Я сел напротив него, вытягивая ноги и заглядывая в остекленевшие глаза. Он был сломлен и готов для разговора со мной. Я втянул запах пота и мочи, исходивший от него, как символ слабости этого куска говна.
— Ну привет. — прошептал он. — Давно не виделись, правда?
— Я пришел сюда не для дружеских посиделок. Мне нужно знать, кто заказал тебе заминировать дом Луки.
— Не знаю, сказал уже. Можете лишить меня всех пальцев, но я действительно не знаю. — парень почти плакал. Нужно было раньше думать, когда покушался на жизнь такого человека, как Лука. — Мне передали деньги в чемодане с диском на котором были указание. И больше ничего… Было сказано, что сумму удвоят, если я сделаю все как надо!
— И ты сразу же согласился, сука…
— Помимо денег в чемодане были фото, моей дочери… Они убили бы ее…
— Если бы ты пришел к нам, мы бы защитили всю твою семью, но ты, пес, напал на своего хозяина. — я сжал до боли зажигалку в руке. — А чего заслушивает блохастая собака?
Парень дернулся, только сейчас осознав свою судьбу, качая головой, как болванчик.
— Нет! Нет! Я могу быть полезен.
— Чем?
Я встал, поправляя пиджак и обращаясь к Игорю:
— подержи его. Если не вспомнит ничего стоящего, то сожги. Собаке собачья смерть.
Он опять заверещал, умоляя отпустить его, но мне не было его жалко. Такие, как он, крысы, всегда вгрызаются из-под тишка, потому что в равном бою не способны выстоять. Силу определяют не физические возможности, а закаленность внутреннего стержня, способность выдерживать боль и давать отпор до последнего вздоха. На войне выживают те, кто хотят жить и не умеют сдаваться. И этот был не из таких, он лишь исполнитель.
Человек, скрытно бьющий по Луке, был профессионалом, возможно, кто-то из своих. Было сработано не просто профессионально, у него была информация, когда это можно было сделать и где. А значит у него был близкий доступ. Поэтому Лука улетел на арендованном самолете без охраны туда, где щупальцы преступного мира не дотянутся.
Меня провожали истеричные крики парня. Сегодня еще нужно было успеть к Рамазану, переговорить с ним. Этот человек всегда обладал интересной информацией.
Я впервые видела, как он спал. Это было так необычно, смотреть, как его грудь размеренно поднимается и опускается, а лицо не напряжено, а наоборот расслаблено. Растрепанные волосы спадали на лоб пушистыми прядями, а борода колыхалась при каждом его выдохе. Лука лежал рядом со мной, поверх покрывала, не разувшись. Судя по всему он пришел посмотреть на меня и неожиданно для самого себя заснул. Повязка на глазу съехала, обнажая запеченную кровь и швы.
Я закусила щеку, вспоминая, как кровь заливала его лицо. Зрелище не для слабонервных.
Приподнявшись на локтях, я осторожно придвинулась, чтобы рассмотреть его рану. Она воспалилась.
— Хватит меня рассматривать. — раздраженно сказал Лука, не открывая свой уцелевший глаз. Я отползла обратно, покраснев. Дьявол зевнул, притягивая к себе и проваливаясь в сон.
Все что мне оставалось — свернуться калачиком рядом с ним.
Жар обдал с ног до головы тут же, как мы вышли из самолета. Влажность ощущалась с первого вздоха, воздух был тягуч и раскален. Джинсы тут же прилипли к телу, неприятно сковывая мои движения. Хотелось поскорее их стащить с себя и переодеться во что-нибудь легкое и свободное.
Аэропорт Бали меня приятно удивил: такой колоритный и яркий с зелеными пальмами прямо на территории здания. Лука с легкостью ориентировался внутри, четко двигаясь в нужном направлении, не смотря даже на указатели. Я еле поспевала за его армейским шагом местами, переходя на бег.
У нас не было с собой вещей, даже ручной клади. У меня то и паспорта не было, и от этого был легкий мандраж. Вряд ли эта мелочь могла выскочить из головы Дьявола, но меня все равно трясло, когда я думала об этом.
У стоек контроля к Луке подбежал невысокого роста индонезиец, сложивший маленькие ручки и сделавший нам очень низкий поклон. Его загорелое лицо расплылось в улыбке, обнажая желтые мелкие зубы, на нем была форма государственного служащего.
Индонезиец заговорил на корявом английском, на котором я разбирала лишь отдельные слова, не понимая сути. Я старалась напрягать слух и выстроить слова в предложения. Луке же было более чем понятно, потому что он на чистейшем неторопливом английском ответил:
— Хорошо. Быстрее. Я не собираюсь тут торчать целую вечность.
Парень согнулся снова пополам, словно извиняясь, и протянул руку вперед, на которую Лука положил два красных паспорта с двуглавыми орлами. Получив желаемое, индонезиец убежал, а мы остались его ждать в полном молчании. Лука достал планшет и стал что-то на нем проверять, хмуро сдвигая брови. Ему не нравилось то, что он там увидел. Видимо, что-то происходило в Москве без него, потому что Лука был в ярости и постоянно что-то печатал. Была более чем уверена, что там указания.
Я чувствовала себя ребенком, который не должен мешать родителю, потому что он очень занят. Было угнетающе и одиноко. У меня даже не было телефона в который я могла уткнуться и скоротать время. Книги остались в самолете. Поэтому я стола, скрестив руки, и ждала новых действий или когда этот двухметровый мужчина обратит на меня внимание.
Индонезиец вернулся в компании с двумя вооруженными собратьями, которые были крупнее и одеты по-военному. Они уважительно кивнули Луке, все также погруженному в свою игрушку. Меня словно не существовало для них, я была аксессуаром Дьявола, который он всюду носил с собой. У меня не было своего мнения и желаний, я была послушной кобылицей.
Злость и обида распаляли меня все сильнее. Я задышала чаще, сгорая от нетерпения.
Лука наконец-то оторвался и грозно посмотрев на вновь прибывших, поднял одну бровь вопрошающе.
— Нужно идти. — буркнул круглолицый.
Как оказалось, вооруженные парни были работниками аэропорта, которые помогли нам выйти из него, минуя паспортный контроль. Видимо для этого, Лука и давал наши паспорта. На выходе нас ожидало два белых bmw, в один из которых сели мы, а во второй сели наши встречающие. Это местные псы Дьявола? У него везде своя многонациональная армия? Это выходило уже за рамки бандита.
Кто же ты Лука Гроссерия?
За рулем машины был индонезиец, который поздоровался с нами на своем языке. Лука ответил ему, а я просто кивнула. Мне очень хотелось спросить куда мы едем и зачем, но каждый раз оборачиваясь у его оскалившему лицу, в горле начинало першить и я передумывала.
Я много слышала о балийских закатах, но не представляла насколько же они фантастические. Небо с ярко-оранжевого становилось розово-голубым неторопливо, чтобы
