Но сейчас, после выступления Хендрикса, я окончательно решила, что сбегу из дома и никто не сможет остановить меня.
План побега обдумывала каждый день и откладывала большую часть чаевых на билет в Калифорнию. Осталось собрать еще совсем чуть-чуть.
Вздохнув, вновь погружаюсь в мечты о том, как сделаю Хендриксу сюрприз, оказавшись на пороге его дома. Живо представила себе удивление и радость на его лице и то, как сильные руки вновь обнимут, навсегда окружая любовью и защитой.
Хендрикс – мой защитник. Моя суперзвезда. Моя любовь на всю оставшуюся жизнь.
Выключив телефон, переворачиваюсь на живот и прячу его под матрас, пока вновь не достану.
Когда я стараюсь поглубже запрятать телефон и грудью вжимаюсь в матрас, то замечаю, что она болит. И довольно-таки сильно.
Может я застудила ее?
Стараясь не думать о боли, решаю спать на спине.
Смотрю в потолок, а потом на то место на стене, где висел плакат с изображением Хендрикса, пока папа не сорвал его.
Ну и пусть…
Как бы то ни было, никому не удастся стереть из памяти время, когда Хендрикс был в этой постели.
Никому не подвластно лишить воспоминаний, о том каким сексом мы занимались, объятые пламенем страсти.
Но сейчас, мне больше всего хочется заняться с Хендриксом любовью.
Да, именно любовью.
Потому что я люблю его больше всего на свете.
Глава 12
Хендрикс
Спустя еще шесть недель
— Босс, мы нашли еще одну, — сообщает мой охранник Гас. — Нынче они даже не ждут у ворот. Как будто точно знают, когда вы возвращаетесь домой. И во всем виноваты социальные сети: новости распространяются молниеносно. Хотите, чтобы я вышвырнул ее взашей? Ну а что, в следующий раз неповадно будет.
Вздохнув, я смотрю на Гаса.
— Нет. Не надо. Наоборот будь вежливым, особенно если это женщина или ребенок. В конце концов, они фанаты. Без них не было бы карьеры.
— Вы слишком добры, босс, но вам не следует давать надежду. Надо останавливать их, пока им же не стало хуже.
— Да, ты, наверное, прав, но все же веди себя дружелюбно.
— Ладно. В конце концов, вы выписываете чеки, — сдается он и выходит из дома.
Гас – бывший спецназовец, обученный убивать. Он отлично справляется с охраной дома, но иногда приходится ему напоминать, что Ньюпорт-Бич в Калифорнии, не зона боевых действий. В городе живут состоятельные люди, ну и постоянно снуют туристы, желающие сфотографироваться со знаменитостью. Насильственные преступления почти неслыханны. Да и я достаточно большой, чтобы защитить себя, если кто-то чужой проникнет в дом. Гас просто служит на первой линии обороны и позволяет мне спокойно отдохнуть в доме, что бесценно, особенно после завершения такого изнурительного гастрольного тура.
— «Орел», слышишь меня? — раздается голос Гаса из рации на кухонном столе.
— «Орел» на связи, — отвечаю я.
Мы используем позывной «Орел», чтобы не отсвечивать моим именем на легко взламываемой радиочастоте.
— Молодая женщина. Двадцать два года. Говорит, что знает тебя, — рапортует Гас.
— Хендрикс! — слышу голос на заднем плане.
Не может быть!
Хоуп!
— Я сейчас выйду! — кричу в рацию.
— Оставайся в доме, «Орел», — слышу крик Гаса, прежде чем рация падает на пол и разбивается.
Выскочив в переднюю дверь, как спринтер на Олимпийских играх, бегу через двор и перемахнув через трехфутовый бетонный забор, оказываюсь перед Хоуп.
Подхватываю любимую на руки и прижимаю к себе.
— Осторожнее, босс! — останавливает меня Гас.
— Отбой, Гас. Свои, — отмахиваюсь я и, наклонившись, касаюсь губами губ Хоуп. Мощный электрический разряд прошивает от макушки до пят, и сердце неистово колотится в груди.
Солнце светит прямо на нас. В воздухе витает легкий океанский бриз. И больше нет никаких забот в этом мире.
Любимая вновь у меня в руках и на сей раз она никуда не исчезнет.
Глава 13
Хоуп
Подхватив меня на руки, Хендрикс целует с такой жадностью и страстью, словно все это время, пока мы были в разлуке, хотел меня и никогда не забывал.
Я чувствую себя невероятно… Вновь любимой и защищенной от всех невзгод.
— Ты приехала, — немного растерянно бормочет он, словно до сих пор не может поверить, кто в его руках.
В ответ киваю.
— Видела выступления для тебя? — спрашивает он.
После первого выступления на бис с песней Надежда, Хендрикс каждый свой последующий концерт заканчивал только этой песней.
— Все до единого.
— Черт возьми, не могу выразить словами, как счастлив сейчас. Давай зайдем в дом.
Не спуская меня с рук, Хендрикс отдает приказ охраннику патрулировать территорию, пока мы будем в доме.
Невооруженным глазом видно, что Хендрикс сгорает от нетерпения остаться наедине.
К тому же нужно многое наверстать, а мне еще и сделать признание, способное перевернуть его привычный мир.
— Как ты оказалась здесь?
— Ехала на автобусе всю ночь. Я знала, когда заканчивается твой тур, и хотела сделать тебе сюрприз – быть здесь, как только ты приедешь.
— Сюрприз удался,— улыбается Хендрикс, внося меня в дом и устраивая на стуле у кухонного островка. — К тому же тебе удалось опередить меня. Еще чуть-чуть и мы бы разминулись. Я как раз хотел ехать за тобой.
Встав со стула, обнимаю его. Хочу его до боли прямо здесь и сейчас, но сначала… надо сообщить главную новость, которая может изменить все.
— Хочешь воды? Перекусить? Или принять душ? Ты, наверное, устала.
— Все нормально, — храбрюсь я, — но стакан воды не помешал бы.
— Секундочку.
Глубоко вздохнув, готовлюсь огорошить любимого главной новостью. В горле пересыхает, и я жду, когда он принесет стакан воды.
Вскоре Хендрикс протягивает ледяной стакан, и я, сделав глоток, с жадностью осушаю его до дна.
— Полегче, куколка, — улыбается он, забирая стакан. — Теперь в душ?
— Да… Наверное, но сначала… сначала… — бормочу, пытаясь взять себя в руки.
— В чем дело, куколка?
— Я беременна… — выпаливаю в ответ.
Звон бьющегося стекла о дорогую испанскую плитку под нашими ногами оглушает, и я испуганно смотрю на Хендрикса. Он замер на месте, приоткрыв от шока рот.
Панический страх, что он сейчас скажет о не готовности стать отцом или усомнится в отцовстве, накрывает гигантской волной.
Конечно, страшно оказаться одной во время беременности, но…
Хендрикс делает шаг навстречу, и стекло хрустит под ботинками.
— Куколка… Это… это… это самые прекрасные слова, которые мне когда-либо приходилось слышать в своей
