дверь, пропуская маркиза вперёд, а сам остался снаружи, тут же её захлопнув. Маркиз испуганно обернулся, но из угла послышался спокойный размеренный голос.
— Маркиз Байлиц Митийский собственной персоной!
За столом, закинув на него ноги, сидел высокий молодой человек, в широкополой шляпе, закрывающей часть лица. Он держал в зубах трубку с курительным зельем, от которой медленно поднимался дым, а в руках вращал длинный узкий стилет, поигрывая им.
— Вы рисковали, явившись сюда, маркиз. Мы с вами условились встретиться через неделю.
— Планы изменились, господин Грей. Как продвигается ваше дело?
— Всему своё время, маркиз. То, для чего вы меня наняли — работа весьма деликатная и требующая особого подхода. Но поверьте, этим сейчас занят мой лучший специалист. Слежка за королём — это не простое дело. Чтобы оно дало плоды, нужно время. Наша работа — как канайский бонсай. Вы знаете, что это, маркиз?
Тот фыркнул:
— Нет, и не горю желанием.
Грей встал из-за стола, подойдя к бутылке дорогого коньяка, и наполнил два бокала.
— Бонсай, маркиз, это такое дерево, которое вы можете вырастить, придав ему ту форму, которую сами пожелаете. Но это процесс не быстрый. Вы должны проявить заботу, терпение. Направить дерево и вложить в него всю свою любовь и, наконец, взрастить. Будете?
Маркиз принял из рук Грея бокал и подивился тому, что даже он уже давно не мог нигде достать бутылочку такого напитка.
— А может быть,
