зала бил ему в глаза. Он чувствовал неприятный запах Броди. Слышал, как громко колотилось в ушах его собственное сердце.
События развивались с бешеной скоростью. Бэр снова попытался дотянуться до глаз противника, и Броди снова слегка откинул голову. Бэр закинул руку себе за затылок и обнаружил свободное пространство. Дело в том, что Броди должен был бы прижимать крепче свою голову к его, но он этого не сделал. Если бокс называют «точной наукой», то джиу-джитсу можно считать «тонкой наукой» — пренебрежение мельчайшей деталью может все изменить. Бэр нащупал ту руку Броди, которая его не душила.
В бою на ножах, если невозможно добиться решающего удара, противника изматывают повторяющимися порезами, пока он не потеряет достаточно крови и не пропустит смертельный выпад. Объясняя теорию джиу-джитсу, Аурелио часто приводил этот пример — надо постепенно идти от малого к большому, пока противник не оказывается обездвиженным. Он не вникал в детали, поскольку в спортивном бою прием не доводят до конца, но эта мысль запала в сознание Бэра. На Броди не было тренировочных перчаток, и его руки не были обмотаны, иначе надежды бы не оставалось. В голове Бэра не было ни слов, ни четких мыслей, ни высоких теорий. Его подогревало лишь отчаяние. Зрение меркло, словно он входил в узкий, неосвещенный тоннель. Перед глазами прыгали черные точки, и тут он переломил мизинец Броди, как хлебную палочку.
Противник вздрогнул, запаниковав от боли, освободил его ноги, подушить не прекратил. Бэр перешел к безымянному пальцу и так же ловко и четко сломал и его. Броди взвыл, и Бэр почувствовал, как из его искалеченной руки противника уходит сила. Затем ослабла и удушающая рука, и насыщенная кислородом кровь хлынула Бэру в мозг. Он повернулся к противнику лицом, чтобы встретить следующую атаку, но ее не последовало. Невероятно, но Великан принялся хлопать его здоровой рукой по плечу.
— Не сдавайся! — кричали со всех сторон.
Но он не слушал. Оказался слишком хорошо вышколен. В состоянии стресса большинство людей действуют так, как их постоянно учат на тренировках, и если в цивилизованных условиях спортивного зала боец побежден, схватка прекращается. Такова оказалась и ответная реакция Броди, но это был не лучший момент в его жизни, поскольку Бэр не собирался вести себя цивилизованно и действовать по-спортивному. Удушающей хваткой взял его за ворот куртки и швырнул на мат. Затем в бешенстве поршневым движением колена несколько раз ударил в голову так, что Великан потерял сознание. Это был незаконный на соревнованиях прием, но они дрались без правил. Бэр глотнул воздуха и вскочил. С отвращением плюнул на мат и в упор посмотрел на владельцев других черных поясов. Видя, что самый сильный из них повержен, они на мгновение застыли, но тут же двинулись в его сторону. Бэр прикинул последствия извлечения оружия из поясничной кобуры, выхватил «бульдог», но держал его стволом в пол. Увидев пистолет, спортсмены остановились. Последовала долгая пауза, пока каждый решал, как поступить дальше, и в этот момент из кабинета вышел Франкович.
На его могучей шее бугрились вены. Он прошел по краю мата и, встав между «бульдогом» и своими учениками, невольно вызвал у Бэра восхищение.
— Мы здесь не потерпим всякой дури, — мрачно проговорил он. И, готовый к драке, поводя бычьей шеей, сделал несколько шагов к Бэру. Тот поднял пистолет, и Франкович остановился.
— Не стоит за мой счет пытаться спасти репутацию, — предупредил Бэр. — Я частный детектив и пришел поговорить, а этот идиот затеял драку.
Броди, приходя в себя, пошевелился на мате.
— Поговорить, так поговорить, — ответил Франкович, проявляя истинный дух бойца джиу-джитсу. Оказавшись в невыгодной ситуации, он поворачивает все в ином направлении. И указал в сторону своего кабинета. Бэр секунду постоял и кивнул, а затем, опустив пистолет, последовал за Франковичем.
Они сели друг против друга. Бэр развернулся так, чтобы не сидеть спиной к двери. Хотя владельцы черных поясов, судя по всему, о нем пока забыли. Один принес Броди льда, другой, с прической ежиком, которого Бэр видел раньше, увел Броди из зала. К врачу, решил Бэр. Остальные вновь приступили к тренировке.
— Прошу прощения за Броди, — начал Франкович. — Он славный малый. Хотел показать, какой он верный.
— Ну и дурак, — произнес Бэр, и Франкович едва заметно кивнул.
— Грязный прием с его пальцами — теперь прощай его карьера пианиста. Ему надо поработать над техникой. Следовало плотнее прижимать свою голову к твоей.
— Да, — буркнул Бэр, недовольный собой за то, что вытащил пистолет, зато, что позволил втянуть себя в драку, и совершенно не склонный к разбору полетов.
Возникла напряженная пауза, затем Франкович вновь заговорил:
— Ну и в чем дело?
— В Аурелио Сантосе.
— Что…
— Только не спрашивай, что с ним такое?!
— Остынь, — посоветовал Франкович.
— Сам остынь! — огрызнулся Бэр. В крови после драки все еще бродили остатки адреналина.
— Пистолет не у меня, а у тебя, — пожал плечами Франкович.
— Я пытаюсь разобраться, что произошло с Аурелио, — помолчав, объяснил Бэр.
— Он тебя тренировал, — догадался его собеседник. — Тогда понятно, почему ты таким образом держался с Броди.
— Расскажи, что тебе известно.
— Ничего не известно — что он, с кем он. Мое единственное занятие — учить, тренировать и драться.
— Но все-таки находишь время и для разговоров, не так ли? Со своей операторской командой.
Франкович сложил на груди руки:
— Это была не команда — единственный парень с видеокамерой. Предложение моего агента. Он решил, что это будет прекрасная реклама для возможного матча-реванша. А ты никогда не совершал глупостей?
— Навалом.
Портрет Франковича быстро вырисовывался, и он сильно отличался оттого, каким представлял его Бэр. Он смотрел видеозапись сцены, когда на ринг ворвался громила, вырвавший микрофон у судьи, намеревавшегося после очередной победы вызвать очередную пару бойцов. Громила бесновался, как дикий зверь после драки, а во рту для пущей острастки чернел загубник. Сейчас же перед ним сидел спокойный, почти рассудительный человек. Утром Бэр открыл Интернет и пересмотрел запись боя Франковича с Аурелио двухгодичной давности, в котором Франкович на тридцатой секунде пятого раунда был побежден удушающим приемом. Бой состоялся незадолго до того, как Фрэнк начал заниматься джиу-джитсу и стал последним выступлением на ринге Аурелио. А Франкович, бывший примерно такого же возраста, не успокоился и продолжал драться. С тех пор он участвовал в трех или четырех боях и во всех победил соперников мощными нокаутами.
— Считаешь, что вы с ним не разобрались?
— Никоим образом. Он подловил меня на удушающем приеме. Сам знаешь, это может случиться с каждым.
— Что верно, то верно.
— В схватке с ним я не показал все, на что был способен. И собирался это сделать, если бы он согласился. — Франкович задумался. — Такое поражение — это не конец. Я изучил его в первом бою, а война должна была разразиться во втором. — Бэр попытался представить, что это была бы за схватка — ведь и в первой война шла между противниками не на шутку.
— Но он прекратил выступать. А что, если ты был настолько разочарован, что пришел вызвать его и прихватил с собой несколько ребят и ружье? Но все пошло не так, как ты предполагал. Совершенно не так. И мы получили то, что получили, — это было страшное предположение, и Бэр стиснул рукоятку пистолета, которого так и не выпустил из руки. Он прекрасно понимал: с Франковичем, сломав ему пару пальцев, не совладать.
