Я подошла, перехватывая из его рук бинт, начиная осторожно убирать прилипшие остатки. Порез был длинным, тянущимся от брови до скулы. Я вспомнила Шрама из мультика "Король Лев". Такой же взгляд и тонкий порез. Самый настоящий отрицательный герой.
Веко затянулось тонкой пленкой. Мне было даже страшно на него смотреть, малюсенькое движение и оно могло снова порваться.
— нужно перебинтовать. — сказала я. — Еще слишком рано снимать повязку.
— Намажь этим и заклей лейкопластырем.
Я посмотрела на антисептик и тонкий лейкопластырь в его руках. И он серьезно собирался бросить лечение глаза. Но спорить было бесполезно.
Сделав все, как он сказал, я пыталась оценить прочность лейкопластыря, которому нужно держать веко вместе.
Дьявол встал, осмотрев себя в зеркало. И удовлетворившись, зевнул.
— Завтра мы проедимся, я покажу тебе остров. Дом у океана еще не готов, его проверяют. Он просторнее и уютнее, тебе он понравится.
Он говорил таким обыденным голосом, что со стороны могло показаться, что мы голубки. Я даже замерла, не смея шевелиться.
— Мониша не стой столбом, ложись спать. — его голос над самым моим ухом пугал. Дыхание щекотало шею, заставляя невольно подрагивать. — Мне нравится, что ты не хочешь выцарапать мне последний глаз, но твоя покорность начинает меня раздражать.
Он хлопнул громко меня по попе и я вскрикнула, удивленно глядя на него. Сердце стучало, как двигатель паровоза. Ягодица под легкой тканью пижамных шорт запылала.
— Я ничего не знаю о тебе.
— Странно слышать это от женщины, которая неоднократно кончила под тобой. — он играл со мной, дразнил, бросал вызов. Уверенность Луки в себе и своих словах была незыблема.
Я вся вспыхнула. Не удержавшись и не отдавая отчет своим действиям, схватила массивную шкатулку на комоде и запустила ей в Дьявола. Если бы могла, запустила бы пулю в его самодовольное лицо за такие шутки. Он не напрягаясь увернулся и засмеялся надо мной, чем вызвал во мне новый приступ гнева. Я стала кидать все вещи, не закрепленные на поверхности. Но чем больше я распалялась, тем веселее становился Дьявол. Мне так и не удалось попасть в него. Он с поразительной легкостью уворачивался или перехватывал брошенное.
В какой-то момент Лука оказался у меня, впиваясь в мой рот, заставляя меня пятится назад. Ноги путались. Я уперлась спиной в стенку, продолжая чувствовать его напор и давление. Деваться было некуда. Я пыталась отпихнуть его, ударить, отстраниться. Но любой мой удар был укусом комарика для этой машины для убийств, он не замечал моего мельтешения в его руках, сжимающих меня все сильнее. Поцелуй становился все настойчивее и нетерпимее. Он был крупнее, выше и сильнее. Как противостоять такому?
Я перестала бороться, чувствуя волну жара.
— Расслабься, Мониша. — прошептал Лука приказным тоном.
— Я Алиса. — четко сказала я, глядя ему в глаза. — Меня зовут Алиса.
Он снисходительно улыбнулся, запуская свои руки мне под майку, нащупывая грудь и стискивая ее. Разряды тока пробежали из-под его пальцев. Он вел себя так словно имел право дать мне новое имя, а я никак не могла запомнить и его.
— Хочу посадить тебя на этот комод, расставить широко твои маленькие ножки и медленно войти в тебя до упора, чтобы видеть, как ты вначале замираешь, а потом начинаешь дрожать в моих руках. Снова услышать, как ты повторяешь умоляюще моя имя. — этот хриплый голос сводил с ума. Неужели я и в правду повторяла его имя?
— А я не хочу чтобы ты меня трогал. Мне противны твои кровавые грубые руки! Я тебе не собака! Алиса сидеть, Алиса лежать, Алиса к ноге!
Лука рывком усадил меня на комод. Я задохнулась от страха, парализовывающего меня. Так он не смотрел на меня даже на МКАДе. Я поняла, что до этого он никогда не злился на меня по-настоящему, потому что ТАК он смотрел на меня впервые. Уничтожающе.
Его одна рука покоилась между моих ног, а вторая подпирала стену на уровне моей головы. Вена на его шее пульсировала, отбивая невидимый бит.
— Противны мои кровавые руки… — голос был чужим и холодным. Если бы я могла пробить стену и уползти, я бы сделала это. — А мужа неудачника не противны? Поэтому девочка Алиса гуглит такие темы "Нормален ли секс с мужем раз в неделю?" или эротические рассказы… Что же ты Алиса молчишь?
Я до боли укусила свою щеку, чувствуя соленый вкус крови во рту. Чувство стыда где-то внутри меня засреблось, напоминая какая же я жалкая.
Лука ударил в стену со всей дури у самой моей головы до хруста кости, не получив никакого ответа.
— Если же так противен, то почему ты рассматривала меня так в баре? Почему не можешь заснуть без меня?
— Чушь, без тебя я намного лучше себя чувствую!
Лука зарычал, прижался ко мне голым торсом. Я чувствовала его жесткие волосы через ткань майки, колющие приятно мою грудь. Видимо и Лука ощущал мои припухшие соски. Потому что он разорвал мою майку, освобождая тело для своих рук. Он дерзко обхватил губами мой сосок, перекатывая его во рту, больно кусая.
— Повтори еще раз… Скажи и я прекращу…
Я пыталась открыть рот и сказать, чтобы отошел от меня, но язык не слушался, не поворачивался и словно не принадлежал мне. Голова была затуманена и могла только думать о нараставшем желании.
Я вскрикнула, упираясь руками в его плечи и стараясь оттолкнуть. Гора мышц не поддавалась и я собрав все свои силы, нанесла удар лбом прямо в нос Луки, в последнюю секунду он дернулся и я угадила прямо ему в глаз, сразу же вскрикнув осознав возможные последствия…
Лука замер, часто дыша, лейкопластырь окрасился красным. Он смотрел мне в глаза, продолжая сжимать меня в своих руках.
— Что ж. — резко отпустив меня, он отошел. И я смогла трезво оценить состояние комнаты: сплошной погром. Повсюду были осколки, часть мебели перевернута. Лука был в крови — Получи желаемое, А-ли-са.
Лука вышел из комнаты, оставляя меня одну наедине со своими мыслями. Я прикрылась руками, чувствуя еще вкус его губ на своем теле. Я победила этот раунд, но в душе все равно было гадко. Последние дни у нас образовался мир и теперь я разрушила его.
Поменяв пижаму на целую, я попыталась найти веник или пылесос, чтобы собрать осколки.
В доме было темно и тихо. Словно кроме меня здесь никого не было. Я старалась ступать тихо, внутри меня все напряглось от неприятного чувства. Где Лука, что с его глазом? Мне было стыдно за свой поступок, даже несмотря на то, что частично он этого
