Аркас почувствовал острую боль в правом боку. Раны снова начали кровоточить. Он уже сотню метров оставлял за собой пунктир: красный на белом. Спускаясь с очередного бархана, человек подвернул ногу и упал. Он долго катился вниз, несколько раз ударившись о булыжники слежавшейся сладости. А потом замер внизу, не находя сил подняться.
Признайся себе Аркас: ты хочешь, чтоб тебя убили. Ты просто устал. На какой энергии сейчас работает твой организм? Как выживает Максиме? Прана? Брехня. Вас обоих питает только злоба. Ее – Одиночество, а тебя – я. Так разозлись! Выпусти меня на свободу!
Нет. Я не хочу, чтобы ты мстил ей. Мне не нужна помощь на таких условиях.
Ты видел ее несколько раз. Ты ничего не знаешь о ней. Ты – трус, который боится того, что она олицетворяет. Разговоры ничего не дадут. Она оставит тебя позади, потому что сильнее. Разозлись! Покажи, что готов бороться за себя!
Сахар шелестел и вибрировал от топота извращенных конечностей. Крики и стоны засоряли звуковую среду токсичными волнами. Голодные пасти на ходу пожирали все, что могли ухватить, включая сородичей. Неровная линия негатива, протянувшаяся от края до края видимой реальности, катилась вперед, подступая к подножью бархана со стометровым горбом.
С его вершины, разогнавшись свирепыми толчками, прыгнул вперед измененный цинизмом человек. Злоба сделала его уродливым, но сильным и целеустремленным. Он падал во тьму вражеского войска, раскрывшись, как звезда. Фантомные клешни были оттянуты назад для удара.
Навстречу ему раскрылись клыкастые чрева, кошмарно-широкие пасти, навострились шипы и когти. Сияние желтых глаз не мигало. Вопли раскалили воздух.
Человек врезался в негатив как артиллерийский снаряд. Раздробленные тела чудовищ отшвырнула волна гнева. Темные твари оцепенели на краю вырванной у них земли. Их покрывали ошметки сородичей, и кровь, которую собирали жадные языки. Они не знали что делать: чуяли брата, но и угрозу. Задние ряды напирали, и вскоре там поднялся визг и свирепая резня. Негатив не мог противостоять искушению мгновенного насилия, с удовольствием поедая самое себя.
Крохотный участок волны остановился, но этого было недостаточно. Цинизм врезался в толпу, бороня армию как острейший плуг. Потом прыгнул вверх, увлекая за собой изорванные сущности. Ему нужны были погонщики. Те, кто направлял убогую мелкоту в бой. Цинизм с наслаждением окунался в негатив, калеча и убивая, а потом снова выныривал, продвигаясь вперед. Словно хищая рыба, он преодолевал черные волны, забираясь на гребень.
Над вершиной которого поднималось нечто.
Огромная глыба из чугуна, костей и пепла. И это была лишь голова. Геноцид со скрипом раскрыл заслонки покрытые слоями горелого жира, забитые сажей глазницы прочистил вырвавшийся огонь. Внутри инфернальной пасти сотни вечно-горящих черепов изрыгнули алую плазму. Она прокатилась вниз, оставляя за собой широкий желоб кипящей карамели. Сотни образов просто исчезли, не оставив после себя ничего. Исчез и Цинизм.
Геноцид издал грохочущий металлический звук и медленно взобрался на гребень. Он посмотрел на копошащихся внизу тварей, пожирающих друг-друга. Его зев раскалился. Одним плевком Геноцид испарил очаги самоедства, и негатив снова устремился вперед, огибая бурлящую плешь.
Неожиданно, что-то с силой врезалось в покатое плечо гиганта, расколов чешуи угля. Завершив свой головокружительный прыжок, Цинизм заставил чудовище слегка повернуться вправо. Нахлынувшее бешенство распалило Геноцид еще больше, и его шкура покрылась каплями расплавленного свинца. Оранжевые течи выбивались из-под наростов.
- Где твоя хозяйка, несчастная псина?!
Не задевая их, Цинизм перепрыгнул на затылок образа и принялся крушить его быстрыми, но сильными ударами. Он отрывал поддающиеся куски шкуры и вышвыривал прочь. Геноцид, впавший в абсолютное неистовство, выжег вокруг себя пространство размером с городской квартал. На его спине начали раскрываться темные шахты. Из них, под вой серен, показались закругленные верхушки атомных боеголовок.
Великий разрушитель настолько обезумел, что выпустил десятки ракет залпом. Край страты на минуту стал белым ничто, а потом его сплющило, раскололо и вышвырнуло в пространство старого космоса сквозь расширяющиеся разрывы реальности. В воздух поднялись неизмеримые массы сахара, которые испарялись вместе с негативом. Очаги ядерных взрывов находили друг на друга, создавая зоны сверхвысоких температур и давления. Миллионы солдат черной армии уничтожило за мгновенье. Тех, кто выжил, обломки страты уносили в открытое Многомирье. Геноцид стоял посреди всего этого великолепного хаоса, почти позабыв о Цинизме. Он наслаждался, хотя бесконечные удары атомных молотов, сильно потрепали его.
Цинизм держался за его горб всеми лапами, но ураган тянул прочь, неумолимо и настойчиво. Километровый кусок мира, на котором стоял Геноцид откололся от основного массива и чудовище медленно зашагало вперед. Наперекор всему, оно побежало! В нем жажда отмщения, опасно совмещалась с полученной от катаклизма эйфорией. Несомые в пустоту образы словно мошки разбивались о его грудь.
- Сволочь! – неслышно прокричал Цинизм. – Весь план заключается в том, чтобы не дать тебе пройти дальше! А ну стой!
Геноцид прыгнул.
Пролетая над пустотой, он гневно ревел, а потом с грохотом ударился о край разлома и повис, цепляясь могучими руками. Последние чешуи угля откололись от него, обнажая чугунное тело. Большой кусок оторвался от загривка и полетел вниз.
Вместе с отчаянно ругающимся Цинизмом.
Глава 14
Крепость Воли стоит.
Перекрывая Путь, что ведет к множеству беззащитных миров, это циклопическое сооружение не дает мерзости негатива захватить все Многмирье раз и навсегда. Цитадель занимает большой мир, созданный специально для нее и парадоксы Пути, мертвые петли и тупики, не дают никому миновать ее. На стальных скалах, прорезанных глубокими рвами, холодеет стена двухсотметровой высоты. Она - ничто иное, но фаланга ростовых щитов, которые давным-давно сомкнули прима-образы воли. Их бронзовые тела успели врасти в эти щиты, созданные из самого прочного волевого камня, а сами воины находятся в трансе максимальной концентрации. Так они стоят, кольцом, и ноги их тоже поглотил серый массив крепости.
Одна из самых крупных группировок позитивных сил сосредоточена здесь. Вокруг сущностей-защитников надстроены башни и леса, по которым передвигаются воины Цитадели. Они несут честь великого бдения и закалены стычками с негативом. Такими же бесконечными, как их пост. Рыцари позитива закованы в тяжелую броню невозмутимости и вооружены переносными излучателями отрицания. Безрассудные атаки негативных стай встречает залповый огонь этого безжалостного оружия. Нет негативу, нет негативу, нет негативу. И свирепое воинство испаряется маслянистым дымом, его останки кипят и посвистывают.
Внутри Крепости незамысловатые, но практичные структуры из белого бетона образуют октогональные массивы. От настоящих великанов, до крохотных пристроек. Некоторые из них
