Быстро обдумав эту реплику, не терпящую возражений и расспросов, Котожрица решила, что проще будет поддерживать заблуждения Все, чем пытаться объяснить ему суть Многомирья.
Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент Аркас слабо заявил о себе:
- Максиме. Борись.
После этого он снова провалился в беспамятство.
Котожрица заметила новые повязки, но не смогла объяснить их появление. Прислушиваясь чутким кошачьим ухом к сердцебиению Никаса, она вела сбивчивый диалог с Все. В основном он сводился к тому, чтобы убедить того не атаковать все, что он видит в Неизвестности. Выслушав рассказ о темных духах, Все уверенно заявил, что это прихвостни некоего Змея. Котожрица не поняла его, но подумала про себя, что Максиме в душе как раз похожа на хладнокровную хищную рептилию.
Сложнее было объяснить происхождение позитива. Все уверял, что не узнает светлых духов. В том числе Котожрицу. А ведь он лично создал каждого.
- Где Крыла Твои? – строго вопрошал он.
- Меня пытали, - немного подумав, соврала жрица. – И отрезали их под корень. Мы сильно изменились под влиянием темных духов. Но мы все еще твои отпрыски.
- О, Несчастные! – взревел Все и обнял Котожрицу жилистыми руками.
Та сдержанно похлопала его по звериной шкуре.
- Мы не сдаемся.
Все посмотрел на человека.
- Но он настоящий? Это смертный человек?
Ответив утвердительно, Котожрица ввела создателя в состояние неистового веселья и одновременно глубокого сожаления. Он возносил хвалы Аркасу, и одновременно казнил себя за поспешное нападение. Потом он уселся на краю ниши и принялся неотрывно наблюдать за хрипящим человеком.
Котожрица сидела рядом с журналистом и не отпускала руку, пока тот не очнулся вновь. Человек долго смотрел в пустоту, облизывая потрескавшиеся губы нездоровым языком.
- Сколько же я не пил, - прошептал он. – Все бы отдал за глоток воды.
Над ним нависло зеленоглазое веселое лицо.
- Привет, - сказала Котожрица.
Она не удержалась и хихикнула.
- Иди на хрен, - выплюнул Аркас.
Пока образ любви приходил в себя после такой грубости, Аркас повернул голову и увидел Все, замершего на полушаге.
- Ну что смотришь? Ищешь еще случай ранить безоружного? Скотина. Ну, давай! Разозли меня сильнее, и я тебя зашвырну за последний мир, ушлепок.
Он зашевелился.
- Тебе нужно… - промямлила Котожрица дрогнувшим голосом.
- Заткнись! – гаркнул Аркас. – Я знаю, что мне нужно. Найти Максиме и помочь ей стереть вас, уродов, в порошок.
Он скривился от боли и с отвращением осмотрел перевязки. Старые, испачканные в мазуте брюки. Просто отлично.
- Ты, - Котожрица дрожала. – Альфа совсем не то рассказывал о тебе…
- Альфа. А он не здесь?
- Нет! Он потерял концентрацию, чтобы я смогла найти тебя. И спасти!
Аркас подышал, готовясь, а потом встал на колено.
- Сука! Как же больно. Спасти меня? Не знаю, что ты за существо, но больше никто не сможет срать мне в уши этими историями о благородном самопожертвовании. Свободном разуме и прочем. Вы используете нас как контейнеры для перевозки опасных материалов. Просто заливаете в нас этот океан дерьма и ждете, пока мы не погибнем от страданий. Если бы Альфа был здесь, я бы спросил у него и другое. Например, какого хрена вы закопали в мусор сущность, которая могла избавить нас от почетной обязанности носить в себе Одиночество?
Преодолевая острую боль в засохших порезах, Аркас поднялся на ноги, но не смог распрямится. Его перекосило влево.
- Я… - смешалась Котожрица. – Мы…
- Вы! – резко повторил Аркас. - Вы ничем не отличаетесь от негатива. Я даже не знаю, кто из вас опаснее.
- Мы Други Твои, - решил заговорить Все.
Глаза Никаса сделались бешеными.
- Ты чуть меня не заколол, безумный ты неандерталец! Еб вашу мать, что вы несете?! Вы говорите, что вы хорошие ребята, но сами тут же опровергаете это. За одного только ЛПВВ я бы дал вам всем погибнуть, если б это не касалось и моего мира! Вы прячете разложение за милыми мордашками. Это что у тебя, кошачьи уши? Любишь, наверное, когда о тебе думают миллионы задротов?
Пощечина была звонкой, хоть и не прицельной. Котожрица явно повредила кисть, но скрывала боль, быстро моргая покрасневшими веками.
- Нет, не люблю, - процедила она. – Хорошо, что ты не один из тех, кто сделал мое актуальное воплощение таким. Думаю, тебе больше нравятся кровососущие твари! Я успела поговорить с ней, пока она не убила себя ножом, которым сама же тебя и изрезала!
Сделав паузу, девушка оттолкнула Аркаса подальше от себя.
- Да, один из вас смог вызвать из небытия ЛПВВ. Но им двигало такое тщеславие и жажда стать учителем для миллиардов, что его детище могло стать тираном и диктатором! Позитив не стал помогать ему не из зависти, а потому что содержание Произведения было угрожающим. И, да, в нас проникает тьма, мы можем скрывать и не договаривать. Можем закрывать глаза на дела негатива. Но мы лучшее, что у вас есть! Представь себе, Никас Аркас, у людей вообще осталось мало хорошего.
Образ любви сдался и потер ушибленную ладонь.
- Управление Многомирьем в ваших руках. Вы – движущие начало. Но все, что вам нужно, это похоть и возлияния. Власть и жестокость. Ты всего лишь натыкаешься на свои же потаенные желания. Можешь дать себе по морде еще раз, если хочешь напасть на виновного!
После этого все трое долго молчали. Котожрица не выдержала и расплакалась. Все сопел, поглядывая на человека. Никас, скорчившись, стоял возле прорыва реальности и глядел, как медленно плывут созвездия.
- Черт с вами, - сказал он глухо. – Меня не слишком убедили твои слова. Но я не должен был намекать, что… Ну, что ты королева мастурбирующих малолеток. Я уверен, что твоя сущность глубже.
- Это тоже прозвучало так себе, - откликнулась Котожрица.
К Никасу подошел Все. Он держал руки поднятыми.
- Отомсти Мне. Чтобы Спрведливость Была.
- Уйди с глаз моих.
Я мог бы уже найти то существо, о котором говорил ЛПВВ, подумал журналист. Надо сосредоточиться. Мерзкая сковывающая боль. Господи, неужели Френ оказалась способна на это? Она чуть не выпотрошила меня. Но я сам виноват. Нужно было дать ей уйти. Отпустить. Кстати, а где тот нож, которым она меня била? Это была кость? Или мне показалось.
Его разум наполнил белый шум. Потом он осмотрелся, выискивая направление.
- Я Думал Ты Темный.
Да отвяжись ты, - рявкнул Никас. На самом деле он молча развернулся и нанес Все сокрушающий удар в челюсть фантомной клешней. Тот неплохо принял удар, но попятился и запнулся о камень. Котожрица успел поймать его до удара затылком, и повалилась вместе с ним. Теперь она полулежала,
