Он был настолько поглощен чтением, что не уловил смысл тихого шипения, с которым включился пикт-монитор в углу комнаты. Тот был разделен на четыре отдельных канала, каждый из которых отображал одну из зон здания участка. Три изображения были затянуты помехами, что означало потерю сигнала. Четвертое было зернистым, но показывало подвал и камеры. Ничего необычного в том, что дежурному капитану хотелось постоянно присматривать за заключенными. Только в этом случае большинство ламп было потушено. Барак вспомнил слова из журнала.
Похоже, что свет приводит их в возбуждение.
Натриевые светильники в коридоре, ведущем к камерам, продолжали гореть. В черно-белой гамме пикт-трансляции свет выглядел размытым, но Барак все равно заметил шмыгнувшую мимо тень. На тот страх, что уже нарастал у него внутри, наложился новый, словно быстро усугублялась бактериальная инфекция. Он нажал несколько железных клавиш на панели рядом с экраном, переключившись на другую трансляцию, где был более широко виден коридор.
В подвал пробрался писец, Аркиль. Даже при скудном разрешении трансляции он выглядел обезумевшим.
Заключенные ведут себя раздражительно, настроение беспокойное и взволнованное.
Он торопился, двигаясь в исступлении, время от времени останавливался почесать свой скальп или же прятался за угол стены, где слегка покачивался на пятках.
Регулярные жалобы на головную боль.
Он избегал света или отворачивался от него, когда оказывался слишком близко.
Вспышки насилия.
Несколько смертей.
Он шарил во мраке, что–то выискивая.
Мы потеряли четырех надзирателей, которые пытались их сдержать.
Не смогли до них добраться.
Слышали их крики.
Прости нас Трон, мы бросили их.
Аркиль нашел второстепенный генератор.
Пришлось запереть камеры. Слишком много.
Император, помоги нам.
Аркиль дернул рычаг. Свет мигнул раз, другой, делая видимым то, что было в камерах, а затем загорелся стабильно.
Из вокс-динамиков участка вырвался голос Перегонщика, и Барак едва не уронил дробовик. Он дрожал. Его так не трясло уже пятнадцать лет. Нет, неправда, трясло совсем недавно, в Святом Тупичке.
У него в мозгу отпечаталась последняя строчка из журнала.
Они поедали друг друга.
Запихнув журнал в карман, Барак побежал.
Он несся по залам здания участка, тяжело дыша, пока не добрался до медблока.
— Нам надо убираться, — задыхаясь, произнес он, когда ворвался внутрь.
А затем нахмурился, полностью осмыслив происходящее.
— Где Харата?
Глава XVIII
Расчет
Маклер бросила взгляд на оружие, а затем снова посмотрела на Моргравию.
— Мне это не нужно, чтобы тебя убить, — сказала она.
Моргравия уже успела понять, что защита Маклера не ограничивается слугами, которыми та себя окружила. Как она предполагала, что–то в аугметике. Гаптическое оружие. Имплантаты в пальцах.
— Так ты здесь поэтому?
— У меня есть на это полное право.
— О? И как ж ты пришла к такому выводу?
— Он умер.
— Мы все умираем. Ну, — поправилась инквизитор, — большинство из нас. Тебе надо выражаться конкретнее.
Оружие заработало — кончики пальцев правой руки Маклера засияли теплым светом. Моргравия спровоцировала ее, желая знать, с чем имеет дело.
— Не паясничай, инквизитор, — предупредила Маклер. Ее голос помрачнел, приобретя эмоциональность. — Это тебе не к лицу.
— Это верно, — уступила Моргравия. — Хотя ты и не знаешь, что он умер.
— Знаю.
Моргравия оставила и это без комментариев.
— Ты не так холодна, как кажется снаружи, да? — произнесла она. Это бы вывод, не вопрос. — Но хорошо это скрываешь. Управление голосом, чтобы убрать тональность, модуляцию.
— Так ты теперь изучаешь меня?
— Еще нет. Однако предупреждаю…
— Ты предупреждаешь меня? — от вспышки злости на гаптических имплантатах Маклера затрещали искры, словно она поймала пальцами молнию.
— Я предупреждаю тебя, — повторила Моргравия со всей уверенностью и силой, какие только позволяли ее жесткая выучка и индоктринация. Возможно, ее память и была нарушена, однако инстинкты оставались прочно укоренившимися. Она забыла события, моменты, но не себя. — Не выйдет так, как ты хочешь. Вероятная гибель твоего сервитора прискорбна, но ее было не избежать.
— Он был не просто сервитором.
— Я так и думала. Раб-телохранитель?
— Друг. Уверена, это понятие чуждо тебе точно так же, как и тем монстрам, за которыми ты охотишься.
Моргравия почувствовала, что это кольнуло ее острее, чем она ожидала. Она действительно была одна. Враги изолировали ее, сделали уязвимой и лишили ее главного ресурса — разума. Кроме того, было весьма вероятно, что они нечто оставили после себя, но об этом она сейчас не могла волноваться.
— Я не ищу себе друга, — произнесла она. — Однако мне нужна твоя помощь. И судя по оружию и слугам, тебе нужна моя. От чего ты бежишь?
Свечение активированного гаптического оружия угасло, и Маклер позволила своим рукам опасть вниз.
— А от чего бежим все мы, как не от судьбы.
— Глубоко.
— Сарказм тебе тоже не идет.
— Он помогает в моей профессии, в верности которой я клялась.
Маклер молча разглядывала Моргравию. Напряжение спало, но еще не до конца рассеялось после стычки.
— Если ты здесь не для того, чтобы меня убить, то для чего?
Через несколько секунд Маклер ответила.
— Машины. Те, из–за которых он лишился жизни…
Моргравия посмотрела на нее с разочарованием.
— Ты уже второй человек, который приходит ко мне с теориями.
— О?
— Неважно. Давай дальше.
Маклер одарила ее проницательным взглядом, но продолжила:
— Я заключала много сделок, инквизитор. Доставала массу разнообразных предметов для множества клиентов. Список включает в себя и Механикус.
— Эти создания были не с красной планеты.
— Я и не говорила, что они с Марса.
— О чем же ты тогда говорила?
— Что ты расследовала?
— Я же говорила, моя память…
— Частичная ретроградная амнезия не мешает твоему интеллекту или дедуктивным способностям, инквизитор.
Моргравия невольно начинала проникаться симпатией к Маклеру, а это неизбежно означало, что у них действительно проблемы.
— Культ. Должно быть.
— Еретехи, — подтвердила Маклер. — Магосы-отступники, восстающие против ограничений Механикус в погоне за темными науками и запретными для изучения областями.
Моргравия кивнула.
— Подобные создания не появляются просто так, — продолжала Маклер. — Здесь присутствует замысел.
Моргравия пожала плечами, придав лицу удивленное выражение.
— Ты никогда не думала вступить в ордос?
Уничижительно сузившиеся глаза Маклера все сказали за нее.
— Что вызывает все это? — спросила она.
— Чуму?
Маклер нахмурилась.
— Да, чуму. Ты думала об этом? Я думала. Я наблюдаю за поведением. Я делаю выводы. Теоретизирую. Связываю. Именно так я прожила
