Александр перестал ко мне приезжать. Несколько раз передавал небольшие подарки и короткие лаконичные записки о том, что служба безопасности работает день и ночь и он очень по мне скучает. Я тоже скучала, безумно, но, похоже, преподаватели и леди Амалия задались целью не допускать того, чтобы у учениц было время на посторонние мысли. Несмотря на подготовку к последним экзаменам, нас постоянно чем-то занимали: музицирование, танцы, изящные манеры, самооборона, каллиграфия. Объявили конкурс рукоделия и артистизма, победителям пообещали призы. Пока установилась тихая погода, за главным корпусом залили каток, на который нас несколько раз в неделю выгоняли в обязательном порядке, ну и он всегда был доступен для желающих. На мысли и самокопание времени не оставалось совсем, мы с Саней вечерами просто падали в кровати от усталости. Судя по разговорам в столовой, у остальных леди дела обстояли так же.
Артемий следовал за мной тенью и проверял всю мою почту. Ещё дважды мне присылали подозрительные угощения, один раз – письмо со странным порошком внутри. Потом внезапно опасные посылки прекратились. Опусов от Григория я больше не получала, Артемий или его сменщик сразу отправляли послания назад, чему я была только рада. Эрик в библиотеке почти не появлялся, был постоянно занят – присматривал среди прочих преподавателей за ученицами на дополнительных занятиях. Он носил ленту не снимая и, когда о чём-то задумывался, касался её, не замечая этого. Было похоже, что Эрик пытается забыться в работе, потому как у остальных преподавателей работы тоже было много, но не настолько.
Экзамены я сдала, почти не заметив этого. Некоторые ученицы, чьи родители были в столице или поблизости, на неделю уехали к ним. Мы с Саней обе остались, и теперь каждое утро и вечер удивлялись, что учениц стало меньше, а шума – больше.
Глава 25. Деликатная история
В тот день я не пошла на утреннюю тренировку из-за женских недомоганий и позволила себе полежать в кровати чуть дольше. Когда все ученицы ушли на занятие, я отправилась в душевую комнату в конце коридора, захватив с собой подаренные Александром баночки. Мне ужасно нравился их аромат, и пену шампунь и мыло дают пышную, густую. В коридоре, в тени у лестниц, дежурил сменщик Артемия. Я кивнула ему, показывая, что у меня всё в порядке, и он кивнул в ответ.
Предвкушая тёплый душ, я умывалась над раковиной, и никак не ожидала, что за дверью одной из туалетных кабинок послышаться звуки, означающие, что кому-то плохо, и следом сдавленные рыдания.
– Кто здесь? Вам нужна помощь? – отозвалась я и пошла на звук. – Позвать лекарей?
– Не надо лекарей, – я не узнала осипший, полный отчаяния голос. – Всё в порядке, уходи.
Раз так обращаются, значит, это кто-то из знакомых учениц.
– Я в этом не уверена. И не уйду, уж прости, но я собиралась принять душ. Ты уверена, что помощь не нужна?
– Уверена! – огрызнулись из-за ближайшей дверцы. – Ох...
Вновь послышались звуки тошноты, следом рыдания, на этот раз громче. Я потянула незапертую дверь. Ирина, моя однокурсница, с не разобранной после сна косой, в накинутом кое-как платье, сидела на полу, упершись в него руками. Её плечи вздрагивали от рыданий.
– Что случилось, милая? – тихо, с сочувствием поинтересовалась я. Присела рядом, обняла девушку за плечи. Она была примерной ученицей, занималась прилежно, относилась ко всем тепло, помогала младшим с заданиями. Добрая и отзывчивая леди. Что же стряслось?
– Ира, ты неважно выглядишь. Давай ты сейчас умоешься, и всё же покажешься лекарям...
– Я не могу к лекарям! – сорвалась на крик всегда тихая леди, а у меня в голове сложился пазл.
– Ира, ты что... В положении? – поражённо спросила я. Рыдания стали мне ответом.
– Ты только не говори никому. Он не виноват, и я не хотела, так получилось. Он хороший, это моя вина, и я... Ох, Лира, что теперь со мной будет? – Ира плакала у меня на плече, я гладила её по волосам, понимая, что никакие слова и утешения не помогут. Я опустила щиты и теперь слушала печальную историю. Ирина полюбила одного из кадетов. Судя по всему, он души в девушке не чаял, окружал вниманием. Нашёл лаз в ограде, и, когда выдавалась возможность, навещал любимую. Поцелуи, объятия. Однажды они, прячась от холода, нашли пустую хозяйственную постройку. Как всё вышло, Ира и сама не знала, она была ослеплена чувствами и ни о чём в тот момент не думала. Ей просто было хорошо. Когда случилась задержка, забеспокоилась, а теперь и вовсе никаких сомнений не осталось.
Вот только у её кадета есть официальная невеста, за которую сговорились его родители. По воспоминаниям Ирины любимый отзывался о той леди очень холодно. И сама Ирина не так давно получила из дома указания. Её женихом станет партнёр отца по делам, мужчина лет сорока. Он девушке никогда не казался привлекательным, а теперь, когда она в положении, и вовсе выйдет скандал. Возможно, чтобы скрыть неприятность, отец и уговорит партнёра взять её в жёны, за огромное приданое, возможно, придётся отдать весь бизнес. Но бастарда тот мужчина любить не будет и никогда не признает, не такой он человек. Сейчас Ирина больше всего боялась, что у её кадета могут быть неприятности, или что он на горячую голову наворотит дел. О своих подозрениях она ему сказала, о чём сейчас жалела.
Натворили они дел, сломанные жизни, несчастные люди. Мне стало до боли жаль Ирину. Мы с ней не были близки, но её характер, готовность помогать я уважала, мы тепло общались за рукоделием или когда сидели рядом на занятиях. Что же делать? А что я могу?
Решение пришло как-то само собой.
– Погоди, я сейчас. Вот, держи платочек, я принесу тебе воды.
Оставив леди, я направилась в комнату, быстро написала пару строк на листе бумаги и, прихватив стакан и кувшин с водой, вышла в коридор. Записку отдала охраннику, попросив отдать Александру, а воду унесла Ирине. Она
