— Ну и как ты себе это представляешь? Привет, солнышко, я тут мимо пролетал, не обращай на меня внимание, мне просто отчет к вечеру составить нужно?
— Да хоть бы и так! — кричала Офелия. — Зачем ты вообще полез ко мне, когда я еще была человеком?
— Не смог тогда устоять.
— Перед лакомым кусочком? — горько усмехнулась она.
— Перед зовом сердца, — честно ответил Заэль.
Офелия запнулась на полуслове, но тут же решительно мотнула головой, поднимая руки для плетения заклинания.
— Все это больше не имеет значения. Я уничтожу тебя сейчас. Так мило с твоей стороны, что ты сам пришел ко мне в сети.
— Ты меня не убьешь, — уверенно произнес он. — Не сможешь.
Офелия замерла в нерешительности, когда Заэль приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.
— Ну давай, попробуй. Если ты так жаждешь со мной расправиться, то чего ты ждешь? Уничтожь меня, ты ведь хотела этого? Вот, я сам к тебе пришёл. Только давай без этого выпендрежничества с демоническими нитями, а по-деловому, мечом или заклинанием, агась?
— Я хочу, чтобы ты страдал, — процедила она сквозь зубы. — Чтобы ты долго и страшно мучился, погибая в агонии.
— Я и так страдал. Все эти месяцы страдал муками совести. Изнывал от невыносимой тоски. Сгорал от желания быть с тобой.
— Что ты несешь? — прошипела Офелия.
— Ангелам нельзя любить, — говорил Заэль, продолжая наступать — Это запрещено уставом Поднебесья и карается изгнанием.
— Какое отношение это имеет к нам обоим? — спросила Офелия, пятясь.
Однако бесконечно пятиться она больше не могла и наконец упёрлась в стену, выставив руки перед собой.
— Нам запрещены такие тесные и эмоциональные контакты с нашими подопечными, а ведь ты была именно моей подопечной. С самого твоего рождения я следил за тобой, оберегал от больших бед, старался посылать тебе больше солнца в твою непростую жизнь. Я тебя полюбил, — прямо ответил Заэль. — Непростительная роскошь для ангела. Я не человек, и мне очень странно ощущать, осознавать такие чувства. И страшно…
Он ожидал, что от его честности Офелия смягчится, но она, напротив, только больше взбеленилась.
— Страшно? Это тебе-то было страшно!? Да я!.. Я… Я с ума без тебя сходила все эти месяцы! — взорвалась она внезапным воплем. — Ты ушел и не вернулся! А я искала. Я искала тебя! Ты был так нужен мне! А ты! Ты!.. А потом этот… эта мразь! Он лапал меня и… Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить!?..
Остаток фразы потонул в жарком поцелуе. Глубоком и каком-то отчаянном, слово бы последним в жизни.
Заэль буквально вдавил Офелию в стену, врываясь языком в рот, покусывая губы. Сначала встретив сопротивление, но чувствуя постепенное расслабление Офелии. Поначалу она больно впивалась ногтями, но вскоре хватка ослабла, и ладони раскрылись, заскользили по торсу. Она окончательно размякла в объятиях, когда Заэль спустился горячими поцелуями к шее.
— Прости, — шептал он. — Прости, что не был рядом, я идиот. Испугался за свою шкуру и за эмоции, которых раньше никогда не испытывал.
— Ты про похоть и влечение тела? — скривилась Офелия.
— Нет. Этого в моей жизни было с избытком. А вот любви не было. Никогда.
Офелия посмотрела на него со смесью надежды и страха в глазах.
— Любви, — недоверчиво прошептала она, смакуя это слово на языке. — Но ангелам ведь… нельзя любить. И что тогда?..
— К черту, — шептал он, покрывая поцелуями плечи. — Научи меня быть счастливым.
— Как будто я знаю, каково это, — горько усмехнулась Эльза.
— Значит, будем учиться вместе.
— Но…
— Тшшш. Ни слова больше.
Заэль вложил в поцелуй всю страсть, накопленную за эти месяцы разлуки. Хотелось жадно впиваться губами, требовательно прижимать к себе и выпивать, выпивать досуха все ответные эмоции.
Они сорвали другу с друга всю одежду, даже не дойдя до кровати. Упали в простыни, не замечая их прохлады, плавясь от внутреннего жара. Заэль сосредоточился на ласках груди, то нежно сжимая ее, то поочередно посасывая соски. Потом долго вырисовывал языком узоры на ключице, а большими пальцами водил вокруг сосков, подразнивая, воспламеняя еще больше.
— Заэль…
— Ммм?
— Есть одна проблемка…
Заэль с трудом оторвался от ласк груди и с интересом вгляделся в смущенное лицо Офелии.
— Видишь ли… При переходе через врата мертвых тело обновляется, и… в общем, это тело еще не знает, каково это, когда…
Она запнулась, слегка покраснев, а Заэль хохотнул, сообразив, в чем дело.
— Ты у нас, значит, развратная девственница? Как интересно… Тогда будем подходить к этому делу медленно и со вкусом, как положено.
Не прекращая ласк груди языком, Заэль потянулся рукой ниже, провел ладонью по внутренней стороне бедер. Пальцы заскользили вокруг клитора — нежно, невесомо, не давая как следует насладиться прикосновениями.
— Заэль…
Собственное имя, с такой сладостью названное в стоне, порядком вскружило голову. Сейчас бы войти резко да поглубже… но он пока сдерживался, желая растянуть удовольствие на как можно более долгое время.
Он мелко задвигал рукой, зажав клитор между пальцами. Одновременно с этим продолжал ласкать грудь, перекатывая на языке сосок, слегка сжимая его зубами. Все это вместе доставляло Офелии колоссальное наслаждение.
Она тихонько стонала, извиваясь и комкая простыни в руках. Такая горячая, такая открытая. Она даже не пыталась сдерживать рвущийся наружу фонтан эмоций, и это чертовски заводило. Хотелось поиграть подольше и посмотреть, как она будет сходить с ума на грани оргазма. Заэль сжал пальцами половые губы, ритмично сжимая и подергивая их, вызывая все более горячие стоны.
— Заэль, пожалуйста… Не томи…
— Ты еще не готова.
— Но… я хочу больше!
— Вот когда ты будешь на грани оргазма, тогда ты будешь готова к большему.
Он спустился поцелуями к лону, но неожиданно наткнулся на препятствие в виде ладоней.
— Не надо… там.
— Хмм? Почему?
Офелия отвела взгляд в сторону.
— Меня так никто не ласкал никогда. И я… Не думаю, что ме понравится.
— А это уже мне решать. Я буду ласкать так, как считаю нужным я, — сказал Заэль, делая ударение на последнем слове.
Особо не церемонясь, он завел ноги и руки Офелии так, чтобы связать их вместе. Шепнул нужное заклинание, и чёрные ленты опутали, не причиняя боли, но фиксируя достаточно плотно. Офелия испуганно дернулась, но Заэль держал крепко.
— Ты что творишь!?
— Доставляю удовольствие, — сказал Заэль с какой-то пьяной улыбкой.
Убедившись, что теперь ничто не помешает ласкам, Заэль вновь спустился к лону, щекоча горячим дыханием. Он аккуратно раздвинул в сторону половые губы и медленно провел языком снизу вверх. Еще. И еще раз, еще… По ответной реакции тела на прикосновения понял, где находятся самые чувствительные точки, и сосредоточил все внимание на них.
Самая эрогенная зона оказалась прямо под клитором, и Заэль мучительно долго теребил языком это место, доведя Офелию до предоргазменного состояния.
Она напряглась, вытянулась, как струна, готовая вот-вот
