— Тише, господин, — прошипел Осви, — Тише!
Мы залегли, как загнанные звери, но охотники жаждали крови. Один из преследователей нес факел, отбрасывавший на развалины стены позади нас тени крупных мужчин. Охотники остановились. Я затаил дыхание и услышал бормотание голосов.
— Сюда! — сказал один, и тени стали бледнеть по мере того, как шаги удалялись на восток. Никто из нас не пошевелился и не заговорил. Где-то неподалеку страшно закричала женщина и победно заревели мужчины. Она снова закричала. Бенедетта что-то зло прошептала. Я не понял ни слова, но почувствовал, что она дрожит, и потянулся к ней. Она крепко схватилась за мою ободранную руку.
Мы ждали. Шум стих, но мы еще слышали всхлипывание женщины.
— Свиньи, — тихо сказала Бенедетта.
— Где мы? — прошептал я в сторону Осви.
— В безопасности, господин, — тихонько ответил он, хотя наше убежище вовсе не казалось мне безопасным. Мы находились на развалинах маленького каменного дома, из которых не было другого выхода, кроме того, через который мы сюда попали. У закрытого ставнями окна появлялся и исчезал свет факелов. Закричала еще одна женщина, и Бенедетта схватилась за меня еще крепче. Осви что-то прошептал, и я услышал, как Финан ворчит в ответ.
Удар кремня об сталь, шум дыхания, еще одна искра, и маленькая щепка из кошеля Финана загорелась. Крошечного пламени хватило, чтобы разглядеть в обломках у разрушенной стены нечто, похожее на вход в пещеру. Темный проход поддерживала расколотая, покосившаяся колонна. Осви прополз в дыру. Финан протянул ему горящую щепку, и огонек исчез внутри.
— Сюда! — прошептал Осви.
Финан последовал за ним, затем мы по одному пролезли в пещеру. Финан поджег кусок дерева побольше, и в его свете я увидел, что мы оказались в погребе. Я рухнул на каменный пол, от вони меня едва не вывернуло. Похоже, погреб находился рядом с выгребной ямой. Бенедетта прижала к лицу шарф. Потолок поддерживали толстые колонны из римского кирпича.
— Мы прятались тут, — сказал Осви, а потом пролез сквозь пролом в дальней стене погреба. — Осторожнее здесь!
Финан снова последовал за ним. Пламя самодельного факела дрожало. За проломом оказался еще один погреб, только глубже, а справа — выгребная яма. Узкая лестница вела к кирпичной арке, и Осви исчез в ней. Его окликнул мальчишеский голос, потом к внезапному шуму добавились другие голоса, Финан отдал факел Видарру и обнажил меч. Он прошел сквозь арку и крикнул, чтобы все заткнулись. Немедленно стало тихо.
Я последовал за Финаном и обнаружил в последнем погребе с десяток детей. Самому старшему было лет тринадцать, а самому младшему вполовину меньше. Три девочки и девять оборванных мальчишек, все истощенные, с огромными глазами на бледных испуганных лицах. У них имелись соломенные постели, одеждой служило тряпье, волосы были тонкие и длинные. Осви развел небольшой костер из соломы и щепок, и в его свете я увидел у одного из мальчишек нож в руке.
— Убери его, малец, — рявкнул я, и нож исчез. — Это единственный выход? — спросил я от кирпичной арки.
— Единственный, господин, — сказал Осви, колдовавший над огнем.
— Он лорд? — спросил мальчик.
Никто ему не ответил.
— Кто они? — задал я глупый вопрос, поскольку ответ был очевиден.
— Сироты, — сказал Осви.
— Как ты.
— Как я, господин.
— У вас что, нет монастырей? — спросила Бенедетта. — Мест, где заботятся о детях без матери?
— Монастыри жестоки, — резко ответил Осви. — Если ты не нравишься монахам, они продадут тебя работорговцам на реке.
— Что происходит? — спросил мальчик, убрав нож.
— Город захватило вражеское войско, — ответил я. — Лучше вам оставаться здесь, пока они не успокоятся.
— А вы от них убегаете? — спросил он.
— А ты как думаешь? — поинтересовался я, но он не ответил. Я знал, что он думает, будто может получить целое состояние, предав нас, поэтому я и спросил Осви, есть ли другой выход из вонючего темного погреба. — Вы останетесь здесь, пока мы не разрешим уйти, — добавил я. Мальчик просто молча посмотрел на меня. — Как тебя зовут, малец?
Он поколебался, будто хотел воспротивиться мне, а потом пробормотал:
— Алдвин.
— Алдвин, господин, — поправил я.
— Господин, — неохотно добавил он.
Я подошел к нему, перешагивая через тряпки и солому. Присел на корточки и посмотрел в его темные глаза.
— Если предашь нас, Алдвин, враги дадут тебе шиллинг. Может быть, два шиллинга. Но если окажешь мне услугу, я дам тебе золото, — я вынул из кошеля монету и показал ему. Он уставился на нее, потом посмотрел мне в глаза и снова на монету. Он молчал, но во взгляде я видел голод. — Ты знаешь его? — спросил я, кивнув в сторону Осви.
Он посмотрел на Осви, потом на меня.
— Нет, господин.
— Погляди на него. — Мальчик недоуменно нахмурился, но послушно посмотрел на Осви, освещенного огнем костерка. Алдвин увидел воина с подстриженной бородой, кольчугу тонкой работы, расшитый пояс с маленькими серебряными пластинами. — Скажи ему, кто ты, Осви, — велел я, — и кем ты был.
— Я воин Нортумбрии, — гордо сказал Осви, — но когда-то был таким как ты, мальчик. Я жил в этом погребе, воровал еду и убегал от работорговцев, как вы. Потом я встретил моего господина, и с тех пор он платит мне золотом.
Алдвин снова посмотрел на меня.
— Ты в самом деле лорд?
Я проигнорировал вопрос.
— Сколько тебе лет, Алдвин?
Он пожал плечами.
— Не знаю, господин. Двенадцать?
— Ты главный среди этих ребят?
Он кивнул.
— Я забочусь о них, господин.
— Ты жестокий?
— Жестокий? — нахмурился он.
— Ты жестокий? — снова спросил я.
Он все еще казался озадаченным этим вопросом и вместо ответа взглянул на своих товарищей. Ответила
