— Что ты на этот раз нашла? — спросила Авалайт, усаживаясь на соломенную подушку, которую она смастерила для себя и для всех остальных. Ничего, на подобие, столовой они в замке не нашли, поэтому каждый день они устраивали пикники на каменном полу.
— Не так много. Не думала вообще, что когда-нибудь превращусь в вора. Немного яблок, кусок пирога и домашний сыр. И одна груша. Меня чуть не поймали, поэтому только одна.
— И так сойдет! Все-таки, с недавних пор, сыр мы не каждый день едим, — пытался подбодрить сестру Эйс. Но она лишь улыбнулась и продолжила накрывать на стол. Нарезав складным ножиком принесенное, она поочередно раздавала каждому его долю. Ей было не по себе от мысли, что кусок сухого пирога и яблоко — это единственное, что она могла дать сестре и брату.
— Долго нас собирается здесь Алжар держать? Я так до конца и не понимаю, зачем мы ему нужны? — говорил Эйс, жуя сыр.
— Как зачем? Тебе столько раз объясняли. Чтобы сделать отловщиками.
— И тебе эта идея нравится? — не понимал энтузиазма Авалайт брат.
— Да, нравится. Кроме того, он обещал вернуть нам родителей. И если стать отловщиком это единственное, что от меня требуется, то я с радостью выполню это задание.
— И ты веришь этому дядьке, который появился из неоткуда и буквально притащил нас с собой?
— По крайней мере, Алжару я верю больше, чем этой Регине, о которой ты говорила.
— Это ты зря, — вступила в разговор Джей. — Она с другим отловщиком тоже обещала помочь. А слову Алжара я не верю. По-моему его интересует исключительно месть и власть, а не то, как вернуть нам наших родителей.
— Но если подумать, это именно Алжар нашел нас. В то время как она, мало того не пытались нас найти, так еще и не подозревала о нашем существовании! И ты говоришь, что веришь ей больше чем Алжару, да?
— Да. Она обещала вернуться за нами.
— Ну, посмотрим. Но все равно я ей не верю, — заключила Авалайт. — Нужно быть полной дурой, чтобы самой прийти в логово своего врага.
— Если у врага находиться нечто дорогое для тебя то, хочешь, не хочешь, а придешь. И я говорю не об материальных вещах,
— Перестань говорить заумными словами, Эйс. Порой ты раздражаешь. Я могу тоже начитаться всякой психологической чуши, а потом вставлять цитаты, где надо и не надо, — говорила Авалайт, жуя яблоко. Вдруг неожиданно в комнате появились Регина и Лоренцо, отчего Авалайт чуть не подавилась.
— Регина! Ты вернулась! — поднялась с сенной подушки Джей.
— Ну, я же обещала. Как вы тут? Алжар в замке?
— Еще живы. Нет, Алжар еще не вернулся, — сказала она, не зная еще, как ошибалась. В замке давно они были не одни. Именно тогда говорят, что у стен есть уши.
— Зачем ты сюда пришла? Что снова кого-то нужно вытащить из артографа, да? — съязвила Авалайт, оглядывая Регину и Лоренцо с ног до головы. Эйс, услышав замечание сестры, пихнул ее локтем в бок.
— Нет, не поэтому. Мне нужно вам рассказать кое-что. Это может быть важным.
— Тогда у меня тоже есть нечто важное, — проговорил знакомый низкий голос. Отпихнув дверь ногой, в залу вошел Алжар. Он бесцеремонно уселся в свое излюбленное черное кресло и положил ногу на ногу. Книгу лежавшую на подлокотнике он отшвырнул в сторону, и та с треском разлетелась на страницы.
— Я же говорил не садиться в мое кресло. Почему же вы вечно не слушаетесь. Ладно бы кресло, так вы еще и с этой связались. Никому в этом мире нельзя доверять. Лоренцо? Я думал, что оставил тебя в артографе! Протыкая тебя шпагой, я видно забыл, что нельзя убить отловщика, он должен умереть сам. А как жаль! Мне пришлось терпеть твое присутствие еще и в артографе. Ты, Лоренцо, предал всех нас тогда. Казалось бы самый преданный Гелиану. Но нет! Неужели ты забыл клятву, которую давал в тот день, когда он спас тебя от петли?
— Я не предавал его. Я лишь стоял за справедливость. Но это слово, к сожалению, тебе не знакомо, — говорил Лоренцо, в упор смотря на Алжара.
— Ну что ж, как знаешь. Но отсюда вы не уйдете.
— И кто же нам помешает? Ты что ли? — посмеивался над ним Лоренцо. — Напомню, что я во многом тебя превосхожу.
— Но есть одна вещь, которую даже ты, Лоренцо, не можешь делать, — проговорил он, вытягивая правую руку вперед. В дали что-то загремело, и через секунду в комнату с большой скоростью влетел артограф. Он мягко приземлился на колени Алжара, и тот сразу же ухватился за него руками.
— И что ты теперь скажешь, а? — злорадствовал он.
— Скажу, что в твоих руках он все равно, что в руках сапожника скалка, — повторил Лоренцо, когда-то давно сказанные Алжаром слова.
— Может быть, так он и было раньше, но не сейчас. Теперь же я умею им пользоваться. Спросите меня, как? — задал он вопрос, на который не требовал ответ. — В тот день не только я исчез из вашего дома, а еще и это, — продолжал он, вытаскивая из-под плаща книгу.
— Дневник! — догадалась Регина.
— У, какая сообразительная! Да, дневник Тома. Как, однако, удачно твои детишки все устроили. Тебе надо лучше за ними следить. Ах, точно! Их же здесь нет. Какая жалость. Теперь твоя очередь побывать в аду. Ты даже не представляешь, каким мучениям я предавался. Но ничего. У тебя есть уникальная возможность, испробовать все сейчас. Видишь, Регина, не всегда все бывает хорошо.
— Я все равно выберусь оттуда. И когда это произойдет, лучше тебе покинуть этот мир преждевременно, — проговорила она, без доли страха.
— Вот напугала-то. Все, хватит болтать. Надоели, — сказал Алжар свои последние слова и начал вращать детали артографа. Он и вправду знал, что делает. Видимо дневник, ему очень сильно помог.
Бежать бесполезно — эта мысль крутилась у Регины в голове. Лоренцо же, стоял совершенно спокойно. Он тоже понимал всю безвыходность этой ситуации. Подул легкий ветер, артограф начал раскрываться. Мгновенно створки распахнулись, и изнутри вылетел вихрь. Джей стояла у самой дальней стены, заслоняя брата и сестру. В глазах у всех троих читался страх вперемешку с отчаянием. Но только у Авалайт на лице виднелись немного другие эмоции — ликование. Вихрь пронесся по всей комнате и унес за собой только двух человек — Регину и Лоренцо. Артограф закрылся. Ветер стих.
— Давно я об этом мечтал. Теперь они нам не помешают, — проговорил злорадствующий Алжар, вставая с кресла. Держа в руках артограф, он направился к
