Нас не волновало, что станется с нами!
И в том, что мы делали — не сомневались,
Все двери — одна за другой — открывались!
Мы к солнцу летели, рискуя сгореть,
Рискуя прославиться — начали петь!
Мы смело ходили по самому краю –
И кто-то сорвался, решив, что летает…»
Опять что-то про молодых богов. Или как их тут называли? Младшие?
«И жизнь нас, бывало, на камни кидала;
И смерть нас, порою, в ночи стерегла…
Но утро в права свои снова вступало –
Развеяв покров и исчадия зла!
Любовь — в лоскуты — разрывала сердца нам,
И ненависть жгла наши души — в угли!
Мы были глухи к наказаньям и карам
И против течений мы плавать могли!»
А вот последний куплет прям особо приковал мое бухое сознание к себе, ибо…
«И если ты, ночью, не можешь уснуть;
И Ветром свободы полна твоя грудь, -
Ты выйди из дома, в ночи растворясь, -
Не зная, но чувствуя, и не боясь!
Ты вновь Молодых повстречаешь богов
И в Братство их светлое снова вольешься
И утром ты будешь к сраженью готов,
К тому, что обычно здесь «жизнью» зовется!»
И плеер заткнулся. Не переключился на следующий трек, как положено, а просто отключил воспроизведение.
— Что-то ты, сука, больно самостоятельный стал. — тихонько проворчал я и пошел одеваться.
Одевшись и захватив на всякий случай рюкзак, я поправил снаряжение и произнес сам себе:
— Выйди из дома, значит? Молодых богов повстречаешь? Ну, посмотрим, что там за местные младшие.
И, настроив берсу на тысячу очков в каждый параметр, врубил ее и, разбежавшись, выпрыгнул с балкона, перелетая дворцовую стену. Кажись, немного переборщил с ускорением, потому что пролетел половину площади и чуть не рухнул на каменных русалок. Недолетев до них каких то полметра, я плюхнулся прямо в воду. Ну, как плюхнулся? Вы ж наверное помните, что когда под берсой падаешь, то это настолько медленное планирование, что успеваешь сочинить поэму и исполнить ее самому себе. И чем больше очков вкачано, тем медленнее падаешь. Поэтому, зависнув в воздухе на высоте нескольких метров над фонтаном, я отрубил берсу и включил ее в последний миг падения, когда до земли было около метра. Так что, зависнув плашмя невысоко над водой, я в воздухе развернулся и аккуратно, чтоб не ничего не разломать, встал ногами на дно каменной чаши и отключил способность. Вода резкой волной разлетелась от моих ног, выплескиваясь наружу, а по спине шибанул рюкзак, набитый разным хламом уже чуть ли не под завязки. Не, когда-нибудь я научусь заранее думать, а уже потом — делать. Но это все потом. Я вылез из фонтана и оглядел пустынную площадь и перевел взгляд на храм. Из узких высоких окон храма лилось мягкое свечение, как от слабого огня. Переведя взгляд обратно на фонтан, я просто плюхнулся на зад от неожиданности. На краю каменной чаши сидел странный чувак с длинными белыми волосами до пояса, в небесного цвета штанах, сапогах и кафтане и в плаще цвета грозовой тучи. Мне даже показалось, что там мелькают разряды. Или не показалось?
— Так вот ты какой, убийца драконов. — с усмешкой сказал незнакомец. — Ну здравствуй. Я Аппатак, глава местных богов, именуемых младшими.
С этими словами он протянул мне руку помогая подняться.
— Денис. Ерпарх хренова Мардукора. — представился я в ответ.
— Я знаю. — кивнул Аппатак. — Ветер доносит многое.
И в ответ на мой недоуменный взгляд незнакомец растаял в воздухе. Нет, не стал невидимым. Его тело стало подобно туману и развеялось налетевшим порывом ветра.
И пока я крутил по сторонам головой в поисках собеседника, воздух передо мной так же сгустился и собравшаяся туманная дымка вновь уплотнилась и превратилась в Аппатака.
— Я бог воздуха и покровитель небес. Моя сила — обращаться в воздух и, будучи стихией, повелевать ею. Когда я развоплощен — я всюду и слышу все, что слышит воздух. — пояснил глава местной божественной шайки.
— Эммм… Круто. Наверное. — ответил я. — А я тогда, пожалуй, бог алкашей и распиздяев.
В ответ на это воздушник рассмеялся. Отхохотавшись, он спросил:
— Так ты, я так понимаю, хочешь занять место Вакха, пока он мертв? — с улыбкой произнес Аппатак.
— А че бы нет? — пожал я плечами. — Я так понял, что этими душами брезгуют другие боги, чтоб типа самим такими не стать. А я уже такой. Что может случиться?
— Да что ты с ним распинаешься? — Раздался из темноты раздраженный шипящий голос.
Тьма вокруг самым натуральным образом колыхнулась и сложилась в человеческую фигуру. Очередной незнакомец был закутан в черных балахон с низким капюшоном, скрывая лицо в тени, и лишь желтые зловещие глаза светились из этой темноты. Нижние края плаща расплывались черным туманом, да и весь силуэт незнакомца словно растворялся и пытался затеряться в окружающей темноте.
— Очередной прихвостень зазнавшегося древнего! Нужно найти способ уничтожить его, не нарушая клятвы и сбросить наконец оковы Мардука. — последнее слово темный прошипел с просто невообразимой ненавистью.
— Не забывай своего места, Тень! — Булькнула вода в фонтане и, выплеснувшись через край, оформилась еще в одного человека.
На лысо выбритый мужик с бородой и бровями цвета тины, одетый в безрукавную кольчугу серебряного цвета до колена и сандалии, с плащом за спиной цвета морской волны, обитого по низу морской пеной.
— Мы обязаны Мардукору тем, что у нас есть! — сурово сказал темному водяной. — Это он дал нам знания, как стать богами, а не раствориться в стихии, превратившись в тупых элементалей!
— И связал нас клятвой, превратив в рабов! — прошипела тень.
— Одумайся, Тень! — воскликнул воздушник. — Мир на грани гибели, а тебя волнует выдуманное рабство?
— Это Мардукор вам сказал про грядущий конец мира, а вы поверили? — продолжил шипеть теневик.
— Прошу, уйди. — Покачал головой Аппатак, и ветер качнул края его плаща.
С наполненным ненавитью шипением темный растворился в темноте.
— Гу. — протянул кулак водяной. — Бог воды.
— Денис. — толкнул я его кулак своим.
— Чего это он такой злой? — спросил я своих новых знакомых.
— А это прекрасный пример того, что бывает от поглощения душ плохих людей. — ответил бог воздуха. — Это Тень, покровитель убийц, воров, повелитель тьмы. Бог мести, лжи и коварства. Когда мы только начинали свой путь, он был благородным эльфом с мощной силой воли. Он знал на что идет, хотя и надеялся в глубине души, что превращения с ним не случится. Он осознанно создал себе культ бога зла, и начал поглощать души преступников, чтобы исключить их из цикла перерождений и хотя бы немного, но сделать этот мир лучше. Да, это возымело эффект, и злодеев стало рождаться меньше, буквально в порядки. Но сам он стал настоящим воплощением зла…
— Поэтому подумай еще раз. — добавил Аппатак после небольшой паузы. — Ты уверен, что хочешь выбрать своей паствой именно тех, кого выбрал.
Я почесал затылок и кивнул:
— Я уже решил. Мне
