смыло в море. Лили вздрогнула:
— И я тоже попала бы в их число, если бы не капитан Трегаррик… гм, ну, точнее, если бы не тот мужчина, который спас меня, как бы его ни звали. Он увидел меня со скалы и указал мне дорогу к высеченным в скале ступенькам — как раз вовремя. Я бы ни за что не нашла их сама.
Краем глаза Лили заметила, что доктор бросил на нее такой же долгий оценивающий взгляд, как и Джеймс:
— Расскажите мне о мужчине, которого вы называете капитаном Трегарриком. Вы можете его описать?
Лили закрыла глаза и призвала на помощь свою память:
— Он был высоким и сильным. Темные волосы, аристократический нос и упрямый подбородок. Да, и глаза! Поначалу я решила, что они черные, но при свете лампы увидела, что они сине-серые, как вода в бухте.
— Поэтическое описание, — Лэндри наклонил голову. — Многие художники приезжают в Сент- Данстен, чтобы рисовать пейзажи. Может быть, вы тоже принадлежите к их числу?
Лили покачала головой:
— Когда я училась в колледже, я хотела рисовать… — она умолкла.
— Любопытно! Не «стать художником», а «рисовать». Ваши слова говорят о том, что живопись очень много значит для вас — и, тем не менее, вы сказали, что стали инженером-проектировщиком. Скажите, вы сейчас рисуете?
— Нет.
— А интересно почему?
— Я пыталась. Но у меня не хватает таланта, — Лили нахмурилась. — У меня никогда не получалось нарисовать все так, как было задумано.
— Стало быть, вы стремитесь к совершенству.
— Я забросила живопись вовсе не поэтому, — Лили рассмеялась. — Все дело в полном отсутствии таланта. Я хотела стать выдающейся художницей, смешивать цвета и оттенки — импульсивно и гениально. Но, к сожалению, способна лишь копировать увиденное — как фотоаппарат, только гораздо хуже!
Глаза доктора Лэндри блеснули:
— Скажите, в вашем гостиничном номере лежали рекламные проспекты?
— Какие-то проспекты лежали на столе, — Лили пожала плечами. — Я взглянула на них и отложила в сторону. Меня не интересовали обычные туристические развлечения.
— Думаю, мне удалось разрешить вашу загадку, моя милая. Пойдемте со мной в гостиную, и вы поймете, что я имею в виду.
Доктор провел девушку на первый этаж через целую анфиладу комнат. Лили не могла понять, как она не заметила все эти бархатистые канаты, расположенные в нужных местах для того, чтобы посетители не подходили близко к шкафам в восточном стиле, стоявшим в главном зале, или приветственные надписи для посетителей «Звездного Дома». Девушка осторожно прикоснулась к затылку. Действительно, большая шишка! Однако она казалась менее реальной, чем ее воспоминания о минувшей ночи.
Они вошли в залитую солнцем гостиную с белыми деревянными панелями и бледно-голубыми стенами. Комната отличалась элегантными пропорциями — высокие окна с двух сторон и камин в дальнем конце. Доктор Лэндри указал на висевший над камином портрет.
— Есть хоть какое-то сходство с вашим таинственным спасителем?
Лили в изумлении нахмурилась. Обстановка на картине была чужой и незнакомой, а вот человека, изображенного на портрете, Лили узнала. Это был темноволосый мужчина, одетый в толстый рыбацкий свитер цвета слоновой кости — такой же, как минувшей ночью. Вокруг бушевало ярко-синее море, небо также было синего цвета. Лили узнала бухту Святого Данстена, только дело, очевидно, происходило в другом веке. Позади мужчины на изумрудных волнах виднелось множество различных парусных судов.
Сколько бы лет ни было этому портрету, человек на нем был почти точной копией того, кто спас Лили от гибели.
— Они могли бы быть близнецами, — медленно сказала Лили. — Отличаются только глаза. Такие же темно-серые и синие одновременно, в белую крапинку, но их выражение совсем другое.
— Что вы имеете в виду?
— Этот мужчина молод, счастлив и беззаботен. А тот, которого я встретила, был постарше, суровый и печальный, — Лили замолчала, обдумывая свои слова. — Нет, пожалуй, я неправильно выразилась. Точнее, у него был вид человека убитого горем. Словно весь мир обрушился на его плечи.
— На этом портрете, — сказал ей доктор Лэндри, — изображен Рис Трегаррик. Он был капитаном собственного клипера и заработал состояние на торговле фарфором. Это один из самых знаменитых граждан Сент-Данстена, который щедро помогал развитию нашего городка. Его портрет красуется на обложке туристических путеводителей, а также на рекламных плакатах нескольких местных компаний.
— Я не обратила внимания.
— Возможно. Но сами этого не замечая, видели лицо капитана Трегаррика прежде. Художник в вашей душе запомнил его. Позже, когда вы ушиблись и наткнулись на музей, образ этого человека уже существовал в вашем мозгу. А утомление и шишка довершили дело.
Лили все еще смотрела на портрет. Он притягивал ее. Казалось, она не может оторвать от него глаз.
— Это что, вежливый способ сделать вид, что вы не считаете меня сумасшедшей?
Лэндри рассмеялся:
— По-настоящему сумасшедшие люди этого, как правило, не осознают. Обычно они считают себя совершенно нормальными. Если будет нужно, я засвидетельствую, что вы, мисс Кэнделл, находитесь в таком же здравом рассудке, как и я.
Лили улыбнулась в ответ:
— Тогда мне стоит поинтересоваться мнением местных жителей о вас, прежде чем воспользоваться таким свидетельством!
Доктор расхохотался:
— Боюсь, что мнения резко разделятся. Меня считают одним из местных чудаков, — сообщил он Лили. Я собираюсь ехать в Пензенс. Может быть, вас подвезти до гостиницы?
— Да, будьте так добры! — Бросив долгий взгляд на картину, Лили пошла с доктором к двери.
Казалось, серо-синие глаза капитана следят за ней. Лили вдруг почудилось, что он действительно смотрит, как она выходит из комнаты. Какой сильной личностью был Рис Трегаррик, подумала Лили, если даже его портрет так сильно действует на ее душу!
Поршия и Джеймс стояли на крыльце, разглядывая расшатавшиеся перила. Они дружелюбно помахали руками, когда Лили с доктором поехали на машине вниз по извилистой дороге, которая спускалась с холма.
Пока старая машина доктора Лэндри медленно катилась по улочкам, вымощенным булыжником, он показал Лили несколько местных достопримечательностей. Здесь, прислонив к гранитной стене свои мольберты, писали картины художники. Пейзаж был великолепен — тускло-зеленые, темно-синие и светло- коричневые черепичные крыши домов и блестящая бирюзовая поверхность бухты.
«Это, — сказала себе Лили, — и есть то спокойное и живописное место, о котором я мечтала!» Здесь много интересного; нужно лишь держаться подальше от опасных участков берега. И все же она знала, что пойдет к Тоскующей Голове снова. Этот мыс звал ее к себе, играя на струнах ее романтической души.
Дорогу перебежала толстая кошка, которая гналась за лающим терьером. Доктор остановил машину, а затем завернул за угол. На витрине небольшой антикварной лавки стояли оловянные солдатики, стаффордширская керамика и пара великолепных сине-белых ваз.
— Возможно, эти вазы привез сюда Рис Трегаррик, — сказал доктор Лэндри. — Он импортировал высококачественный фарфор.
Однако Лили заинтересовали вовсе не вазы.
— Мне казалось, что здесь был чайный магазинчик. Наверное, я перепутала…
Ее спутник взглянул на нее:
— Вы уверены, что прежде никогда не были в Сент-Данстене? Действительно, здесь был когда-то
