- Все разборки на улице. – заорал Марли.
- А ты докажи, что я его украл? – словно не слышал его сутулый.
- Да какие разборки Марли. Видишь, люди просто общаются. – ответил один из вояк, которые уже обступили нас с Воронцовым. С половины безопасников тоже начали подтягиваться люди. Всем было интересно, что за шум, а драки нет.
- А ты крышку сними, там гравировка на английском «Дорогой Генри».
- Ты кто такой, чтоб я тебе что-то доказывал? Я тебя первый раз вижу.
- По морде дать кому, нет? – донеслось от входа. – Опа. Походу кому-то все же дать.
Псих протолкался сквозь толпу и встал между мной и квазом.
- Какие проблемы? – спросил он.
- Никаких. – ответил сутылый. – Твой кореш? – спросил он, кивнув головой в мою сторону.
- Мой.
- Разберись с ним. Я вижу, он тут недавно. Научи его с людьми общаться. А то попадется кто-то не такой добрый как я, и быть беде. Надо головой думать, прежде чем непонятные предъявы кидать.
- Пошли. – сказал мне Псих.
Я поиграл желваками, буравя троицу взглядом, и нехотя последовал за ним.
- Четыре дня осталось. – бросил я через плечо. По лицу было видно, что сутулый понял, о чем я говорю.
- Зря ты это. – сказал мне Воронцов, когда мы шли к столику.
- Дело чести. – парировал я.
Все расселись по местам, словно ничего и не было, разборки тут, как часть культурной программы, народ уже привык. Один Марли заметно расслабился.
- Что это было? – спросил Псих. – Тебе проблем мало?
- У него ствол мой.
- Уверен.
- Не знаю. Как раз пытался выяснить. Много ты тут «вальтеров» в обиходе видел?
- Ни одного.
- И я о том же. Если б он его реально купил, то не впадлу показать бы было. С его стороны никаких косяков нет. А этот заднюю дал.
Я и сам не заметил, как в моей речи начали проскакивать жаргонные выражения, как только дело коснулось разборок. Видимо среда все же влияет. Ходишь, слушаешь все это, впитываешь.
- Не купил он. – подал голос Воронцов. – Это Гнутый. Он в той группе был, которая тебя сюда и привезла.
- Точно? – спросил я.
- Я сегодня дело смотрел.
- Ладно. Забей пока. – сказал Псих. – Сейчас других проблем хватает. Да и нахер тебе этот раритет сдался? На лучше зацени. – он протянул мне мои документы, теперь в графе справа на паспорте стоял знак пистолета.
- Завтра в оружейку зайдешь, получишь табельное под роспись. А пока вот держи. Поздравляю с зачислением. – он выложил точно такое же удостоверение, что я уже видел у Йена и Воронцова. – Это надо отметить.
Я его от души поблагодарил. Потом хорошо сидели. Все местные анекдоты были в новинку. На второй кружке пива остановился и все дальнейшие попытки наполнить мой бокал пресекал.
- Ну давай, что ты как не родной. – уговаривал Псих.
- Не. Мне много пить нельзя. Сорвет крышняк. Натворю делов. Я теперь вообще почти нини. Прикинь, сколько дерьма в башке за тот год накопилось. А если выпью, дверь между сознательным и безсознательным приоткроется, и вся эта лавина разом ухнет вниз. Мало тогда никому не покажется.
Это как после армии. Ты год страдал, и кто-то должен за это ответить. И этот кто-то обязательно найдется и будет совершенно не причем.
- У тебя так было?
- Нет. Я и после армии почти не пил по этой же причине.
- Ну ты силен. – притворно восхитился Псих.
По домам начали расходиться к двенадцати.
- Давайте, аккуратней там, чтоб нормально добрались. – сказал он на последок.
- Да уже постараемся. – заверил его я.
Доехали без происшествий, от греха подальше попросили водителя к самому подъезду подрулить. Расплатились и рывком заскочили внутрь. Позвонили от Кузьмича, доложили, что прибыли на место.
- Кузьмич, а ты вообще спишь? – спросил я у вечно бодрого коменданта.
- Сплю, а как же. – улыбнулся он.
- Слушай, я здесь уже сколько живу, ни разу его спящим не видел. – шепнул мне уже на лестнице Воронцов.
Мы поднялись в комнату. Я еще немного почитал перед сном и отрубился.
***
Никто меня не будил, поспать удалось аж до десяти утра. Встал, умылся, побрился, хлебнул живца. Воронцов уже гонял чаи в компании тихонько поющего Цоя. Я присоединился к соседу, чуть добавил звук и заварил себе крепкого кофе.
- Что сегодня по плану? – спросил сосед.
- Сначала надо в отдел за пистолетом. Там как, сам выбираешь, или что дадут?
- Да по-разному. Смотря, что имеется в наличии. Многое от настроения Прапора зависит. Он у нас на припасах сидит. А после оружейки чего?
- Надо к Виму заглянуть. Может, он чего выяснил. В администрацию заскочить. Посмотрим, как Кесаря обломать можно.
Я выглянул в окно. Ночью снег слегка припорошил дорожки. На градуснике было минус двадцать пять. Из колонок в тему играло:
- В городе, где нет метро,
По утрам холодеет моё нутро,
По глазам быстро мимо мелькают дни,
Запомни меня молодым, запомни меня живым.
Внизу я спросил у Кузьмича что там с телефоном. Он сказал, что мастера приедут завтра. Ну и хорошо. Стребовал с меня два спорана за уборщиц. Я плюнул, да и отдал, пусть еще раз приберутся хуже не будет.
В участок доехали быстро. Движение было не очень оживленное. Только на перекрестке с Продольной на Поперечную стоял патруль. Чукча или кто-то очень на него похожий переругивался с крупным лысым мужиком в кожаной куртке.
Сани стояли вдалеке. Оленей было только трое. Четвертый валялся под колёсами черного внедорожника.
- Общаковские козлы. – выругался таксист. – Вечно прут как танки на своих говновозах.
У участка вышли.
- Посмотри адрес Гнутого. – обратился я к Воронцову.
- Зачем?
- Да так, на всякий случай. – соврал я. План у меня уже кое какой вырисовывался. Только надо опять машину в прокат брать. А я еще за ту не рассчитался. Так на мне долг и висит.
На входе вместо пропуска, я показал сержанту удостоверение. Он удивленно вскинул бровь, но ничего не сказал.
Я пошел в подвал на склад. Воронцов ушел вверх по лестнице. Оружейная, как и полагается, была отгорожена решеткой. Меня встретил крепкий мужик, матерящийся через слово. Я подал ему бланк, он молча пробежался глазами и махнул мне рукой,
