навеки.
Держа это в уме, Цезарь наносил поражение за поражением союзным войскам под предводительством Верцингеторига. В ответ тот изменил тактику. Он решил не ввязываться в открытый бой с Цезарем, а попытаться взять римлян измором, уничтожив все пищевые запасы в городах, которые находились поблизости от них. Но решающим событием в этом противостоянии стала битва летом 52 г. до н. э., в которой Верцингеториг потерпел поражение и вынужден был отступить с войсками к городу Алесии.
Алесия располагалась на возвышенности, однако эта естественная преграда не удержала Цезаря от осады города, вокруг которого римляне возвели неприступную стену. Длина ее по периметру составляла целых 18 километров, а вдоль нее расположились двадцать три укрепленных редута и восемь лагерей. Вдобавок на восточной стороне были вырыты три рва, каждый примерно в 6 метров шириной и столько же глубиной. Цезарь приказал наполнить средний ров водой из двух рек, омывавших город с каждой стороны. Хотя после шести лет непрерывной войны выполнение земляных работ, возведение стен и сторожевых башен не являлось чем-то новым для натренированных солдат Цезаря, по сей день самый масштаб и смелость его замысла не могут не изумлять. Но и это было не все. Когда Цезарь узнал от галльских перебежчиков, что Верцингеториг ожидает подкрепления, он просто приказал построить вторую стену — параллельно первой, только лицевой стороной наружу, дабы предотвратить атаку с тыла. Эта внешняя стена была не менее 22 км длиной по периметру.
Надежно укрытый за городскими стенами, Верцингеториг решил не начинать атаку на римлян, пока не подоспеет подкрепление. Однако он понимал, что драгоценное время уходит. Запасов еды в Алесии должно было хватить всего на тридцать дней. С каждой новой неделей их приходилось распределять все экономнее. Когда они уже подходили к концу, а галльское подкрепление все не появлялось, на общем собрании некоторые вожди выступили с леденящим душу предложением: начать убивать и есть тех, кто слишком стар, чтобы вести войну. Верцингеториг выступил против этой идеи. Но теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как вступить в открытый бой с врагом. И он сделал это. От исхода битвы з а -висит будущее Галлии, заявил он. Поражение будет означать одно: конец галльской независимости. Но, чтобы победить, необходимо было любой ценой направить все оставшиеся продовольственные запасы исключительно на нужды дееспособных воинов. Тогда он решил передать римлянам женщин, детей и стариков. Он знал, что Цезарю придется, приняв пленников, кормить их и таким образом лишать продовольствия римскую армию.
Но Верцингеториг не знал, насколько беспощадным в своей целеустремленности может быть Цезарь. Когда тысячи людей были выпровожены за ворота в надежде, что римляне возьмут их к себе в плен, между Цезарем и Верцингеторигом началась психологическая борьба. Но никто не отступил, и в результате все эти женщины, дети и старики были обречены на смерть от голода и холода, зажатые между городскими стенами и осадным кольцом, построенным римлянами. По подсчетам одного древнего автора, в результате завоевания Цезарем Галлии около миллиона галлов было убито, еще миллион обращен в рабство. В наши дни большинство ученых считает эти подсчеты преувеличенными. Тем не менее в них отражается поразительная, устрашающая бессердечность, проявленная Цезарем при осаде Алесии и показывающая, до каких крайностей он готов был дойти во имя собственной чести и ради славы Рима.
В конце концов к осажденным подошло подкрепление. Оно расположилось на соседнем холме. Количество воинов насчитывало 200 000 пехотинцев и 8000 кавалеристов. И вот в жаркий летний день 52 г. до н. э. началось совместное наступление двух галльских армий, попытавшихся зажать римлян в тиски: союзники ринулись на внешнее ограждение, а войско Верцингеторига, оставив город, атаковало внутреннее кольцо укреплений. Крикам одних вторили кличи других. Римляне рассредоточились вдоль своих стен. Они великолепно сражались в первый день. Однако римской кавалерии пришлось несладко, и ее спасло только то, что вспомогательные кавалерийские отряды германских союзников подключились к бою и обратили галлов в бегство. Ночью, под покровом темноты, галлы вновь ринулись в долину и закидали рвы землей; когда наступил день, они предприняли еще одну попытку проломить римскую стену и объединиться со второй армией. На сей раз римлянам удалось отогнать их с помощью пращей, катапульт и ловушек. На третий день, однако, галльские разведчики донесли, что лагерь римлян, расположенный на середине холма, имеет уязвимые точки.
Немедленно галльская кавалерия обрушилась на него сверху, в то время как воины Верцингеторига напали на стену изнутри. Римляне, атакуемые с обеих сторон, начинали терять силы, людей, оружие. Это был критический момент битвы, и противники сражались с удвоенной яростью. Цезарь беспрерывно объезжал укрепления, лично подбадривая своих воинов, крича и пытаясь донести до них мысль о том, что судьба всей кампании решается в этот день и в этот час. В конце концов он поднял резервные кавалерийские отряды и сам повел их в тыл галлам, бросившись в омут отчаянного сражения.
Когда его алый плащ показался в непосредственной близости от врагов, со стороны обороняющихся римлян раздался раскатистый клич. Теперь стороны поменялись местами, и галлы оказались заперты в ловушке. Увидев приближение римской кавалерии, они обратились в бегство. На глазах воинства Верцингеторига, все еще зажатого в Алесии, огромное союзническое ополчение было раздавлено и растаяло, словно «призрак или сон». Описание финала битвы, оставленное Цезарем, типично немногословно: «Идет большая резня».[36] Только крайнее истощение не позволило римлянам пуститься в погоню и продолжить бойню.
Оказавшись в явном численном меньшинстве, римляне, благодаря смелому тактическому гению Цезаря, эффективности его беспрецедентной осадной стратегии, а также смелости воинов, одержали одну из величайших побед в истории Древнего Рима. Хотя в Галлии оставались еще очаги сопротивления, она теперь целиком была под властью римлян, составив новую провинцию огромной империи. В скором времени она стала приносить Риму ежегодный доход в сорок миллионов сестерциев.
Завоевание Галлии принесло и самому проконсулу неимоверные богатства, а также беспримерную славу в глазах простого народа и преданность десяти римских легионов, готовых сделать все ради него. Катон знал об этом, об этом знал Сенат и об этом знал Помпей. И это знание порождало дурные предчувствия. Поскольку мыслями Цезаря овладел теперь один вопрос, который ни один римлянин — включая Помпея Великого — еще не ставил перед собой: как трансформировать свою личную власть во власть над Римом?
На следующий день после сокрушительной победы над галлами в Алесии к ногам Цезаря были поднесены семьдесят четыре галльских штандарта. Верцингеториг лично выехал из городских ворот, украшенный бронзовым галльским шлемом с фигурками зверей, одетый в сияющие латы с позолоченным поясом. Остановившись перед Цезарем, он снял с себя это облачение, передал копье и длинный меч, после чего пал ниц в знак смиренного признания своего поражения. Великий противник Цезаря был побежден. Но, как уже было ясно Цезарю, ему еще предстояла истинная проверка на прочность.
Когда послы Цезаря доставили в Рим новость о его победе, Сенат принял беспрецедентное решение провести двадцатидневные народные торжества по этому поводу. Сам Цезарь не остался в стороне: он оплатил гладиаторские бои, а также роскошные поминки своей дочери. Желая показать, что пиршество организовано им специально в знак внимания римлянам, он отдал распоряжение, чтобы часть еды была приготовлена в его собственном доме. В дальнейшем он также не упускал ни единого шанса, чтобы проявить свою щедрость. Черни он даровал зерно «без меры и ограничений», нуждающимся давал взаймы под низкие проценты. Сенаторы и всадники (так называлось сословие знатных людей рангом ниже сенаторов), отягощенные долгами, а также рабы и вольноотпущенники, преследуемые по закону, — все пользовались великодушием Цезаря.
Чуть позже Цезарь повел атаку не только на сердца, но и на умы сограждан. В 50 г. до н. э. вышли в свет его восьмитомные «Записки о Галльской войне». В них так прославлялись его поразительные подвиги, что они стали затмевать в народном сознании успехи Помпея на Востоке. Разошедшиеся во множестве экземпляров, они стали на редкость удачным пропагандистским ходом. Записки эти свидетельствовали не только об искусности Цезаря-военачальника, но и о мастерстве Цезаря-литератора Написанные кристально-ясным, афористичным и доступным для большинства читателей языком, сочинения Цезаря давали понять каждому, кто брал их в руки, насколько блестящим умом обладает их автор (не случайно ему принадлежит также трактат по грамматике). Следует отметить, что в «Записках о Галльской войне» Цезарь
