«ЖИЗНЬ УСКОРЯЕТ НАШИ ПЛАНЫ!»
Ольга шла быстро, но ей казалось, что она топчется на месте. Скорее бы добраться до «лаборатории» отца. Но что это? Кончились стрелки, а лаборатории нет! Ольга заглянула в один зал, в другой… Нет, не то. Снова вернулась к последней стрелке, и, наконец, догадалась: отец «заперся»! И как она сразу не заметила! Позвала — никакого ответа. Постучала топориком — тишина!
Что случилось? Девушка не на шутку встревожилась, налегла плечом, но каменная «дверь» не поддавалась. Прошло минут, примерно пять. Наконец, Милько отодвинул плиту.
— Морока с этой дверью, — пробормотал он, — бешеное давление — несколько тонн!
— Какое давление? — удивилась Ольга.
— Да ведь мы здесь уже создали атмосферу — наполнили комнату воздухом. Даже скафандры было поснимали.
— А чтобы тебя впустить, пришлось загнать воздух в баллоны, — добавил Иван Макарович, — иначе б не смогли открыть.
— Отец! — воскликнула Ольга. — Вы… вы… добыли кислород?
— Да, девочка, да! — Тут целые залежи кислорода. И азота!
— А я… вот смотрите — кажется, нашла воду!
— Что ты говоришь!
— Там ее много… десятки тонн… — взволнованно заговорила Ольга. Но не во что было набрать, так я намочила сумку…
Иван Макарович посмотрел на сумку, она была покрыта ледяной коркой. Не веря глазам своим, он отламывал кусочки льда и, наконец, воскликнул:
— Да, это вода. Вода на Луне! Вы видите, Михаил?
Михаил тоже отломал льдинку.
— Да, вода…
— Где она? Веди меня! — горячился профессор. — Вы, Милько, оставайтесь здесь, у аппаратуры… Пошли!
Когда они вошли в храм, вода в чаше уже замерзла, Под бледным светом фонаря искрилась громадная, округлая глыба льда.
— Знаешь, Ольга, это то, чего нам не хватало! Теперь я нисколько не боюсь длинной ночи!
— Разве мы… — встревожилась Ольга, — причем тут ночь? Николай подкопает ракету, и я уверена…
— Николай подкопает! — послышался возглас. Плугарь и Ольга увидели Загорского. Он подошел усталый, запыхавшийся.
— Что случилось? — спросил Иван Макарович. Николай с минуту безразлично глядел на лед и не знал, что отвечать.
— Чего же вы молчите, Николай? — Ольга тронула его за плечо. — Видите, мы воду нашли. Вон сколько льда!
— Эх, к чему теперь этот лед, — махнул рукой радист. — Хоть бы его здесь было как в Антарктиде. Что с того? Мы погибли!
— Товарищ Загорский, — сухо оборвал его Плугарь. — Немедленно докладывайте, в чем дело. Ракета сдвинулась?
— Хуже, Иван Макарович. В ракете волк.
— Простите, Загорский, как вы себя чувствуете?
— Не думайте, что я сошел с ума. Ракетой завладел Дик.
Возглас удивления вырвался из груди Ольги и Ивана Макаровича. Перебивая друг друга, они расспрашивали, как это случилось. Николай рассказал об обширных планах монополии «Атомик Вельт», о честолюбивых замыслах ее босса, о своей стычке с ним. Плугарь слушал молча, а Ольга все время восклицала: «Вы только подумайте!».
Все трое направились в «кислородный зал».
— Значит, Иван Макарович, создали немножко атмосферы? — повеселел Николай.
— Значит, создали.
— Воздухом и водой мы обеспечены, а вот что мы есть будем?
— Относительно этого бизнесмена мы подумаем, товарищи, — произнес Иван Макарович, шагая по залу. Ольга, Милько и Николай уселись прямо на полу. — Сейчас я хочу рассказать вам о более важном. В такое далекое и опасное путешествие, как экспедиция на Луну, лично меня толкало не простое любопытство. Хотя, должен признаться, и любопытство в жизни человека играет большую роль. Так вот. Я поставил себе целью изучить, разведать — есть ли хоть малейшая возможность оживить эту планету? Во-первых, надо было установить, была ли здесь вообще жизнь. Это мы с вами установили совершенно точно: была. Во-вторых, нужно было выяснить, есть ли на Луне источники для создания атмосферы. Как вы убедились — есть! В лунных минералах — кислорода неисчерпаемое количество! А имея в своих руках такие неиссякаемые источники энергии, как атомные ядра, мы можем практически, подчеркиваю, практически ставить вопрос о создании атмосферы на нашем спутнике. Предполагалось, что мы соберем все эти сведения и вернемся на Землю, и после этого будет подготовлена большая экспедиция с мощными приборами для добывания кислорода и азота, экспедиция, рассчитанная на годы интенсивного труда. Но, как видите, мы вынуждены остаться здесь. Жизнь ускоряет наши планы! Мы начинаем дело величайшего исторического значения: создания атмосферы Луны. Закроем вход в подземелье, наполним его воздухом. Но вот задача — связаться с Землей. Чтобы к нам, как только закончится ночь, прибыла помощь, — Иван Макарович остановился подле Загорского. — Когда вы почините передатчик?
Загорский некоторое время молчал. Возможно, грандиозная перспектива оживления планеты захватила все его мысли, а, быть может, он думал о трудностях с налаживанием передатчика. Ивану Макаровичу пришлось повторить свой вопрос.
— Передатчик? — словно очнулся Николай. — Можно использовать простой метод. И как только я раньше об этом не подумал. Ведь азбукой Морзе можно разговаривать, посылать то большие, то меньшие порции информации.
— Но Дик…
— Да, теперь об этом неблагодарном субъекте. — Иван Макарович снова зашагал по залу. — Он действует, словно картежник, думая, что кабина ракеты — это козырь. А я считаю иначе. Никто за ним не прилетит, это ясно! А продержаться ночью в ракете невозможно: смертельный холод быстро доберется до него. Это не то, что здесь, на глубине, которая не успеет сильно охладиться. И потом, мне кажется, есть не один способ выкурить его оттуда.
— Да что вы говорите! — вскочил Николай.
— А вот давайте подумаем. — И Плугарь начал рассказывать о своих намерениях.
«ЭВРИКА!»
Когда экипаж подошел к «Комете», Ольга не смогла сдержать восклицания:
— Подумать только! В нашей ракете засел враг!
— Ничего, долго он там не усидит! — сказал Загорский, ухватившись за ту веревку, которая свисала из коридорчика. Сперва мы его «ослепим»…
— Каким образом?
— А вот каким!
С помощью веревки Николай ловко взобрался на ракету и быстро снял антенну локатора. Ольга с восхищением наблюдала за Николаем.
— А теперь давайте посмотрим, что делает наш претендент на мировое господство, — сказал Иван Макарович, направляясь к иллюминатору. Ольга и Михаил тоже подошли.
Дик стоял, заложив руки в карманы, и поблескивал металлическими зубами.
Иван Макарович приложил к
