— Она будет спать. Исцеляться, — произнесла сестра-послушница. Они двинулись дальше и шли достаточно хорошо до мельниц.
Теперь свет постепенно мерк, уступая ночи, и создавал глубокие тени, напоминавшие когти.
Селестия приложила палец к губам, призывая молчать. Она внимательно прислушивалась, застыв на границе тумана, который цеплялся за край ее рясы, будто пытался увлечь ее внутрь. Кристо тоже прислушался. Он слышал, как стенает старый металл, как скрипят гротескно разросшиеся корни и как шелестит покров листвы.
А потом что–то затрещало, и Селестия повернула голову на этот внезапный хруст.
В тумане шевельнулась фигура, слегка покачивающийся силуэт.
Кристо почувствовал, как по загривку стекает капелька холодного пота. Собственное дыхание вдруг показалось ему необычайно громким, и он подавил искушение задержать его. Он напряг глаза, пытаясь более отчетливо разглядеть силуэт. Определенно человекоподобный, прямоходящий. Он не помнил, чтобы видел какие–либо признаки жизни, когда проходил здесь раньше, однако старые мельницы занимали большую территорию, а они ушли дальше на запад, чем в прошлый раз. Ему на ум пришли мертвецы — иначе он о них думать не мог — которые напали на приорат.
Они ведь должны были откуда–то взяться…
Победа дрожала в ладони Селестии, и Кристо протянул руку, мягко постучав ту по плечу. С момента остановки она почти не пошевелилась, но едва не отпрыгнула назад, когда он к ней прикоснулся. Она яростно глянула на Кристо, тот ответил извиняющимся взглядом, а затем положил Карину наземь и, преодолев небольшое сопротивление, взял меч.
Тот казался легким, хорошо сбалансированным, пусть и маловатым для его руки. Мастерски сработанное оружие. Выставив клинок перед собой, Кристо медленно вошел в туман. По ту сторону границы вонь, исходившая от старых мельниц и их выпотрошенного нутра, стала тошнотворной и отвратительной. Глаза заслезились, мешая как следует разглядеть фигуру. Та стояла на месте и покачивалась, свесив голову. Волнистые волосы слегка колыхались на ветру. От нее исходил неприятный запах — хуже, чем от приторного сока корней и травянистого перегноя под ногами. Пахло гнилым мясом и разложением.
Мертвец.
Кристо ощутил, как в горле как будто комом встал слиток свинца, и с натугой сглотнул.
А затем помчался во весь опор, пожирая ярды шагами мускулистых ног, и с силой размахнулся. Удар пришелся фигуре по шее, разрезав бумагообразную кожу вместе с отслоившимися мышцами и выпустив на свободу по-настоящему омерзительную вонь, а также сердитый рой трупных мух, которым помешали на середине пиршества.
Чувствуя, как насекомые жалят его в шею, руки, пальцы, Кристо попытался осмыслить, что же он только что обезглавил. Еще несколько взмахов клинка разогнали мух, и Кристо обнаружил, что смотрит на безголовое тело сервитора. Механические части проржавели насквозь, из–за чего тот застыл на месте, будто медленно разлагающееся пугало. Телесные составляющие протухли и едва держались на костях. Большая их часть уже превратилась в суп, сочившийся из природных и искусственных отверстий.
— Все в порядке, это просто… — Кристо уже разворачивался, намереваясь выйти из тумана назад, когда увидел, что говорит неправду.
Оно притаилось среди миазмов, сгорбившись и еще не заметив его. Из набитого рта, в который оно загребало пищу, доносились хрюкающие звуки. В тумане что–то дернулось. Кисть руки с кровавым пятном на одном из пальцев. Заплутавший путник. А затем мертвая тварь обернулась, обратив в его сторону свои слипающиеся красные глаза. Она задрала голову, нюхая зловонный воздух, и стало частично видно ее лицо. Исхудалое, бледное. Пересекавшая его смазанная алая полоса придавала ему сходство с ленивым клоуном, но Кристо не видел здесь ничего смешного. Позади существа лежала обнаженная грудная клетка, в воздухе над которой клубился пар. Она была взломана, а содержимое либо болталось в раздувшемся брюхе твари, либо свисало кровавыми жгутами между ее зубов.
Когда–то это была женщина. Сейчас сгорбленная тварь выглядела истощенной и изможденной, но прежде она являлась человеком. Писцом, судя по драной и грязной одежде.
Кристо уставился на нее, замерев, словно добыча перед хищником, а потом пустился наутек.
— Бежим! — заорал он, топая через туман. Он врезался в брошенный полевой плуг, напоровшись на ржавый сошник и порвав штаны. На лезвии появилась полоска свежей крови. Она привлекла существо, которому обоняние заменяло глаза. Тварь устремилась за ним, шныряя по земле, словно грызун, принюхиваясь и фыркая. Хриплые взлаивающие звуки показывали, что она недовольна и болезненно голодна.
— БЕЖИМ!
Селестия держала на плече Карину, закинув руку той себе за спину, и наполовину волокла ее вдоль края бесплотного тумана. Она успела уйти недалеко — ей не хватало силы, чтобы поднять другую девушку и бежать с ношей в руках, как это делал Кристо.
Кристо слышал и других существ — те внезапно безумно оживились, выдавая себя урчанием и шарканьем. Он посчитал, что они находятся подальше. По крайней мере, их он не чуял, в отличие от той, что чавкала у него за спиной. Он давился от запаха гнили. Уже почти вернувшись к Селестии с Кариной, он обернулся и сплеча махнул Победой. Меч попал в плоть и не останавливался, пока крышка черепа мертвой твари вместе с верхней частью ее мозга не оказались на земле отдельно от остальной головы. Удачный удар, но Кристо показалось, что так и должно было произойти.
— Дай ее мне, — задыхаясь, потребовал он, задержавшись только чтобы посмотреть, как падает мертвая тварь. Он взял Карину — руки болели, но он все равно должен был отыскать в себе силы — и бросил взгляд на туман, сквозь который спешили фигуры.
Они побежали, огибая полевые мельницы с краю и направляясь сперва на север, а потом на запад. Одним глазом Кристо посматривал на Селестию. Та снова взяла меч, обменяв его на Карину, и на бегу тот шлепал ей по ноге. Она отставала, длинный стихарь сковывал движения. Кристо оглянулся назад и увидел в ее глазах решимость, но она уже выдыхалась. Она споткнулась, едва не упав, и снова выправилась.
Еще раз поскользнется — и все.
«Пожалуйста…», — беззвучно проговорила она. Твари приближались к ней, словно гончие. «Пожалуйста…»
«Спаси меня» или «не дай им взять меня живой» — Кристо не знал.
Их
