Пока я раздумывала, мой провожатый открыл дверь перед носом, предлагая мне первой зайти. Я даже не осматривалась и заняла самый дальний столик.
— Тут делают самый лучший кофе в городе, — сказав это, он сделал заказ подошедшему официанту, а я потребовала воды. Я не любитель кофе, а сейчас, после пробуждения так особенно.
— В том кабинете был Давид? — я надеялась, что неожиданный вопрос выбьет его из колеи. Но я ошиблась, ни один мускул на его лице не дрогнул, но он ответил.
— Да, у меня был разговор с Давидом. Знаете, тут получается интересная ситуация: Антон Сергеевич говорит, что Давид Давидович пытался вас изнасиловать, а это значит, что он потерял контроль. Однако обвиняемый утверждает, что все было по обоюдному согласию.
— Все было по обоюдному согласию, — я не солгала и была уверена, что Давид ничего не предпринимал бы, если бы я не испытывала бы желания.
— Я слышал, что вы сирота. Вам столько пришлось пережить: потеря матери, бабушки, взросление без отца. Вы такая молодец. Столького добились, и всего сами. Учитесь на бюджете, и стажируетесь в такой компании. Будет печально все это потерять.
Вот же гад!
— Что вы хотите? — он так гаденько улыбнулся на мой вопрос, словно выиграл в джек-пот. Хоть это не вписывалось в его образ.
— Вы знаете, что Антон Сергеевич пожелал вас к свой оплате за свои услуги, и мы согласились, так как это мала потеря на фоне того, что мы можем приобрести. Однако мы не могли подумать, что вами заинтересуется Давид Давидович. Во всей этой ситуации они оба ценные игроки. Такого успешного ученого нам навряд ли найти, да и эксперимент удался впервые за долгие годы, его мы также не хотим потерять.
— Вы хотите, чтобы я играла на два фронта?
Сказать, что я была поражена, так это еще мягко сказано. Я все думала, как помочь Давиду, все время надеялась, что есть возможность его спасти. Но теперь я впервые ощутила приближающийся проигрыш. Это как скоростной поезд, который невозможно остановить. Даже когда мама умерла я знала, что все будет хорошо, все только в моих руках. И когда сидела за книгами, я знала, что успеваемость зависит только от меня. Но тут я понимала полный провал — это было не в моих руках.
— Вы даже не представляете, насколько мне приятно иметь дело с такой умной женщиной. Да, мне нужно, чтобы вы играли на два фронта.
***
Уже второй день я не могу полноценно работать. Даже Тоня заметила, что я стала рассеянной. Да и как тут работать. Тот разговор, что у меня состоялся с тем мужчиной, который так и не представился, не выходил у меня из головы.
Я до сих пор не могу понять, как он себе представляет эту игру. Быть покладистой с Антоном Сергеевичем. А это как? А что мне делать, если он потребует близости? Спать с одним, потом с другим? Полный бред!
Единственное, что меня обрадовало — он обещал отпустить Давида, и уменьшить численность охранников. Он даст нам относительную свободу, чтобы я могла видеться с Давидом, и Антон Сергеевич остался бы в неведении.
Но мой личный армагеддон наступил на третий день, и я не знала, что делать и как себя вести. В нашей лаборатории объявился Антон Сергеевич.
В начале до меня долетели слухи о нем, что наконец-то начальник объявился и проверяет проделанную работу каждого сотрудника. К нам он заглянул ближе к вечеру.
— Девушки, как у вас дела? — заговорил он с нами так, словно ничего не было.
— Добрый день, Антон Сергеевич, у нас все отлично, работаем, — впервые я была рада болтливости Тони.
Я не знала, как себя вести с ним, что говорить. Поэтому дожидалась его действий. И дождалась.
— Эмилия, после работы зайдешь ко мне.
Вот и все, наступил момент истины. До окончания работы осталось меньше часа и, как назло, это время проскочило моментально.
Я уже успела снять свой медицинский халат и прожечь своим взглядом дверь кабинета Антона Сергеевича.
— Ну что, ни пуха, — пробурчав, я постучалась в дверь.
Услышав позволение войти, я не спешила открывать дверь.
— О, Эмилия, заходи, я уже заждался.
Я даже не заметила, что после позволения он сам открыл дверь, а я так и стояла около входа. Как-то по-детски получается. Впервые так нервничаю и чувствую себя маленькой девочкой.
Я зашла за ним, и уселась на указанное кресло. Ноги меня совсем не держали. Так, Эмилия, выдохни и успокойся. Всю жизнь боролась и принимала решения одна и все было хорошо. Тут, разумеется, уже был другой уровень, но и я уже не маленькая.
— Я хочу извиниться, на днях на тебя напал один из охранников, что сопровождал нас в экспедицию. Я знаю, что ты с Давидом начала общаться еще в лесу, и его зверю ты кажешься привлекательной, но будь осторожна. На твоем месте, я бы не встречался с ним. Поверь мне, он очень опасен, и я волнуюсь за тебя. Кто его знает, что у него в голове. Он же зверье.
Да неужели, наконец-то запел соловьем. Фигу ему, а не…
— Да, в чем-то вы правы, Антон Сергеевич, — только этот гад быстро меня перебил.
— Можно на ты и просто Антон. Да и после всего, что между нами было, глупо выкать.
Так и хотела спросить, что между нами было, но решила промолчать, хоть это с трудом у меня получалось. В кабинет я зашла испуганной, а теперь поняла, что, подыграв ему, я могу начать вести эту игру. Ну что, подыграем так, чтобы вы, то есть ты, ощутил вкус победы.
— Да, Антон. За эти дни я поняла, что Давид меня напугал. В тот момент меня охватило оцепенение я испугалась. Однако я не желаю ему зла, я надеюсь, с ним все хорошо?
— Да не волнуйся ты о нем. Что с ним может случиться. Рабочий день закончился, может быть, сходим куда-нибудь, и поужинаем вместе? Я знаю одно замечательное место.
Он так красиво говорил и проникновенно смотрел на меня, что если не та неделя в лесу, то я бы поверила каждому его слову. Он умел очаровывать, когда сам того желал. Но я прекрасно помню его одержимость экспериментом и его подлинное отношение к людям. Я помнила то, как он на меня накричал, когда я сказала, что его действия противозаконны, и его нужно сдать властям. Я уверена, что
