С таким утверждением не поспоришь. Напрягает только невиданная щедрость Рисера. До сих пор благородных поступков за ним не замечалось, как и внимания к моей особе. Кормился я дважды: вчерашним вечером и сегодняшним утром. Оба раза это была грубая каша из общего котла. Спасибо, что разваривали её по крестьянскому обыкновению. То есть, она получалась твёрдая, хоть кусками режь. Своей ложки у меня не было, как и миски. Но выдавали мне немного, комок легко помещался на ладони, прикрытой от жара лопухом. Приканчивал пайку я в пару минут. Впервые за всю вторую жизнь у меня проснулся аппетит, причём зверский. И столь жалкие подачки насытить его не могли, о еде думал постоянно. Потому пить приходилось литрами, это хоть немного заглушало голод.
Хлеба Рисер не пожалел. Да и сала прилично выделил. Это куда получше деревянной каши, в процессе приготовления которой ни масло, ни мясо не пострадали. В общем, у меня есть шанс наконец-то наесться.
Рисер, косясь уцелевшим глазом, покачал головой:
- Тебе к целителю надо. Не иначе, как глист большой завёлся. Уж больно лихо жуёшь.
- Спасибо, - наконец-то догадался я поблагодарить.
- Деньги твои Кашик прибрал, - сказал Рисер.
Я непроизвольно напрягся, но жевать не перестал.
А воин продолжил:
- Тебя Атами заметил. Ты лежал в траве, шагах в полста от дороги. Мы с ним тебя принесли. Трава под тобой сильно мятая была. Видно, что ты там давно лежал. Может даже не один день. Повезло тебе, что зверьё лицо не обглодало. Кашик тогда подошёл и деньги твои забрал. Ты на нас с Кролом думал, но мы тут ни при чём. Кашик сказал, что мертвецу монеты не нужны.
- Но я не умер, - впервые за время разговора я оторвался от еды, чтобы высказать очевидную истину.
- Да, не умер, - кивнул Рисер. - Не знаю, что с тобой было, но от той хвори и следа не осталось. Слабоватый ты какой-то и странный. Руки у тебя не крестьянские. И взгляд не такой, как у простых пахарей. Да ты весь какой-то не такой. И Кашик деньги тебе не вернёт. Жадный он. Загребущий. Всё, что к нему попало, это с концами. Ты помог мне, а я не собака последняя, чтобы такое забывать. Денег тебе не дам, у самого их нет, но маленько поделюсь едой. На первое время пригодится, а дальше уже сам крутись. И посоветую, что здесь, да как. Запоминай, всё что говорю, повторять не стану. Фактория эта - гиблое место. Видел развалины на поляне?
- Видел.
- Это пост факторский был. Даже не поняли тогда, что с ним случилось. Просто сгорел. И вся поляна сгорела вместе с ним. Дождей долго не было, высохла она сильно. Хорошо, что лес не занялся от пожара. Следов потому не осталось, а те, что были, непонятные. И тела некоторые выглядели скверно. У кого-то руки не хватало, а у кого-то и головы. Огонь такое сотворить не мог.
- А кто тогда, если не огонь? - спросил я.
- Кто-кто... Да кто-то. Не поняли мы, что это было. Вот такие дела тут случаются. Так что первый мой тебе совет: от фактории далеко не уходи. Она тут уже десяток лет простояла, а это для Темнолесья добрый срок. Может ещё столько же простоит, раз так удачно поставлена. И здешние давно уже о ней знают и стараются лишний раз не приближаться. Научены бояться. Страх, это иногда получше высоких стен защита получается. Вот и пользуйся. Второй мой совет посложнее будет. Держись за свою свободу. Ты Кашику никто, тебя в поле подобрали. Этот живоглот захочет сбить с кого-нибудь за тебя пару монет. Шли его далеко. Ты свободен, долгов за тобой нет. Свободного просто так в холопы не запишешь. Он, конечно, может так дело провернуть, что ты не отвертишься. Ты ведь простой пацан, а он прожжённый. Но за тебя много не получишь, а за пару монет он сильно напрягаться не станет. Так что шанс у тебя хороший. Ну а третий мой совет, он важный самый. Найди кого-нибудь сильного. Заинтересуй его. Покажи, что ты ему полезный. Не забывай про свободу, но держись подле него. Делай всё, чтобы он тебя прикрывал. Ты слишком слаб, сам по себе ты в таком поганом месте не выживешь.
- А если вернуться с обозом на юг? - не удержался я от вопроса.
- Путь неблизкий, за это время Кашик десять раз придумает, как тебя прибрать к рукам. Две монеты - не деньги, но и просто так на голову не упадут. Захомутает он тебя. И уж поверь, там, на юге, жизнь маслом не намазана. Для таких, как ты, не намазана. Слабакам везде плохо. Если хочешь, можешь, конечно, попробовать. Но я бы на твоём месте отсюда не дёргался. Темнолесье - опасное место. Но оно, как бы, честнее других будет. Иногда проще здесь, чем на юге. Я тебе всё сказал. Думай сам теперь. Те, кто думать не умеют, здесь живут ещё меньше, чем слабаки.
* * *
К Черноводке обоз добрался незадолго до заката. Речь идёт и о фактории, и о реке по которой эта фактория получила название.
Местность здесь значительно отличалась от почти плоской равнины правобережья. Последние часы обоз преодолевал одну холмистую гряду за другой. Землю нередко прорывали скалы, каменных развалов повсюду не счесть, а ручьи прорезали себе местами узкие русла с вертикальными стенами такой высоты, что падение с неё прикончит даже чистого омегу с десятой ступенью просветления.
Близость реки не угадывалась до последнего, несмотря на то, что лес в этом месте не был дремучим и часто отсутствовал на обширных пространствах. Черноводка открылась внезапно. Она здесь будто по рву протекала, её правый берег представлял собой сплошную скалу высотой метров в тридцать. И скала эта была даже не вертикальной, а хуже - обратно наклонённой стеной нависала над тёмными водами.
Сама река шириной не уступала Красноводке. В этом месте она разделялась на два одинаковых рукава, огибающих скалистый остров. Та его часть, которая находилась внизу по течению, была такой же высоты, как правый берег. И с двух видимых мне сторон такая же обрывистая. Зато сверху получилась плоская поверхность площадью около гектара.
Нижняя часть острова раза в три больше по площади, но ровных местечек на ней почти нет. Сплошные каменные изломы, уступами спускающиеся к реке. Заканчивался этот кавардак галечниковой косой, протянувшейся вдоль реки метров на двести.
Фактория располагалась в возвышенной части острова. От его неровной части её прикрывала грубо возведённая стена из
