Громила засмущался, его глаза мелко забегали, а после он отвернулся от нас, и залпом опрокинул в себя свое пиво. Ну или что он там пил из аналога местной пивной кружки.
Горнбрад резко перестал жевать, судя по прекратившимся с его стороны характерных звуков поглощения пищи. А Леха подавился и начал кашлять и стучать себя по груди правым кулаком.
— Ну и что я опять не так сделал? — посмотрев на них по очереди, спросил я.
Гном хлопал выпученными по пять рублей глазами, а Леха прокашлялся и сиплым голосом сказал:
— Ты придурок, ты в курсе, что даже в нашем родном мире в разных странах одни и те же жесты по разному трактуются?
— То, что придурок, в курсе. А про жесты не, не думал. Да и как можно по другому трактовать фак? — ответил я, а по спине пробежала холодная капля пота, сопровождаемая толпой мурашек, и скрылась в межбулочном пространстве.
— Как, как… — ответил Леха, приложив ладонь к лицу. Ей богу, скоро фейспалм станет его родным состоянием, а ладонь прирастет к морде. — В этих краях этот жест пальцем вверх означает «у меня на тебя встал», пальцем вниз — «на тебя никогда не встанет»
Пиздец.
Не просто пиздец, а пиздеццище.
И даже теперь не знаю, что хуже. То, что показал этот жест громиле, или то, что громила не оскорбился, а засмущался…
Впервые в жизни я понял на своей шкуре, что такое «пробил холодный пот».
А мурашки решили свалить из задницы на всякий случай.
— Кому ты хоть умудрился свой палец продемонстрировать? — спросил Леха, сидевший спиной к стойке и не видевший всей картины.
Ответил за меня гном, сидевший так, что стойка входила в его поле зрения:
— Ши… ши… Шиира… Н…
— Шииран? — поднял Леха левую бровь — Ну, тогда считай, тебе повезло. Она тебя небольно убьет. Ррраз — и все.
— ОНА!!!???? — воскликнул я — это — самка??!
— Угу — сказал Леха и хлебнул еще вина и хватаясь за очередной кусок мяса.
— А зачем ей меня убивать-то? — не мог я понять всего происходящего — Это ж просто палец! Ну, пусть сломает палец, или на память себе оторвет.
— Неее, ты ж ей на потрахушки намекнул — ответил пришедший в себя после залпом выпитой кружки Горнбрад — теперь она пришибет тебя в любом случае. И убежать не получится, она сильнейший воин в городе, у нее уровень почти шестисотый.
— Горнбрад, ты его так сейчас еще больше запутаешь, дай я объясню — прожевав и проглотив, заговорил Леха. — Видишь ли, Денис, тут такое дело. Шииран — «валькирия». Раса типа амазонок. Так сложилось, что мужики у них рождаются мелкие и хилые, а женщины — сильные и высокие. Валькирии, можно сказать, избранный Мардукором народ. Давным — давно в их родном мире произошла катастрофа, мир стал непригодным для обитания, и Мардукор расселил их по многим мирам, включая и Небарру. Это воины чести. Хорошие, сильные воины. С сильными древними традициями. В основе одной главной традиции лежит одна история…
Леха отпил еще вина и, пожевав губы, продолжил:
— Когда началось вырождение мужской половины населения, был принят, так сказать, закон. По возрождению мужского духа. Переспать с валькирией, а тем более — взять ее в жены, может только мужчина, одолевший ее в бою. Если не одолеешь — скорее всего, выйдешь из поединка трупом. Или инвалидом, если повезет. А с учетом того, что в городе нет никого, кто бы посмел попробовать сразиться с Шииран, мужика у нее давно не было…
Леха многозначно на меня посмотрел и добавил:
— Так что отвертеться у тебя нет шансов. Готовься. Ты теперь обречен на секс.
— Может, на смерть? — переспросил я.
— Да брось. Я же видел, как ты душеглота одолел. И это без уровней и почти без маны. — отмахнулся рукой Леха и подхватил очередной кусок мяса. — врубишь берсерка и повалишь ее. Это женщины у валькирий насмерть бьют. Мужику достаточно повалить ее на обе лопатки либо удержать прижатой к земле на три счета. А уж толпа точно соберется знатная, посчитают по совести.
Леха хлебнул еще своего винца и принялся жевать кусок окорока.
— А почему бы им не поддаваться тогда, когда мужика хочется, раз уж такая сильная традиция и без ее соблюдения никуда? Ну, поскользнулась во время борьбы «случайно», упала на лопатки — вот он, мужик!
— Нельзя, в этом нет чести. — ответил на этот раз Горнбрад. — За нарушение кодекса чести Мардукор может силу отобрать, или даже жизнь. И уж душу такой бесчестной валькирии он точно не заберет после смерти к себе.
— Нуууу, не знаааю даже. — протянул я — Секс или жизнь. Я бы сто раз подумал, прежде чем такую религию выбирать.
— А у них и выбора нет. Народ их, можно сказать — собственность Мардука. — сказал гном. — Не мучай понималку, чтоб разобраться во всем этом, нужно родиться и вырасти валькирией. Слишком много там нюансов. Но и преимуществ расовых у них тоже не мало. Одна сила врождённая на сотню с пеленок чего стоит! У женщин, конечно, но все же.
Гном замолчал и снова опустошил очередную порцию пива. И куда только лезет? Он выпил уже больше, чем весь гном места занимает!
Тем временем Шииран, заказавшая ранее сразу пять кружек пива, допила последнюю и уверенно направилась к нашему столику.
— Ерпарх — кивнула она Лехе.
— Мастер — кивнула она Горнбраду.
Те кивнули ей в ответ.
— Шииран — кивнула она мне, стукнув себя кулаком правой руки по центру груди.
— Денис — как-то непроизвольно я повторил ее жест.
— Я весьма польщена твоим вниманием к моей персоне, и вызываю тебя на священный бой! Ты знаешь правила и награду?
— Пацаны, я знаю правилу и награду? — спросил я у спутников.
— Ну так про награду точно теперь знаешь, условия победы мы тебе сказали. — ответил за обоих Леха. — по правилам… я думаю, будет честно ограничить активные заклинания, способные повредить строения, мостовую и нанести вред людям. Ну, и соответственно, не делать этого самостоятельно. Ну, а пассивки
