В секции для преподавателей было сумрачно. Я положила приготовленную коробочку на стол, зажгла лампы. В ожидании Эрика села за задания по каллиграфии и изящной словесности.
Глава 22. После признания
Я ждала. Уютно потрескивал огонь в камине, бумага приятно шуршала под механическим пером. Я прислушалась к себе. В последнее время стала замечать, что неосознанно чувствую присутствие людей вокруг. Развивается Дар или слабеют щиты? Например, сейчас за стеной, в библиотеке, пять человек. Один из них – смотритель книг, а прочие? Ученицы? Вот кто-то подошёл к двери в преподавательскую секцию. Неслышно отворилась и закрылась дверь, посетитель замер, но я уже знала, что не одна. Тихие шаги и раздавшийся в тишине библиотеки голос не стали для меня неожиданностью.
– Леди Лира, не ожидал вас здесь увидеть. Разве у вас нет сейчас занятий?
– Хорошего дня, профессор Эрик. Я наконец-то сдала военное дело, и эти часы у меня теперь свободны. Не знаю, надолго ли, мне уже предложили дополнительные часы по некоторым дисциплинам, я пока раздумываю, что выбрать, – ответила я, повернувшись к профессору.
– Да, леди Амалия не оставляет своим подопечным времени на посторонние мысли и встречи, – непринуждённо улыбнулся Эрик. Я невольно залюбовалась россыпью смешинок, блеснувших в его глазах. Профессор отодвинул соседний стул и присел сбоку от стола, за которым я занималась. После того разговора Эрик не позволял себе садиться рядом.
– Что вы учите, леди? – полюбопытствовал он.
– Пытаюсь совместить задание по изящной словесности и каллиграфии, – улыбнулась я, отодвигая тетрадь.
– Не буду вас отвлекать, леди, – профессор собрался уходить.
– Постойте, профессор. У меня к вам есть одно дело, – я остановила его, придвигая к себе коробочку.
– Какое же? – заинтересованно наклонил голову профессор. Я снова улыбнулась. Мужчины такие любопытные, хуже леди! В этот момент заколка профессора с тихим щелчком расстегнулась и упала на пол. Эрик со вздохом поднял её и привычным жестом провёл рукой по волосам.
– Погодите, профессор, не закалывайте пока волосы. У меня для вас кое-что есть, – улыбнулась я и подошла к профессору. Эрик, удивлённо подняв брови, следил за мной. По крайней мере, мне удалось его удивить. Я положила перед профессором коробочку.
– С Днём рождения, Эрик. Желаю вам удачи и счастья, – он, казалось, перестал дышать, и не сводил взгляда с подарка. – Ну же, откройте! – посоветовала я, видя замешательство профессора.
– Откуда вы узнали, леди? – глухо произнёс Эрик, решительно потянув за золотистую тесьму, которой был перевязан подарок.
– Мне кажется, все ученицы знают о вашем Дне рождения, – мягко ответила я.
– То-то с утра все так странно на меня смотрят, – вздохнул Эрик. – Под дверью комнаты нашёл утром стопку писем, вы представляете! А на столе в кабинете – коробку конфет.
– И что же вы сделали? – полюбопытствовала я. Интересно, как поступают преподаватели в таких случаях?
– Как что? Письма, не открывая, отдал леди Амалии, а конфеты разделили между ученицами в классе.
– Дайте угадаю, вы сами не взяли ни одной? – лукаво улыбнулась я.
– Именно так. Ох, леди, красота какая. Право, не стоило! – профессор раскрыл коробку и, развернув ворох бумаги, достал тёмно-синюю ленту для волос. Ту самую, что я купила на ярмарке во время прогулки с Григорием. Я сразу приметила безделицу на прилавке, и первым делом подумала, что она отлично подошла бы Эрику.
– Я рада, что вам понравилось, профессор, – ответила я, с замиранием сердца глядя, как Эрик бережно достаёт подарок. – И, надеюсь, с лентой у вас будет меньше проблем, чем с заколками.
– А что не так с заколками? – не понял профессор.
– Ах, профессор, не заставляйте меня это говорить, – рассмеялась я.
– Вы уже начали, леди, так что договаривайте, – выжидательно посмотрел на меня Эрик. Я покачала головой.
– Только не обижайтесь, профессор. Ученицы перед каждым занятием спорят, сколько раз за урок слетит ваша заколка, – чуть смущённо ответила я. Надеюсь, он не спросит, принимала ли я участие в этой забаве, иначе окончательно вгонит меня в краску.
– Вот как, – озадаченно потянул Эрик и перевёл взгляд на ленту. Покрутил её в руках, задумчиво пропустил между пальцев. – Но я не умею пользоваться лентой, – как будто про себя произнёс он.
– Именно для этого я здесь, профессор, – улыбнулась я и, взяв ленту из рук Эрика, достала расчёску из кошеля на поясе и зашла ему за спину. Эрик сидел напряжённый, как натянутая струна. Я только головой покачала.
За оставшееся до занятий время я успела показать профессору несколько причёсок и узлов, сложных и не очень. Эрик вздрагивал каждый раз, когда я его касалась, или когда наши пальцы случайно встречались. Он отвечал скупо, охрипшим голосом, и не сводил с меня задумчивого, глубокого взгляда. Пришлось срочно вспоминать уроки изящных манер, быть весёлой и старательно притворяться, что не замечаю взглядов Эрика. В душе бушевал ураган. Он меня любит. Как боги допустили, чтобы на его долю выпало такое испытание? Или это проверка и для меня? Сердце замирало, когда я чувствовала на себе преданный взгляд Эрика. Он смотрел на меня, словно на сошедшую с небес богиню, а я не знала, как уменьшить его мучения. Мне и самой было тяжело. Эрик очень милый, он светлый и преданный человек, очень добрый, красивый, изящный и гибкий. А на уроках танцев и утренних тренировках от него невозможно отвести взгляд. Не просто так об Эрике вздыхали многие ученицы. Он замечательный, и любая была бы рада оказаться на моём месте. Только вот я совсем не радовалась. Сердце разрывалось на части, я искренне привязалась к профессору. Что же будет с нами?
– К сожалению, мне пора идти, профессор, – тихо произнесла я.
– Спасибо вам за всё, леди, – серьёзно ответил Эрик, глядя мне в глаза. Я кивнула и поспешила уйти, чтобы он не заметил навернувшиеся на глаза слёзы. Как тяжело смотреть, с какой нежностью и трепетом он касается ленты. Такая безделица, а Эрик ведёт себя, словно это самый дорогой подарок в мире.
Этим же вечером он появился на занятиях и за ужином с лентой, чем произвёл фурор.
