— Не пугайся, моя птичка, я все равно буду тебя нянчить, как бы он ни кричал на меня, — ободренный, он снова нашел мою грудь и возобновил свое ровное поса-сывание.
Кажется, всю ночь я кормила малышей. Томми не всегда знал, чего ему хотелось, но я изучила его маленькие привычки и нашла способы утешить его.
— У вас с ним столько забот, моя леди, — встревоженно сказала миссис Доусон. — Он все время хнычет.
Я взглянула на нее поверх лысой головки Томми.
— С моей Розой так легко обращаться, что я могу уделить ему время. Он уже привык ко мне, так, мой Томми? — я улыбнулась ему, а он улыбнулся в ответ.
Когда Томми закончил сосать, я ласкала его, разговаривала с ним, целовала во влажный лобик, прижималась к нежной щечке, говорила, что он — хороший мальчик, гладила и утешала его, пока он не заснул у меня на руках.
— Какой он теперь милый, — улыбнулась я его бабушке. — Сейчас я отнесу его Мэри. Он проспит час или два, а ей будет приятнее с ним.
Миссис Доусон взглянула на своего сонного внука на моих руках, ее глаза встретились с моими.
— Моя леди, на селе говорят, что вы не настоящая леди. А я скажу — жди хоть тысячу лет, но ни одна настоящая леди не сделает того, что сделали вы. Спасибо, моя леди, благодарю вас от всего сердца.
Глава семнадцатая
Следующие два дня все мы были словно на иголках.
— Его светлость не вернулся? — спросила я мистера Тимса вечером.
— Нет, моя леди, — он выглядел еще озабоченнее, чем обычно.
Я глубоко вздохнула.
— Мистер Тимс, скажите всем — всей прислуге, чтобы не говорили ему ни слова. Я все расскажу сама, как только он появится, — я увидела облегчение на его лице.
Я очень надеялась, что Лео вернется не во время кормления Томми. Не из-за того, что он мог войти неожиданно, я не боялась этого, потому что он никогда не заходил ко мне без приглашения. Кроме того, сейчас он вообще держался от меня подальше, потому что злился на меня. Но мне все равно придется рассказать ему все — меня дрожь брала от этой мысли. Вдруг Лео заставит меня отослать Томми обратно? Что тогда? Но я уже знала ответ — я откажусь это сделать, как бы он ни гневался на меня.
Он приехал на третий день, ближе к вечеру. Когда Клара сообщила мне об этом, дети были между кормлениями, поэтому разговор можно было не откладывать.
— Будь добра, — сказала я ей, — передай мистеру Тимсу, что ее светлость будет признательна, если его светлость придет к ней наверх, когда у него выдастся свободная минута.
Вернувшись, она сказала, что Лео придет ко мне сразу же, как примет ванну и переоденется. Я сидела и молилась, чтобы Томми не закричал до его появления. Вскоре я услышала его тяжелую походку.
Лео вошел, но не подошел ко мне, а остался стоять в дверях, с каменным лицом.
— Ну?
Я встала и подошла к нему.
— Мне нужно кое-что сказать тебе, — я облизала пересохшие губы перед началом исповеди. — Как я уже говорила, я побывала в Лондоне у лорда Квинхэма, — губы Лео поджались, а я быстро добавила: — Но мне не следовало ездить туда, это больше не повторится.
Наступило длительное молчание. Я опустила взгляд на кончики его огромных ботинок — они были пыльными. Джесси должен был почистить их, но пока плохо справлялся со своими обязанностями.
— Это... все... о чем ты хотела меня информировать? — раздался над моей головой голос Лео.
Я оторвала глаза от ботинок Лео и уставилась на пуговицу его жилета.
— Нет, я сделала кое-что еще... — я поправилась, — ...я делаю кое-что еще. Ты рассердишься из-за этого, очень рассердишься — но только я не перестану это делать, что бы ты мне ни говорил. Я не могу прекратить это, потому что нужна ему.
Лео напрягся всем телом.
— Ну? — в одном этом слове я услышала всю силу его гнева.
Я с трудом справлялась со словами, приводя оправдания.
— Три дня назад пришла телеграмма. Том Тайсон, муж Мэри, был убит. А у Мэри — ведь она потеряла еще и брата — от потрясения пропало молоко.
Я не осмеливалась взглянуть в лицо Лео, но услышала холод в его голосе, когда он переспросил:
— Молоко?
— Для ее малыша, маленького Томми, — я торопилась высказать все, пока Лео, не вспылил. — Томми родился раньше времени, ему еще нет двух месяцев и он слишком мал для своего возраста. Мэри все время с трудом кормила его, а теперь, когда у нее пропало молоко, он не ест из рук. Все пытались, доктор Маттеус принес бутылочку, но даже бабушка Витерс не сумела заставить малыша взять ее, — я быстро перевела дух. — Видишь ли, в Истоне сейчас не кормит никто, кроме меня... — собрав все свое мужество, я заявила: — поэтому я взялась кормить его, — мои руки затряслись, выдавая мое волнение. — Не беспокойся, Розе не будет хуже. У меня полно молока, даже для двоих — когда надо, оно появляется, и оно нужно маленькому Томми, поэтому я не могу перестать кормить его, — я все еще не осмеливалась взглянуть в лицо Лео — просто стояла и ждала, упершись взглядом в пуговицу его жилета.
Кажется, я ждала очень долго.
— Ты... кормишь... ребенка другой женщины? — спросил он.
— Да.
Лео повторил снова, словно не верил своим ушам.
— Ты... моя жена... кормишь ребенка одной из моих бывших служанок?
— Извини, но я не могла этого не сделать, — тихо сказала я.
Лео повернулся на каблуках и вышел.
Как только дверь закрылась, я заплакала. Я бы еще выдержала, если бы он накричал на меня, но уйти так, без единого слова — неужели он никогда ко мне не вернется?
Роза еще спала, но я подошла к кроватке и взяла ее, чтобы приласкаться к ней для утешения.
— Ох, Роза, твой папа так рассердился на меня! Позже Клара сказала мне, что Лео куда-то вышел:
— Мистер Тимс спросил его насчет ужина, но он даже не ответил.
— Может быть, он вернулся в Саттон Вени?
— Нет, он не на машине. Кроме того, мистер Тимс заметил, что с ним собака, поэтому он должен привести ее обратно, — мы с Кларой переглянулись. — Наверное, со временем он успокоится, — неуверенно сказала она.
— Но не могла же я поступить иначе, Клара? — взмолилась я.
— Да, по-моему, вы не могли, — признала Клара. Я заметила, что она чуть выделила слово «вы», и мои глаза защипало от слез. — Вам принести ужин на подносе?
— Не знаю, хочется ли мне ужинать.
— Моя леди от вас зависят, двое малышей, вы должны есть, — настояла она.
В половине десятого, как раз в конце кормления Томми, ко мне явился
