Она повернулась ко мне, провела ладонью по животу. Я посмотрел.
— Нет, Морт, ты как-то неправильно смотришь, — запротестовала Натсэ. — У меня от твоего взгляда такое чувство, что мы даже из комнаты не выберемся, а тут, между прочим, задвижки нет.
— Возьми меч, — посоветовал я, с трудом возвращая взгляд к лицу Натсэ. — Со шрамом будет прекрасно сочетаться.
Она просияла от такой хорошей мысли и тут же принялась крепить на спину свою любимую катану. Вот интересно, это считается, что я прошёл классический тест на «дорогой, что мне надеть»? Пожалуй, да, с поправкой на сеттинг и характеры.
— По идее, я могу выйти без руны, — продолжил я разговор, прерванный минуткой воспоминаний, — но тогда придётся дышать водой, и я не смогу разговаривать.
— Ну так возьми руну, — сказала Натсэ, закрепляя последний ремешок. — Эти куда более качественные, чем те, которыми мы пользовались дома. Дают полное ощущение воды.
— В том-то и дело — одежда промокнет.
Я сидел на кровати. Натсэ встала напротив меня, сложив руки на груди.
— Что? — развёл я руками.
— Ты собрался идти в одежде?
— Вообще-то — да. Сейчас ещё недостаточно темно, чтобы я мог раздеться.
— А мне, значит, можно?
— Ну, знаешь… С твоей-то фигурой о таких вещах даже волноваться не стоит.
Она медленно вытянула меч из-за спины и коснулась лезвием моей шеи.
— Раздевайся.
Смотрела она взглядом убийцы.
— Ты ведь не отрубишь мне голову?
— Не могу ни за что поручиться. Ты только что спас человеческую жизнь и заставил двух взрослых мужиков делать то, что тебе было нужно, хотя находился от них в двух днях пути. А теперь пытаешься мне сказать, что стесняешься выйти из комнаты в трусах?
— Ты всё вот прям очень хорошо поняла, — кивнул я с осторожностью, чтобы не порезаться.
— Ладно. — Натсэ лёгким движением забросила меч в ножны и завела руки за спину. — Тогда я пойду без купальника.
— Не-не-не! — Я подскочил и схватил её за руки. — Ты с ума сошла? Там, во дворе, сейчас куча студентов.
— Или-или. Решай.
— На-а-атсэ, — чуть не заплакал я.
— Считаю до трёх. Два-а-а…
***
— Вот видишь? — Изо рта Натсэ вылетали струйки пузырьков. — Никто не умер.
— Это не важно, — мрачно ответил я. — У меня депрессия. Я днём на улице в одних трусах, и всё только потому, что не могу сказать тебе «нет».
— Ой, ну что ты начинаешь? — Натсэ перевернулась на спину, глядя сквозь толщу воды на пятнышко солнца. — Всё ты можешь сказать, если нужно. Просто знаешь, что я права, но упрямишься, как ребёнок. А если тебя не устраивает твоё тело — значит, будем над ним работать. Выплываем дважды в день: вечером и рано утром, до занятий. Плавание — отличное упражнение.
— У нас только двенадцать рун, — сказал я, подумав: «Шах и мат тебе!».
— Ничего страшного, тут неглубоко, — успокоила меня Натсэ. — За полгода я из тебя сделаю мечту любой девушки! И на тебя они будут кидаться ещё больше. И ты меня бросишь…
Говоря, она становилась всё мрачнее, а под конец перевернулась на живот и ушла на глубину. Дно там устилали шевелящиеся от течения мягкие кораллы, среди которых деловито сновали пёстрые рыбки.
Похоже, теперь не только у меня депрессия… Этого я допустить не мог. В несколько гребков догнал Натсэ и поплыл рядом с ней.
— Как я могу в здравом уме тебя бросить?
Натсэ фыркнула, напугав пузырьками рыбку-клоуна. Рыбка метнулась под защиту полипа. А я вспомнил, что полип этот, кажется, ядовитый, и поднялся чуть повыше.
— Когда люди влюбляются, они теряют здравый ум, — продолжала мрачнеть Натсэ. — А влюбляются они постоянно. А учитывая твою миссию по спасению кланов… Сомневаюсь, что я переживу хотя бы Авеллу.
— Так! — Я дёрнул ее за руку и, когда она обернулась, показал огненную печать. — Смотри: я клянусь, что никогда тебя не…
Натсэ кинулась на меня, как акула на добычу, и зажала рот ладонью.
— Совсем спятил?! — крикнула она. — Нельзя так просто давать клятвы Огню! Это стихия!
Я моргнул, показывая, что не совсем понимаю, в чём проблема.
— Огонь не будет разбираться в тонкостях, — объяснила Натсэ, немного успокоившись. — Он, может, сожжёт тебя, когда я останусь в своей каморке, а ты пойдёшь к себе в комнату. Или я погибну, а ты потом найдёшь другую. Или ещё мало ли чего…
Она убрала ладошку и обняла меня. Мы вместе медленно плыли неведомо куда.
— Хорошо, — вздохнула Натсэ. — Я больше не буду говорить о таких вещах. И даже постараюсь не думать. А ты больше не будешь бояться, что о тебе чего-то там подумают. Договорились? И без клятв!
— Договорились, — кивнул я и погладил ее по спине. Спиной, впрочем, не ограничился…
Натсэ напряглась и вдруг легко выскользнула у меня из рук, будто маслом смазанная.
— Начнём занятия! — крикнула она, обдав меня волнами. — Догоняй!
Она плавала нисколько не хуже, чем бегала, а может, даже и лучше. Я изо всех сил старался, но вскоре вообще потерял её из виду. Плыл в неизвестную глубину моря, стараясь удерживать направление. О том, в какой стороне академия, старался не думать. Компас у меня в голове накрылся ещё при рождении. Натсэ наверняка найдёт сама, она ведь убийца. Мне же главное её не потерять. Во всех возможных смыслах.
Я сделал ещё несколько энергичных гребков, почувствовал, что начинаю уставать, и вдруг в глазах потемнело. Я перепугался, что меня сейчас опять накроет, как тогда, и я увижу Искорку… Но Искорка теперь стала частью меня, и нам не было нужды вести долгие разговоры.
Я увидел свечу. Она стояла в золотом подсвечнике и ярко горела. На белых боках не было видно ни следа оплавляющегося воска. Свеча не плавилась, просто горела.
Видение продлилось лишь миг. Я пришёл в себя и торопливо замахал руками. Подо мной как раз тянулись разломы. Упади я в один такой без сознания, и Натсэ при всём желании бы меня не нашла.
Я плыл, пытаясь сообразить, что видел, почему и зачем. Свеча… Искорка говорила о свече. Но где мне её искать? Под водой?
Я вдруг заметил, что плыву не в том направлении. Меня как будто что-то тянуло вправо. Попытался выровнять курс, но вдруг перед глазами поплыло что-то, похожее на темно-красный дым.
— Этого ещё не хватало, — сказал я и поспешил вверх.
Несколько секунд, и я вынырнул. Вокруг, сколько хватало глаз, тянулось сверкающее на солнце
