Кто-то сдавлено вякнул.
- Стреляйте! Магазины полны!
Никас снова стиснул зубы от накатившего грохота. Он почти сразу прекратился, потому-то кто-то заорал:
- Готов! Я уложил его!
Послышались быстрые шаги. Кто-то отбросил в сторону столик Никаса. Огромная бесформенная лапа схватила журналиста за горло и подняла над полом.
Никас завопил от ужаса. Чудовище поглядело на него снизу вверх. Оно было камнем, бронзой и сталью. Грубо выкованным оружием и оружием тонким, словно нить жизни. Оно постоянно менялось, его шкура, серая от окалины, покрытая выбоинами примитивного кузнечного молота, становилось гладкой фантастической броней. Оно щетинилось стволами и лезвиями. Грузное тело раскалялось желтыми пятнами ярости.
- Это Жертва! – злобно проскрежетало оно. - Этим они надеются защитить себя? Смешно.
Оно отбросило журналиста, потеряв к нему всякий интерес.
Никас бросился прочь, перелезая через разорванные кресла. Все вокруг было засыпано обломками и тлеющими клочьями. Стойка напоминала решето, витрины разбиты на мельчайшие осколки. Дым горящей мебели понемногу втягивался в дыры в потолке. Цементная пыль покрывала тела погибших образов. Журналиста никто не преследовал, никто, кроме чудовища, даже не обратил на него внимания.
Оставшиеся бандиты, штук пять или шесть, столпились в дыму над черной ветошью.
- Это его плащ! – рыкнул один из них. – Ты изрешетил его плащ, кретин!
Никас отчаянно соображал. В его голове один за другим, без остановок, проносились скоростные локомотивы. Самой приятной мыслью была та, в которой он ловко удирает отсюда на самое безопасное расстояние, что удастся покрыть. Если б этот паяц дал мне оружие, - думал Аркас свирепея. – Хоть что-нибудь! Хотя бы нож.
Головорезы, тем временем, затравленно озирались по сторонам. Один из них дико заорал и вдруг исчез, словно вспышка фотоаппарата.
- Сосредоточьтесь!
Второго со страшной силой швырнуло в сторону. Кувыркаясь, стрелок вылетел в двери и сшиб заправщика. Вместе они заскользили в бензине, слабо вскрикивая.
- Стреляйте во все стороны! - взревело чудовище. – Искалечьте его! Нарушьте его смысл!
Хотя бы ножку от стула! – мысленно воскликнул Никас.
Монстр пошатнулся, скорее от неожиданности. Никас, не давая себе времени засомневаться, ударил еще раз. Панцирь глухо отзывался под ударами. Кашляя от вонючего дыма, Никас нашел в себе силы ударить врага в третий раз. В район идеи о мужской уникальности. Вряд ли это могло сильно впечатлить существо, состоящее из ярчайших представлений о жестокости, но оно стало пятиться от Никаса как от прокаженного. Аркас страшно зарычал и погрозил ему своим леденящим кровь оружием. Оглушительно лязгая и взламывая плитку, монстр бежал. Пробил стену и исчез, засмеявшись стальным скрежетом.
- Вот так-то! – прохрипел Никас возбужденно. – Проваливай!
Тут его колени слегка подогнулись, и он оглянулся на оставшихся стрелков. Те, оцепенев, глядели на Девела. Бог Неопределенности медленно прикрыл изрешеченную дверь кухни, и пошел к ним, скрипя носочками каблуков по бетонной крошке. Сущности замерли, словно кролики.
- Уходите, - тихо шепнул Девел.
Что-то затрещало. Часть крыши вместе с пробитой стеной, обвалилась внутрь. Вместе с хлынувшей из здания пылью, на улицу выбежали головорезы. Они исчезали, пугливо оглядываясь. Вслед за ними, рыдая в три голоса, последовала выжившая официантка.
- Ну, слава богу, - выдохнул Никас, закрывая нос от пыли. – Где ты был?!
- Делал звонок, - нейтрально ответил Девел. – Я же предупреждал.
- А стрельба не мешала тебе болтать?
- Не очень. Мне не ответили. Все еще хуже, чем я предполагал, Никас.
- Меня могли убить! – взорвался тот. Он поглядел на свою лакированную дубинку и отбросил ее в сторону. – Примерно раз триста! Здесь палили как в последний день войны! Или в первый… А, не важно.
Девел молчал, о чем-то крепко задумавшись. Никас отчаянно отплевывался от пыли, и тер глаза. Потом вышел на улицу и там прочихался как следует. Помог подняться беспомощно извивающемуся заправщику.
Его словно мешком по хребту ударило.
- Френ!
Ее так засыпало бетонной пылью, что он не сразу отыскал тело. Оно лежало чуть левее от выхода. Пиявка была разорвана почти напополам. Обнаженные внутренности покрывала корка подмокшей грязи. Череп раскололся от нескольких попаданий.
- Надо же, - сказала обаятельная хрипотца. - Жизнь тебе спасла. А ведь дрянь-дрянью.
Аркас обернулся, бешено скрежеща зубами. Сорвиголова перестал ухмыляться. Его тонкие губы были перекошены.
- Ты ранен? - спросил Девел.
Плечо сущности в черном было разорвано до ключицы.
- Всего лишь царапина, - мрачно процедил сорвиголова. – Будь позитивен, Ди.
- Будь позитивен, Альфа. Выйдем на улицу.
Аркас задержался в здании, с тоской глядя на Френ.
- А ты не хотел ее брать! - крикнул он в спину Девела. - Кто из вас для меня опаснее, это большой вопрос!
Он сплюнул.
- Я буду ждать, - сказал он изуродованному трупу.
Снаружи Альфа и Девел о чем-то негромко переговаривались. Когда Никас приблизился, грозно сверкая глазами, Альфа спросил без обиняков:
- А ты, значит, новая жертва?
Никас присел на бампер тягача.
- Миссионер, - мрачно буркнул журналист. – А ты что такое? Какой-то стереотип?
- Альфа один из собирательных образов, - укоризненно проговорил Девел. – Или же прима-образов. Он из тех, кто всегда силен, стабилен и востребован. Не счесть интерпретаций, которые он уже поглотил.
- Хм, - скептически отреагировал Аркас. – То-то его почти сразу подстрелили.
- Никас…
- Ничего, он прав, - Альфа качнулся в сторону, но успел опереться рукой о фонарный столб. – Я облажался. Я, стрелять, запорол дело. Меня послали вас встретить, а я опять забухал, понимаешь, и нарвался на банду негатива.
Девел покачал головой.
- С ними была Жестокость.
- Я видел ее, - кивнул Альфа.
- Думаешь, их Максиме прислала с той же целью? Встретить нас?
- Если и так, - прима-образ снова курил невесть откуда взявшуюся сигариллу, делая короткие затяжки, - то лишь в качестве разведки. Жестокость – труслива. Стоило ей тебя увидеть, м? Агентов с ней было мало. Мне кажется, Максиме хотела убедиться, что ты кого-то привел.
Космический ветер легонько перебирал игральные кости на рогах Девела.
- Значит, ты не смог связаться с Интеллектуальным? – спросил Альфа. - Когда я уходил, там, стрелять, было военное положение. Очень много негативных сущностей. Нам сейчас как никогда нужна жер… Миссионер, стрелять, нам позарез нужен.
Девел поднялся.
- Да, - произнес он подавлено. – Я слышу голос Одиночества. Оно сильно как никогда.
Альфа мгновенно оказался на ногах. Он отошел назад, целясь в Девела из громадного серебристого пистолета.
- Что происходит? – взволновался Никас.
- Успокойтесь.
Мраморное лицо приняло мирные черты.
- Я владею собой. Пока.
Альфа кивнул и, ловко прокрутив оружие на сгибе указательного пальца, сунул его в кобуру. Одну из десятка.
- Когда я почувствую, что становлюсь опасен, то немедленно покину вас, - продолжал Девел. – Путь наш становиться все труднее. Вряд ли
