– А что с ней? – спросил капитан. – С нами лекарь, – он указал на меня. – Позвольте представлю: Платон Сергеевич Руцкий, сын князя Друцкого-Озерского. Присоединился к нам в дороге при весьма печальных обстоятельствах – был ранен, ограблен до нитки гусарами неприятеля и брошен умирать. К счастью, мы шли мимо и подобрали. Лекарскому делу Платон Сергеевич учился за границей и знает его отменно. Пулю из моей ноги достал враз, не имея при этом нужных инструментов. Егерей моих лечил и весьма успешно – все в строю.
А Спешнев-то жох! Как лихо к графинюшке подкатил! Дескать, не только вы к нам, но и мы к вам с ответкой. Меня до лекаря повысил, про учебу за границей упомянул, фиктивного папашу приплел. С козырей пошел, а отдуваться мне. Неизвестно, чем эта старуха болеет…
– Рада вашему визиту, князь! – склонила голову Аграфена. – Вы красиво пели. Голос у вас сильный и приятный.
– Я не князь! – буркнул я. – Мещанин города Могилева. Князем был мой отец. Мать простолюдинка.
– Все равно рада, – не смутилась девчонка. – Посмотрите матушку?
Я вздохнул и спрыгнул на утрамбованный гравий двора. Получилось, к слову, неплохо, хотя я не наездник. В детстве катался на лошадях, естественно, без седла, здесь пару дней к Мышу привыкал. Натер кожу со внутренней стороны бедер, но освоился. В принципе ничего сложного, надо только чувствовать лошадь – вот и вся наука. Да и Мыш – скотина смирная. Мерин.
– Игнат! – графинюшка посмотрела на представительного мужчину в сюртуке. – Займись гостями. А я провожу лекаря к матушке. Следуйте за мной, Платон Сергеевич!
Я последовал. Мы вошли в дом и по широкой деревянной лестнице поднялись на второй этаж. Графинюшка шла впереди, звучно топая каблучками по деревянным плахам пола. Подойдя к высокой двери, она постучала костяшками пальцами в створку, дождалась ответа и нажала на ручку. Дверь отворилась, и мы вошли внутрь.
В комнате стоял полумрак. Два узких окна давали мало света, к тому же их прикрыли шторами. Напрягая зрение, я различил слева у стены большую кровать с пологом. Напротив располагался шкаф, у правого окна – столик с зеркалом и стулом – вот и вся обстановка. Небогато.
– Я привела лекаря, матушка, – сообщила графинюшка кому-то на кровати. – Случился среди солдат. Их командир уверяет, что Платон Сергеевич учился за границей.
– Подойдите! – раздалось от кровати. В голосе невидимой мною женщины звучала боль.
Я подчинился. На кровати, прикрытая одеялом до пояса, лежала на боку графиня в ночной рубашке с кружевами на груди и в чепце. Глаза мои привыкли к полумраку, и я разглядел морщины на лбу и у глаз, прямой нос и тонкие губы с волевыми складками у рта. Серьезная дама, видно, что привыкла командовать.
– Вправду лекарь? – недоверчиво спросила графиня. – Молодой больно и одет, как пугало. Солдатские панталоны и какой-то дурацкий мундир.
Вот ведь мегера! Ее от боли крючит, а она на одежду смотрит.
– Это сшили мне егеря из ментиков убитых французских гусар, – я ткнул пальцем в суконную куртку. – Панталоны они же дали. Меня нашли голым у дороги. Был ограблен французами. Ударили саблей, – я коснулся пальцем шва на голове, – и содрали все, даже чулки.
– Штабс-капитан Платона Сергеевича хвалил, – подключилась графинюшка. – Говорит: достал ему пулю из ноги, лечил раненых егерей, поставив их в строй.
– У меня нет пули в ноге, – пробурчала старуха. – Спину прихватило. Лежать могу только на боку, встать больно.
– Это давно или внезапно схватило? – спросил я.
– Внезапно, хотя спиной и раньше маялась, – проскрежетала она. – За сборами смотрела. Видел сундуки в коридоре? Бежать собирались от супостата, вещи собирали.
– Вы за чем-то резко нагнулись? В спине щелкнуло, и не смогли разогнуться?
– А ты вправду соображаешь, – сказала старуха и посмотрела на меня с любопытством. – Так и было.
– Мне нужно вас осмотреть. Прикажите принести воду, мыло и полотенце.
– Груша? – графиня посмотрела на дочку.
Та выбежала из спальни. Я же отправился к окнам и раздернул шторы. Мне нужен свет. Тем временем какие-то девки притащили медный таз с водой и поставили его на принесенный одновременно табурет. Одна из служанок протянула мне на ладони кусок мыла. Я взял его, тщательно вымыл руки и вытер висевшим на плече девки полотенцем. Подойдя к кровати, отбросил прикрывавшую графиню одеяло и велел девкам задрать ей рубаху и положить на живот. Те кинулись исполнять. Хотя и ворочали они графиню бережно, та шипела и ругалась от боли. Под рубахой у старухи не оказалось ничего – 19-й век. Ну, и ладно, не на что там смотреть. Спина жиром не заросла, это плюс.
– Где болит?
– Здесь, – графиня, изогнув руку, указала на поясницу.
Я наклонился и пробежался пальцами по хребту. Внезапно графиня дернулась и ругнулась. Ага, вот он! Сместившийся позвонок выступал наружу едва-едва, но этого хватило. Если не вернуть на место, мучиться будет долго. В моем времени использовали бы вытяжение, но здесь это невозможно.
– У вас сместился позвонок, ваше сиятельство, – объявил я графине. – Зажал нерв, и это вызывает боль.
– Вылечить можешь? – спросила она.
– Попробую. Но предупреждаю: будет больно.
– Лечи! – вздохнула она. – Ехать надо, а я лежу. Потерплю, не впервой. Детей рожала.
– Принесите мне масла – конопляного или льняного, – повернулся я к девкам.
Одна из них убежала и скоро вернулась с плошкой. Я плеснул из нее на ладонь, растер и склонился над графиней. Спину массировал осторожно, подготавливая пациентку к предстоящей манипуляции. У себя я бы ее делать не стал – риск велик, но здесь выбора нет: мучиться графине со спиной долго. Остеохондроз, здесь его называют ишиас – штука гадкая. Позвонки с возрастом изнашиваются, проседают, смещаются, и, ущемляя нерв, вызывают нестерпимую боль при движении. Человек не может ходить. Попробуем помочь. Массажем я занимаюсь давно: ходил на курсы, а затем не один год практиковал – подрабатывал. На зарплату фельдшера не проживешь.
Ощутив, что пациентка расслабилась, я уперся подушечками больших пальцев в позвонок и резко нажал. Щелк! Встал, родимый!
Старуха взвыла.
– Ой-ей-ей! Что ж делаешь, гад! – завопила, вскакивая с постели. – Идол египетский! Да я тебя высечь прикажу! Розгами. Чучело гороховое!
Она подступала ко мне, сжимая кулаки. Я сделал пару шагов назад и быстро спросил:
– Как чувствуете себя, ваше сиятельство?
– Да я… – она внезапно умолкла. На лице ее отобразилось недоумение. – Хм!.. Спина побаливает, но ходить могу, – она сделала несколько шагов. – Вправду вылечил.
– Впредь не нагибайтесь, – сказал я. – Скажите девке, та подаст. А буде возникнет нужда, присядьте, вот так! – я изобразил присед и показал, будто беру что-то с пола. – Носите корсет и шнуруйте его туго.
– Придется поискать, – сказала графиня задумчиво. – Давно не надевала. Кто знает, куда его эти дуры сунули? Ладно, – она повернулась к
