«Ну погоди же, сукин сын, — думал Плугарь. — Сейчас Николай тебе покажет». Плугарь смотрел в кабину с нарастающим волнением и напряжением: вот-вот туда ворвется Загорский! Но минуты шли, а Николай все не появлялся. Через некоторое время он выбрался наверх и коротко бросил:
— Сообразил, гад, запер!
Они отошли к вездеходу.
— Что же теперь будет? — встревожилась Ольга.
— Ну, что ж, — наклонил голову Плугарь. — Придется подрывать люк. Хорошо, что есть взрывчатка в машине! Жаль корежить ракету, но что поделаешь! Нам нужна провизия, нам нужен локатор, чтобы связаться с Землей. Иначе мы погибнем.
Помолчали. Все четверо стояли, сгорбившись, как под тяжелой ношей.
— Надо подъехать к хвосту, взрывчатку переносить так, чтобы он не видел, — размышлял Загорский. — Не успеет он и скафандр свой надеть, как воздух вырвется из кабины.
— Так ему, диверсанту, и надо! — поддержала Ольга.
— Все-таки жаль ракету… — отозвался Милько.
— Мне самому жаль, Михаил, но иного выхода нет.
Они смотрели на красавицу-ракету, лежавшую огромной сигарой на пластах вековечной лунной пыли, и мысленно прощались с нею. Косые лучи Солнца покрыли ее сияющим серебром, и вся она казалась какой-то торжественной, праздничной, живой. «Неужели придется ее изранить», — думала Ольга. В микрофон спросила:
— А что, потом нельзя будет ее починить?
— Наверное, нет, Оля! — ответил Иван Макарович.
— Разве у нас нет инструментов?
— Инструменты-то есть, даже есть материал для заделывания пробоин.
— Ну, так в чем же дело?
— А в том, что мы не знаем, какой пролом сделает взрывчатка. Если небольшой, то, конечно…
— Эврика! — воскликнул вдруг Николай. — Эврика! Я нашел иной способ.
— Какой? — в один голос спросили Ольга, Михаил и Плугарь.
— Самый простой! И как это я сразу об этом не подумал! — Николай выскочил из машины и бросился к ракете.
— Что он задумал? — пробормотал недоуменно профессор.
А Николай уже взобрался на ракету и крикнул:
— Оля, принесите мне сумку с инструментами. Под сидением. Брезентовая. Она, она, давайте!
Ольга бегом принесла сумку, легко бросила ее Николаю.
— Что вы хотите делать? — спросил Иван Макарович. Но Николай уже спустился в «коридорчик».
— Не волнуйтесь, папа! — подойдя к отцу, сказала Ольга.
— А что, если он откроет люк, или как-нибудь его открутит, а босс выстрелит? Идем к иллюминатору!
Заглянули в ракету. Ольга стала на цыпочки и прижалась к иллюминатору стеклами скафандра.
Дик сидел за столиком и с аппетитом ел какие-то консервы. На высокочастотной плитке, должно быть, грелся кофе. Время от времени Дик, не вставая из-за столика, протягивал руку и помешивал кофе ложечкою. На хозяев ракеты, заглядывавших в кабину, он не обращал ни малейшего внимания. Но и в сторону люка не смотрел, и это немного успокоило Ивана Макаровича. Но вдруг Дик поднялся и подошел к плитке, повернул выключатель.
— Наверное, нет тока… — заметил Иван Макарович.
— И не будет! — крикнул Николай. Он уже стоял наверху.
— Ну, как? Его величество диктатор теряет покой?
— Теряет! — радостно проговорила Ольга. — Носится по каюте как бешеный.
— Погодите, еще не то будет.
Николай, держась за веревку, спрыгнул вниз.
— Расскажите, наконец, что вы сделали? — спросил профессор.
— Да очень просто, Иван Макарович… — весело звенел голос Николая. — Аппаратура же вся в этом отсеке. И электрические батареи, и кислородные приборы… Вот я и отключил их. Шах и мат!
— Вы прекрасный шахматист, Николай! — Ольга не могла сдержать своей радости.
Иван Макарович пожал руку Загорскому, Отошли к вездеходу.
— На сколько хватит в кабине, воздуха? — спросил Загорский.
— Если бы можно было употребить его до последней капли, то, я думаю, на несколько часов. Во всяком случае, босс очень скоро почувствует…
— И выскочит из ракеты как пробка! — заключил Николай.
— А что, если он все-таки не выйдет? — встревожилась Ольга, — погибнет, но не выйдет, чтобы и нас не пустить?
Милько возразил:
— О, это такой шкурник, — он будет искать спасения! Вот увидите, еще запросит у Ивана Макаровича пощады. И думаете, не выпросит?
— Ну, а что с ним делать? — произнес Плугарь. — Доставим на Землю — тогда будем судить…
— А что, не правду я говорил?
— Черт с ним! — Николай взялся за лопату. — Пока он там надумает что-нибудь, я буду работать.
Копали по очереди с Ольгой. Михаилу необходим был отдых. Иван Макарович ходил около них и рассказывал о будущем этого необыкновенного края.
— Тут человек начнет создавать сначала не вторую природу, а вообще природу: атмосферу, реки, может быть, даже и моря, растительность…
— А разве растения смогут выдержать такие длинные и холодные ночи? — спросила Ольга.
— А мы выведем такие, чтобы дозревали за длинный день. Утром посеять, а вечером, — то есть через четырнадцать наших земных суток, собрать урожай.
— Неужели это возможно? — заинтересовался Милько.
— А почему же… Пригодятся биологические катализаторы, которые усилят развитие растений… Одним словом — перспективы прекрасные, захватывающие.
— Вот интересно будет! — воскликнула Ольга.
— Прилетим сюда в отпуск…
— Ну что ты… что вы, Николай! — возразила Ольга. — Мы станем коренными селенитами! В отпуск будем проситься на Землю!
Все весело рассмеялись.
— А знаете, мне кажется, здесь нет бактерий, — произнесла Ольга.
— Не беспокойтесь, люди занесут!
— А я думала, что здесь не будет болезней.
— Настанет, товарищи, такое время, когда и на Земле не будет болезней! — сказал Иван Макарович.
— Чем же тогда станут заниматься врачи? — Михаил лукаво поглядел на Ольгу.
— Что ж, — не растерялась девушка. — Будут заниматься профилактикой.
— Верно, дочка! — поддержал ее Иван Макарович.
Ольга попросила у Николая лопату и принялась копать. Солнце заметно снизилось. Огромные тени от гор почти достигали ракеты. «Черные языки холода, — подумал о них Плугарь. — В ракете их не выдержать…»
— Внимание! — воскликнул вдруг Николай. — Господин повелитель мира изволили выйти проветриться.
Все смотрели на Дика, — он шел, как хищник по арене цирка.
Сперва ступал осторожно, а потом громадными прыжками бросился к вездеходу и схватил баллон с кислородом. Загорский тем временем стал у входа в ракету.
— Ха-ха-ха! — вдруг послышалось в наушниках. — Кислород! У меня есть кислород! Ха-ха-ха!
И, высоко подпрыгивая, Дик кинулся прочь.
— Маниакальный психоз, — сказала Ольга, когда гигантскими прыжками Дик
