— Это мой братишка вернулся с другом.
Ее дядя тут же поспешил подтвердить слова племянницы, ухватившись за них словно утопающий за соломинку. Это заявление явно привело гостя в полное замешательство.
— Сын?! Столько лет вы тут живете, ты не разу не говорил, что у тебя есть сын!
— Ну потому что мы считали его погибшим, а это сам понимаешь не самая веселая тема. Да и сейчас с его возвращением не все так просто, если это возможно я бы не хотел что бы кто то об этом знал.
— Да не беспокойтесь, тут чужаков не жалуют, сам ведь знаешь, так что все будет хорошо. Может и наша маленькая Несмеяна все таки начнет улыбаться, вон как к братишке прижалась, не бойся никто его у тебя больше не отнимет.
Венон поблагодарил его и неловко кашлянув поинтересовался, что собственно привело того в их дом. Тот слегка спохватившись попросил в займы кое какие инструменты и получив желаемое пожелав всем благополучия удалился. Все присутствующие проводили его настороженным взглядом и только когда тот окончательно скрылся из глаз, смогли вздохнуть с облегчением. Айрис наконец разжала руки и тихо неловко пробормотала:
— Прости.
Ник посмотрел на смущенного не меньше девочки друга и тихо засмеялся:
— Да ладно вам, он по моему совсем не против.
От его слов на лице Лена выступил слабый румянец.
— Ну я же говорю.
Не унимался Ник, Лен раздраженно что то пробурчал себе под нос и поднявшись со своего места ушел в дом. Хоть решение Айрис и было спонтанным, обитатели фермы решили что такое объяснение присутствие молодых людей в их доме, подходит как нельзя лучше. Между тем осень медленно но неумолимо входила в свои права, хотя все еще иногда позволяла уходящему лету баловать живущих в этом мире теплыми деньками.
В один из таких дней Лен прогуливался по лесу. к этому времени он уже достаточно окреп для таких небольших вылазок стараясь после ранения придти в свою привычную физическую форму. И вдруг над его головой разадался крик хищной птицы, подняв голову он увидел орла, в то же мгновение ему вспомнилось, что когда они с Ником блуждали по лесу их от туда к дому их благодетелей вывел именно орел. По крайне мере так рассказывал его друг, сам он ничего не помнил о их блужданиях, в памяти сохранилось лишь несколько неясных образов.
Он запрокинул голову и закрываясь ладонью от лучей заходящего солнца посмотрел вверх. Он действительно увидел орла, тот двигаясь по кругу явно снижался, вскоре он сел на ветки ближайшего дерева и внимательно посмотрел на Лена. Тот стараясь не спугнуть пернатого хищника стал приближаться к нему и вдруг, до него донесся слабый звук, не то женского не то детского плача. Он замер прислушиваясь стараясь понять от куда исходит звук и вдруг орел издав пронзительный крик взлетел и направился в ту же сторону, от куда доносился плач. Лен поспешил за ним почти перейдя на бег.
Наконец он обогнув несколько толстых стволов буквально выскочил на небольшую поляну и тут увидел Айрис, она стояла на коленях возле какого то большого камня и горько плакала. Лена словно кипятком обдало, сердце болезненно сжалось от недоброго предчувствия. Он поспешил к ней:
— Что случилось, тебя кто то обидел?
Она вздрогнула и резко к нему повернулась, по ее щекам все еще текли соленные капли. Поняв что это Лен, она тихо покачала головой:
— Нет, все хорошо.
Она украдкой попыталась вытереть лицо., тихо всхлипывая.
— Ну вообще то когда все хорошо, то как правило не плачут.
Растерянно произнес он, явно понимая, что девочка чего то не договаривает. И тут снова раздался крик орла, обернувшись он увидел что тот сидит на камне возле которого стоит Айрис.
— О братишка, ты тут!
Произнес он слегка улыбнувшись.
— Братишка?!
— Ла, это поверье моего рода, наш покровитель гигантский орел небесной обители и считается, что когда кто то из нас умирает его дух превращается в орла. А там в лесу если верить словам Ника, именно этот орел вывел нас к вашему дому. Так что я думаю это дух моего брата. Так ведь?
Последние свои слова он адресовал птице, все еще сидящей на камне. Тот издал низкий звук и клюнул камень словно хотел, что бы на него обратили внимание. Лен опустил глаза и только теперь понял, что тот необычно выглядит, он был похож на надгробие, мало того, в свете уходящего солнца он ясно увидел надписи, аккуратно вырезанные на поверхности, это были имена и упоминание к какому роду принадлежали их обладатели. Он пробежал по списку и вдруг сердце его бешено заколотилось, на камне было вырезано имя его давно погибшего старшего брата. Да и многие другие имена были ему хорошо знакомы.
— Что это, почему они все здесь перечислены?
Глаза Айрис снова наполнились слезами, она низко пустила голову.
— Это… это те кто погиб из за меня в этот злосчастный день, шесть лет назад.
Она снова всхлипнула, а Лена словно молнией поразила невероятная догадка.
— Быть не может.
Пробормотал он и опустился на колени рядом с плачущей девочкой.
— Неужели вы и есть пропавшая дочь нашего правителя?!
Айрис ничего не ответила, она лишь низко склонила голову и сжалась, словно от невыносимой боли. Через несколько мгновений она сквозь рыдание пробормотала:
— Это все из за меня. Столько жизней, и все ради одной только меня
Лена охватило невероятное волнение, которого он никогда в жизни не испытывал. С волнением он положил руки ей на плечи, и с жаром в голосе произнес:
— Ваша жизнь стоит тысячи, ваше высочество!
Она покачала головой потом сделав над собой усилие наконец подняла голову и глядя на камень с именами отрешенным взглядом тихо произнесла:
— Если бы я только родилась мужчиной, тогда всего этого не было, а так…
— Мужчиной, и что бы мог сделать мальчик вашего возраста, взойти на плаху вместе с отцом?! И тогда всему бы пришел конец, не осталось бы и тени надежды.
— Надежды, на что?!
— На то, что именно вы избавите наш мир от тьмы, вернете порядок и возведете на трон нового, до селе не знавшего себе равных по могуществу правителя.
Айрис не весело улыбнулась:
— Тетушка говорит, это лишь старые детские сказки не стоят они ни капли пролитой крови.
— Ну порой именно вера, это единственное что дает силы жить и бороться.
Они снова замолчали. Потом Лен посмотрел на зарево оставшиеся на том месте где солнце наконец ушло за линию горизонта, и задумчиво произнес:
— Знаете я до сих пор так ясно помню тот день когда брата назначили в вашу личную охрану. Ох и злился же он тогда. Он пошел служить мечтая о великих свершениях, а тут
