Я подумала, что поболтать с трактирщицей, определенно, стоит - уже хотя бы потому, что она, возможно, последняя, с кем разговаривал убитый господин Саноффи. Вдруг заметила или услышала что-нибудь, что может оказаться важным для расследования? Какую-нибудь незначительную, на первый взгляд, деталь, которая вполне может оказаться важной для поиска убийцы. А может и не оказаться... Но не могу же я заявиться к ней с рассказом о том, как нашла труп гостя из Тарлонга у господина Тоббера на делянке и теперь собираю сведения об убитом для своего кота! В этом случае она просто не станет со мной разговаривать, сочтя меня сумасшедшей. Впрочем, есть у меня одна идея, которую надо бы обмозговать, чем я и займусь, пока свидетельница приводит, так сказать, нервы в порядок. Тем более, мне уже несут горячее и десерт.
Хозяйка 'Черной лозы' появилась как раз тогда, когда я запивала чаем последний кусочек очень вкусного яблочного пирога со взбитыми сливками. Несколько раскрасневшаяся и растрепанная, но выглядящая вполне прилично, что на мой взгляд, свидетельствовало о немалом опыте супружеских измен и, соответственно, о владении азами конспирации. И это просто замечательно, потому что те, у кого, образно выражаясь, рыльце в пуху, неплохо умеют подмечать признаки того же самого за другими. Иными словами, хозяйка должна быть очень внимательна к деталям, что мне только на руку.
Расплатившись за заказ, я отправилась прямиком к барной стойке и сразу завела разговор с госпожой Мархин на интересующую меня тему. Та поначалу восприняла мое любопытство относительно покойного господина Саноффи в штыки и даже хотела послать по всем известному адресу, но я вовремя озвучила придуманную на ходу легенду: назвалась внештатной сотрудницей популярной в Наргонте газеты, сказала, что пишу в колонку ежедневных новостей, и прекрасно знаю о том, по какому поводу сегодня утром в 'Черную лозу' набежала целая толпа работников органов охраны правопорядка. Но, вместе с тем, хочу, чтобы меня взяли в штат, а обязательное условие для того - написать большую статью, а лучше сразу несколько, да таких, чтобы гарантированно заинтересовали широкую аудиторию. И загадочная смерть гостя из Тарлонга, который, по слухам, является частным сыщиком, кажется мне вполне подходящей темой для цикла статей. Так что я планирую провести собственное расследование, подробно описать его ход и сама найти убийцу. И пусть главный редактор 'Наргонтских ведомостей' только попробует не взять меня в штат после этого! Я на него своего кота спущу!
Легенда моя на откровенность госпожу Мархин не вызвала, но немного успокоила. По крайней мере, женщина перестала угрожающе сверкать глазами и неосознанно тянуться пухлой рукой со слишком ярким, но уже порядком облезлым маникюром (да-а, Фыр мне за такое уже все мозги профыркал бы!) к скалке, зачем-то спрятанной под барной стойкой. И тогда я выложила последний козырь, пообещав, что в обмен на ее подробный и обстоятельный рассказ о последнем ужине господина Саноффи не буду в своих статьях выставлять ее заведение в невыгодном для 'Черной лозы' свете. Например, не буду высказывать предположений о том, что убийцу на бедолагу трегнича натравила сама госпожа Мархин, желая, скажем, ограбить денежного клиента. Или же из мести за то, что последний отверг ее, так сказать, общество. Или еще что-нибудь придумаю - у журналистов фантазия богатая. Но, если госпожа поведает мне о том, что меня интересует, да еще и результатами собственных наблюдений поделится, то я обещаю сделать небольшую рекламу заведению. Так что, на ваш взгляд, госпожа Мархин, более выгодно?
Упомянутая госпожа хмурила брови, кусала губы, недовольно ворчала, но, в конечном счете, согласилась на условия 'журналистки'.
- Но, сама понимаешь, ежели наврала, я ужо с тобой иначе поговорю... журналистка! - напоследок пригрозила мне хозяйка таверны, многозначительно косясь на взопревшего от трудов, медленно стекающего вдоль стены вышибалу. - Ну, да так уж и быть, расскажу, что приметила...
На первый взгляд, щеголеватый трегнич заявился в 'Черную лозу' ради любовного свидания - об этом свидетельствовали расфуфыренный внешний вид посетителя, тонкий аромат туалетной воды, а также набор заказанных блюд: изысканные закуски, легкие салаты, много разнообразных сладостей и бутылка игристого вина. Ну, согласитесь, набор для делового ужина должен быть несколько иным. Вот только ни традиционного букета для дамы, ни каких-нибудь цацок в подарок госпожа Мархин, подойдя к нему с намерением познакомиться поближе, не заметила. Стало быть, если он и ждал женщину, то просто рад разговора.
- А что? - ощетинилась трактирщица в ответ на мой ехидный взгляд. - Мужик видный, и, раз уж случилось ему коротать вечер в одиночестве, почему бы достойной женщине не составить ему компанию? Я свободная и привлекательная, трегнич тот тоже не женат, по крайней мере, ни обручального кольца, ни браслета, ни чего-либо подобного я у него не углядела.
Я только хмыкнула, после чего дипломатично перевела разговор обратно на покойного. Не повторять же госпоже Мархин слова ее работниц относительно причины отказа сыщика познакомиться с хозяйкой 'Черной лозы' поближе! Кстати, увидев эту женщину вблизи, я мнение подавальщиц не разделила. 'Простовата' - еще мягко сказано. Определение 'неряшлива' гораздо ближе по смыслу: и руки не мешало бы в порядок привести, и бровям собольим форму придать, и зубы отбелить или хотя бы губы кроваво-красной помадой не красить, и дыхание освежить не мешало бы, и платье заляпанное сменить... В общем, господин Саноффи точно не повелся бы.
А трактирщица, тем временем, продолжила свой рассказ, обильно сдабривая его возмущением по поводу того, что нахал-трегнич посмел ее отшить.
- Не его уровень! - шипела моя собеседница. - Нет, ты только подумай, журналистка! Не его уровень! И морду такую скорчил, будто я коровья лепешка и к его ботинку пристала!
Мне осталось лишь сочувственно кивать да изредка вставлять, изо всех сил стараясь не допустить и тени сарказма в голосе, что тот хам, наверное, имел в виду, что трактирщица для него слишком хороша, а привык он к женщинам более низкого пошиба. Ну, нет в Тарлонге столь эффектных дам, да и вообще вряд ли что-то понимает в женщинах. А что же вы хотите? Провинция, там дамы куда как попроще будут...
Госпожа Мархин кривила губы, снисходительно хмыкала, недоверчиво выгибала бровь, но, определенно, польстить ее самолюбию мне удалось. Впрочем, сочувствие и терпение мои были вознаграждены: спустив пар, госпожа Мархин вспомнила о том, что, когда она только подошла к столику, за которым сидел сыщик, последний машинально
