— А я предлагаю заняться этим днём, по одной простой причине — у нас новенький, который сейчас ни рыба ни мясо. Его погонять маленько надо, чтоб он со своими возможностями новыми разобрался.
Гонять его взялся Антон, как наиболее опытный из присутствующих. Ну и ещё он чаще светом пользуется, нежели тьмой, так что объяснения ему должны даваться проще. Как оказалось — ни разу. Да и сам майор оказался на удивление непонятливым.
— Ну как тебе ещё объяснить? В тебе есть свет. Просто почувствуй его в себе.
— Да чего ты прикопался!? Не хочу я ничего в себе чувствовать.
— Ну скажи ты ему! Он же не понимает меня!
— Конечно, не понимает, ты сам-то их чувствуешь внутри себя?
— Ну, нет.
Эльф сконфуженно опустил взгляд.
— Короче, Вольфганг, сейчас по твоему телу циркулирует энергия или сила, не суть. Так вот, твоя задача — усилить поток в руке, чтобы она засветилась. В общем, это должно произойти рефлекторно. Твоё тело само знает, как этим управлять, тебе просто нужно заставить его работать. Воспринимай это как новую мышцу в своём организме. Давай, попробуй. Не-не-не. Да не тужься ты. Ты не срать должен, а энергию гонять.
— А сами вы как этому научились?
— Ну, скажем так, нам дали инструкцию.
— А почему мне её никто не дал?
— Ну, у нас и профиль от твоего отличается. Люди призывают героев, чтобы те спасли их, но иногда герои начинают беспределить, тогда отправляют нас. От героев не требуется такой эффективности. Отвечая на твой незаданный вопрос: да, мы объективно круче тебя. Поэтому тренируйся.
Приближалось утро.
Я уселся на одну из скамеек и, сняв перчатки, достал револьвер. Рядом тут же приземлился Антон. Его серые глаза буквально пожирали ствол, разглядывая во всех подробностях.
— Слушай, может, махнёмся?
Он протягивал мне свою пукалку, держа её за ствол.
— Нет.
— Да ты глянь. Тридцать патронов, возможность автоматического огня! Ну! Конфетка же!
— У меня такая пушка, один выстрел — одна тушка. А с твоей далеко не факт, что проканает.
— Тебе жалко, что ли?
— Да, жалко. Я его лично выковывал по собственным чертежам. Так что отцепись, не мешай.
Минут через десять, когда я собрал своё чудовище, по залу разнеслось громогласное «Получилось!». Убрав пистолет, я посмотрел в ту сторону, откуда донёсся возглас: наш немецкий товарищ размахивал светящейся ослепительным белым светом рукой и смеялся, как ребёнок.
— Молодец! А теперь то же самое с автоматом и всем телом. Как закончишь, пойдём выслеживать монстра. Время не ждёт. В противном случае мы можем вообще никогда его не найти. Так, пойду-ка я поговорю с монахами. Эй, уважаемый! Да, вы! Поговорить надо.
Я подошёл к пожилому мужчине, одетому в белую рясу, расшитую золотом. Когда-то она была белоснежной, но уже давно посерела от пыли, а в некоторых местах и вовсе порвалась.
— Чем я могу вам помочь?
— Вы можете связаться с тем убежищем, которое в десяти километрах?
— Да, можем, но зачем?
— Тварь вполне могла туда добраться. Скажу честно, в случае чего, помочь мы им не сможем. Но, сможем примерно предсказать маршрут твари, а соответственно, нам будет проще её достать.
Взгляд старика явно погрустнел. Тяжело вздохнув, он ответил:
— Хорошо, мы свяжемся с ними и передадим вам результат, но, боюсь, на это уйдёт много времени. Час, может, два, но это только на налаживание связи.
Кивнув, я вернулся к своим. Майор освоил трюк со всем телом, а теперь мучал автомат, который ни в какую не хотел светиться.
— В общем, монахи сейчас свяжутся со своими и сообщат о результатах через несколько часов. Если база в порядке, а тварь за такое время вполне может туда добраться, то будем прочёсывать окрестности, если нет, то придётся что-то придумывать, потому что, уничтожив одно убежище, она побежит к другому. Короче, разбудите, если что.
Подхватив с пола свою сумку, я, зевая во весь свой белозубый рот, поковылял в последний уцелевший угол храма. Добравшись до единственного тёмного места в этих развалинах, я положил сумку на пол и, сняв перчатки, улёгся на неё, как на подушку. Погрузился в сон сразу же, как только принял горизонтальное положение.
Спал я безмятежно, без сновидений. Готов спорить — во сне я выгляжу чертовски мило. И вот меня, всего такого милого и красивого, какая-то падла начала будить! Вы представляете себе уровень бессовестности данного индивида?
«Если он будит меня просто так, то на него падёт кара небесная» И кара эта будет жестокой, суровой и без вазелина! Потому что я не выспался.»
— Просыпайся давай. Монахи смогли связаться с убежищем.
— А, Тоха, это ты. Ладно, раз монахи зовут, то, так и быть, кара будет с вазелином.
— Чего?
— Да не важно, я не выспался. Что там наши господа религиозные хотят сказать?
— Да, в общем-то, не только сказать. Они показывать будут. Давай быстрее.
Яростно потирая норовящие слипнуться глаза, я с сожалением покинул место сна.
В храме, помимо основного зала, было и ещё несколько помещений, что вполне закономерно. К счастью, ни до одного из них монстр не смог дотянуться своими когтистыми лапками. В одном из таких помещений и кучковались монахи. Восемь из них поддерживали круглое окно, похожее на портал, девятый же стоял напротив и беседовал с другим монахом, находящимся по ту сторону. Звук шагов майора привлёк внимание собеседников, и они оба повернулись в нашу сторону.
«Да, звук именно его шагов, потому что мы с Антоном звуков при ходьбе не издаём, в силу конструкции подошвы. Примите это как факт и смиритесь.»
«С кем ты говоришь?»
«Отстань!»
— О, молодые люди, вы пришли. Мы смогли наладить связь.
— Да, у нас всё хорошо, можете не волноваться.
Подхватил тот, что был с другой стороны. Он был немногим моложе нашего, да и исключая рясу, внешних различий в монахах было раз-два и обчёлся. Прямо как близнецы. Причём, такими были они все. То есть, все десять рыл, которые я сейчас мог наблюдать были практически абсолютно одинаковыми.
Спустя полчаса мирной беседы, состоящей из шуток и взаимных подколов, раздался звук удара, а затем послышались крики боли и отчаяния, которые прерывались только хрустом костей и звуками падения тел. Скорее всего, уже безжизненных. Оборвать связь не успели: прямо «на камеру» монаху камень прилетел прямо в голову и, судя по хрусту, который я услышал, он больше не встанет. По экрану мелькнула белая молния и только тогда связь оборвалась.
— Мы, пожалуй, пойдём.
Монахи не сказали ни слова. Мы не стали им мозолить глаза и покинули помещение. Мы вышли в зал, но на этом эльф не остановился и повёл нас дальше. Наконец мы отдалились на почтительное расстояние.
— Итак, народ. Мы в дерьме. Эта тварь могла пойти куда угодно, так что далеко не факт, что мы
