***
Вернулись в академию мы уже в сумерках, и я мысленно благословлял бесперебойный навигатор в голове у Натсэ. У меня там, по идее, тоже какая-то карта работает, но я ведь только осматриваюсь, и она наверняка ещё бесполезна.
Во дворе студентов было гораздо меньше. Наверное, гуляли где-то далеко отсюда, пили дистиллят и радовались последнему свободному вечеру перед учебой.
— Сохнуть, наверное, целую вечность придётся, — пожаловалась Натсэ, когда мы вошли в её каморочку.
Я вгляделся в своё огненное древо. Сколько там теперь интересного…
— Иди сюда, я тебя высушу, — позвал я.
Почему-то простая фраза сработала как приказ. Натсэ резко отвернулась от окна и подскочила ко мне. Может, это из-за того, что у меня силы увеличились? Надо будет разобраться. Как и с тем, от чего они увеличились. Впрочем, Талли ещё в самый первый день намекала, что прокачаться можно и через постель. Но чтобы так, перепрыгнув через ранг…
— Купальник снимать? — спросила Натсэ, прижавшись ко мне.
Я обнял её.
— Не надо. Я не то имел в виду.
Осушение
Мы оказались в сердце большого лепестка огня. Стало жарко, даже немного горячо. Натсэ вскрикнула, я испугался, но всё уже закончилось. Мы были до такой степени сухими, что хотелось посетить душ.
— А ты не подумал, что я могу сгореть? — проворчала Натсэ, отстраняясь.
— Не можешь, — возразил я. — Ты — часть меня, Огонь тебе не навредит.
Опять мне достался изумлённый взгляд.
— Понятия не имею, откуда это знаю, — признался я.
Изумление отчего-то перешло в смущение.
— Что? — развёл я руками.
Натсэ долго колебалась, то краснея, то бледнея, потом нерешительно попросила меня проверить семейный статус.
Я начал крутить в голове строки интерфейса. Ранг, магический статус, магическое имущество, дерево заклинаний, двустихийные заклинания… О, где-то в самом подвале — семейный статус. Я заглянул туда и просто упал на кровать.
— «Мирская супруга»? — прочитал я.
Натсэ села рядом.
Момент явно был торжественным, а мы сидели в тесной каморке. Я — в трусах, Натсэ — в купальнике.
— У мага может быть две семьи, — говорила она, глядя в сторону. — Мирская и магическая. Мирские обычно не афишируют. Это браки с простолюдинами, и к мирским супругам стихия благоволит. Но я-то маг! По крайней мере, была…
Она поглядела на тыльную сторону своей правой ладони, и я впервые увидел, как там появляется чёрное пятно вместо печати. Появилось и исчезло. Я догадался, что это была та самая чёрная метка, о которой Натсэ говорила Искару на лоджии.
— Так вот что я тогда почувствовал, — сказал я вслух.
Натсэ вопросительно на меня посмотрела.
— Ну, там, в ракушке… Было такое странное чувство, что ты поселилась внутри меня. Вместо Искорки, которая теперь — часть меня. Мы женаты уже сутки…
Натсэ молчала. Я тоже не знал, что еще сказать. Как-то это всё было внезапно…
Для начала я оделся. Натсэ натянула пижаму. Я застегнул плащ.
— Пойдёшь? — спросила она, избегая смотреть в глаза.
Я запустил руку под плащ и достал из Хранилища бутылку дистиллята, ещё вчера украшавшую стенной бар брачных покоев подводного дворца.
— Мы же в академии, — улыбнулась Натсэ.
— Ну, давай что-нибудь почитаем. — Я бросил на кровать книжечку местного устава и открыл бутылку.
***
Постепенно напряжение исчезло. Пара глотков обжигающего дистиллята — как всегда, натощак, — этому только поспособствовала. Мы лежали на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, и листали устав.
— Мирская супруга! — в который уже раз восклицала Натсэ. — Я даже не знаю, что по этому поводу чувствовать.
— А что само чувствуется? — спросил я.
— То, что и должно: защищённость. Я как будто под твоей защитой. Но это ведь неправильно! Я — телохранитель!
Она возмущалась и смущалась одновременно.
— Ты чувствуешь себя слабой? — подсказал я.
— Да! Это дикое для меня чувство, извини, если я не скоро к нему привыкну. Но ты можешь просто удалить эту запись. Мирской брак ни к чему не обязывает. Так что, если всё это слишком серьёзно для тебя, то… Я пойму.
— Ой, да иди ты! — рассердился я и захлопнул устав.
Натсэ мгновенно вскочила с кровати, подошла к двери и остановилась там. Метнула на меня растерянный взгляд.
— Куда?
— Чего «куда»? — подскочил и я.
— Куда идти?
Так… Что-то тут поломалось. Крепко и серьезно.
— Никуда, — сказал я, осторожно приближаясь к Натсэ. — В чём дело? Почему ты слушаешься каждого моего слова? Раньше такого не было.
— А я откуда знаю? — огрызнулась растерянная супруга. — Я уже вообще ничего не понимаю.
— Так, погоди. — Я отошёл к окну и остановился. — Иди ко мне.
Я специально старался говорить мягко, нетребовательно, однако Натсэ тут же подошла. Мрачная, как грозовая туча.
— И что, будешь теперь играть в меня, как в куклу?
— Наоборот. Я пытаюсь понять, как этого избежать.
В дверь постучали. Судя по звуку — ногой.
— Натсэ, ты не откроешь дверь? — спросил я.
— Сам открывай, — буркнула она.
Есть! Надо довести до автоматизма несколько таких оборотов. А ещё надо поговорить с Лореотисом. Или Мелаиримом. Пусть объяснят, что это за ерунда такая началась.
За дверью оказался мой молчаливый сосед. Он держал в руках поднос с тарелками. И молчал, глядя на меня. Эпохальная встреча двух интровертов.
— Да? — наконец, спросил я.
— Ужин, — последовал ответ. — Я дежурный.
Вот это мне как раз в уставе и не понравилось. В силу определённых причин, под водой жили только маги. Как следствие, все работы приходилось делать самим. Дежурить по столовой, например.
Я взял поднос у него из рук. Парень тут же повернулся и ушёл.
— Спасибо, — сказал я ему вслед, но ответа не дождался.
И чего это он? Разносить еду студентам, пропустившим ужин, в обязанности дежурного точно не входило.
После совместного ужина, состоящего из морепродуктов, Натсэ чуточку оттаяла.
— Хочешь, я останусь здесь? — спросил я.
— И тебе понравится спать всю ночь на одном боку, боясь пошевелиться?
— Если, открывая глаза, я буду видеть тебя, то — да.
Улыбку она спрятать не успела.
Можно было бы сказать, что вечер завершился хорошо. И так оно и было. Мрачные впечатления потихоньку улеглись. Дистиллят и вправду был выше всяких похвал. Натсэ легла у стены, я — с краю. Мы немного пошептались, потом она уснула.
А мне не спалось. Я долго лежал, смотря на неё. Смотрел и думал: «Вот моя жена. Немыслимо!».
В конце концов мне потребовалось выйти. Я
