— У меня не отбирали силу, — отозвалась Натсэ, и голос её, к моему облегчению, звучал напряженно, резко. — Печать тоже. Её только заглушили отсроченной Черной Меткой.
— Даже не хочу спрашивать, что это значит.
— И не нужно. Некоторых вещей лучше не знать. Знание бывает опасно для жизни.
— Натсэ, пойми, я очень высоко ценю твои чувства ко мне. Тебе могло показаться, будто я над ними смеялся, но это не так. Мы, маги Воздуха, таковы, к нам нужно привыкнуть.
— Я знаю, кто такие маги Воздуха. Я целый семестр жила среди них — помнишь?
— И это был мой любимый семестр. Ну, до тех пор, пока ты не попыталась меня убить.
— Брось. Тебе это понравилось.
Искар засмеялся, и мне показалось, будто Натсэ тоже усмехнулась. А когда она заговорила, голос её смягчился:
— Ты не сможешь мне помочь. Один раз тебе удалось выкрутиться, но второй раз…
— Хорошо. Пусть ошейник останется на тебе. Но войди в мой дом, как моя жена. Денсаоли будет тебе рада. Я буду относиться к тебе так, что ты забудешь о том, что ты — рабыня.
— Искар… Не надо.
— Надо! Где ты живешь сейчас? В тесной комнате, меж двух сопливых мальчишек? Стираешь, моешь полы.
— Он ни разу не заставлял меня работать.
— Он ведь рассказал тебе о договоренности кланов, да?
Тишина. Наверное, Натсэ кивнула.
— И ты это будешь терпеть? Будешь с ним путешествовать и наблюдать, как он осеменяет очередную высокородную даму?
— Твоя Денсаоли тоже в очереди.
— Но ты не будешь к нему привязана! Ты будешь со мной!
— Искар, пожалуйста… — Мне показалось, что она готова заплакать.
— Ты ведь любила Материк. Ты была там счастлива, я видел это по твоим глазам. Я ни за что не поверю, что это твой взвешенный выбор — ютиться в кротовьих норах и выдергивать какого-то недотепу из каждой передряги, в которую он, по своей дурости, влипнет!
— Замолчи! — Теперь уже точно слёзы.
— Тише… Тише, дорогая.
Пара на лоджии слилась в один силуэт. Искар обнял Натсэ.
— Отпусти, — попросила она.
— Нет.
— Прошу тебя, Искар.
— Если бы захотела, ты бы освободилась сама, а я был бы уже мертв. Видишь? Я не боюсь оказаться перед тобой беззащитным…
Я отстранился от Авеллы. Она открыла глаза и без улыбки на меня посмотрела.
— Мне нужно идти, — сказал я.
Авелла кивнула и, как в день магических испытаний, подняла вверх кулачок.
Удивительная она всё-таки. Как и вообще маги Воздуха.
Я быстрым шагом прошел через зал. На меня уже никто не обращал внимания. Накрыли столы, утомленные танцами маги перетекали туда, пили, ели. Музыка звучала уже больше для фона.
Взбежав по лестнице на второй этаж, я справился со своим топографическим кретинизмом и отыскал нужную дверь. Толкнул её и вышел на лоджию.
Две фигуры отпрянули друг от друга.
— Сэр Мортегар? — удивился Искар. — Мы ещё не закончили разговор, и…
— Закончили, — отрезал я. — Отойди от неё.
— Хозяин, со мной всё в порядке, я… — заговорила Натсэ хрипловатым голосом.
— Мы уходим, — перебил её я.
Это не был приказ, но она вздрогнула. Я различил это движение, несмотря на темноту.
— Сэр Мортегар! — Из голоса Искара исчезли дружелюбные нотки. — Мы с вами договорились.
— Договорились? — Я вынул из Хранилища ящичек с зеркалами и бросил его под ноги Искару. — Я ни о чём с вами не договаривался. И ничего вам не обещал. Возникло недопонимание. Мне очень жаль.
Я шагнул вперед, схватил левой рукой запястье Натсэ и потянул к выходу.
— Ты жалок! — вдруг выкрикнул Искар. — Подслушал чужой разговор, и теперь, как испуганный ребенок, прибежал лить слёзы и топать ногами.
Он сделал шаг ко мне, и я не задумываясь выдернул из Хранилища меч. Луна, выползшая на небосвод, коснулась лезвия мягким светом, и Искар замер.
— Давай, — сказал я, чувствуя себя так, будто долго-долго толкал в гору телегу, груженную камнями, а теперь запрыгнул в неё и качусь вниз. — Примени свою магию, напади на меня. Орден Рыцарей этим заинтересуется. И главы кланов тоже.
— Морт, — прошептала Натсэ.
Больше она ничего не сказала и ничего не сделала.
Налетел порыв ветра. Искар отступил обратно. Когда луна осветила его, я увидел, что он улыбается. Опять.
— Прошу простить меня за эту вспышку, — сказал он и слегка поклонился. — Я был не в себе. Мне вовсе не хочется ни ссорить кланы, ни ссориться с вами, сэр Мортегар. Пожалуй, на сегодня действительно хватит. Рад был с вами повидаться и надеюсь, что встреча эта была не последней.
Я спрятал меч обратно и, ничего не сказав, вышел с лоджии. Натсэ молча шла следом. А что ей оставалось? Ведь я тащил её за руку.
Внизу никто не обратил на нас внимания, мы спокойно покинули дом, прошли по тропинке, и лакей раскрыл перед нами калитку. Наверное, можно было бы заорать: «Карету мне!», но я сегодня уже своё оторал, больше не хотелось. Поэтому мы пошли к городу пешком
Когда Небесный Дом скрылся за поворотом, Натсэ выдернула у меня руку и опустилась на корточки. Подол платья лёг на грязную землю.
Я остановился. Натсэ смеялась и плакала, почти беззвучно, опустив голову, дрожа, как в лихорадке.
— Послушай, — начал я.
— Не сейчас. У меня истерика, — прошептала она, и я умолк. Достал из Хранилища графин с вином, который успел-таки умыкнуть под шумок, пока бежал спасать возлюбленную, и протянул ей. Это вызвало еще один всплеск истерических рыданий пополам со смехом. Но графин она взяла и несколько раз хорошо глотнула.
— Агнос говорит, вино для таких случаев не подходит. Но что они понимают, эти маги Воздуха?
Натсэ протянула графин мне обратно и вытерла губы ладонью.
— Это точно, — сказала она, немного успокоившись.
Я тоже приложился к графину, потом поставил его на землю и опустился на корточки напротив Натсэ. Заглянул ей в глаза.
— Дура ты! — вырвалось у меня.
— Не дурнее тебя! — отпарировала она.
Глава 18
Мелаирим упал.
Он пришел проведать Талли, принес кое-какие ее вещи из убежища и, уже собравшись уходить, рухнул у порога.
— Он лежит, как в прошлый раз, — тараторила Талли, пока мы бежали к ее новому дому. — Почти не дышит и потеет страшно.
Не дорассчитал, значит, чего-то в своих хитрых операциях с силами стихий… И что нам-то теперь делать? А, ладно, сначала посмотрим.
Домик Талли — тот самый, который толстяк арендовал для Тавреси, —
