Но как сделать это без участия Гупперта?
Над этим вопросом Мерфи ломал себе голову еще со вчерашнего дня. Он отбрасывал вариант за вариантом, но так за весь день ничего подходящего придумать не смог.
Лишь на следующий день неожиданно родилось решение. Как оно ему раньше не пришло в голову? К черту Гупперта, можно вполне обойтись без него.
Мерфи испытывал необходимость немедленно поделиться с кем-нибудь своей идеей. Эх, был бы здесь Корнер! Он сразу оценил бы всю мудрую простоту этого плана. А пока, за неимением лучшего, придется ограничиться таким молчаливым собеседником, как майор Томсон.
Томсон, по своему обыкновению, явился в кабинет начальника тогда, когда Мерфи уже начал нервничать. Он никогда и никуда не торопился. Полковник указал на кресло.
— Садитесь, Томсон.
Тот, несколько удивленный, осторожно присел. Что такое приключилось с шефом? Ведь он, Томсон, не принадлежит к числу его любимчиков.
— Вы знаете, что произошло с Максом Гуппертом? — спросил Мерфи.
— Повесился в камере… Или застрелен при попытке к бегству, — меланхолично ответил Томсон. Подумаешь — Гупперт! Очень его интересует, что произошло с этим австрийцем.
Мерфи захохотал.
— Да нет, не про этого Гупперта я спрашиваю, а про другого, про нашего.
— А, про Корнера, — догадался Томсон. — Нет, не знаю.
Он чуть оживился. На его бледном лице появилось некоторое подобие румянца. Неужели Корнер попался? Это было бы чудесно. Может быть, шеф тогда стал бы иначе относиться к нему, Томсону.
Но надежда угасла, не успев еще родиться.
— С ним, конечно, ничего не случилось, — сказал Мерфи. — Он завтра сядет в поезд и ночью уже будет на территории Австрии. Но здесь с ним произойдет крупная неприятность. Он исчезнет.
Томсон снова насторожился. Что бы это все могло значить? Мерфи, выдержав эффектную паузу, продолжал:
— Его украдут русские. Они узнают, что он собирается выступить с разоблачениями против венгерской народной демократии. Красные, конечно, этого не смогут допустить. Они похитят его, увезут в свои застенки и замучают до смерти… Вы представляете себе, что будет делаться в печати по этому поводу? Весь мир будет возмущен новым злодеянием красных варваров. Ну, каково? — самодовольно вскинув голову, спросил Мерфи.
Томсон, наконец, догадался, в чем дело. Он рассыпался в льстивых похвалах.
— Чудесно, сэр, бесподобно! Удивительно, как вы всё так легко придумываете. Найти такой простой выход из довольно, я бы сказал, запутанного положения. Просто: шах и мат!
И озабоченно заметил после этой необычно длинной для него тирады:
— Вот только бы печать снова не подвела, как в тот раз.
Мерфи поморщился, словно ему наступили на мозоль. Что за несносный человек! Вечно не вовремя напоминает о всяких неприятностях.
В «тот раз» печать, действительно, здорово подвела. Намечалась операция по похищению одного русского офицера. Причем похищение предполагалось обставить, как добровольное бегство от «коммунистического террора». Было заготовлено соответствующее «заявление бежавшего офицера» представителям «свободной» печати. Это заявление, составленное лучшими специалистами по русским делам и полное страшных «разоблачений», Мерфи заблаговременно передал одному из своих людей в «Винер курир» со строжайшим наказом не опубликовывать до особого распоряжения.
Операция была тщательно продумана. Но похищение сорвалось из-за того, что вмешались проходившие мимо австрийцы, которые вообще не принимались в расчет. Работники Си-Ай-Си еле унесли ноги.
В суматохе Мерфи забыл еще раз предупредить человека из «Винер курир». Щелкопер, жаждавший сделать карьеру на такой сенсации, сунул «заявление» на самое видное место в утреннем выпуске, да еще снабдил его фотоснимком «Наш корреспондент беседует с бежавшим русским офицером».
Произошел страшный скандал. Русские подняли шум, и дело дошло до верхов. Друзья Мерфи постарались все замять. Но все же он получил основательную головомойку.
— Нет, Томсон, напрасно вы так думаете, — сухо сказал Мерфи. — Все будет, как нужно. Печать не подведет, за это я ручаюсь. Вам же надлежит сделать следующее…
Он приказал Томсону сейчас же связаться с инспектором Вальнером. Тому придется завтра ночью выехать на автомобиле за Брук ан дер Лейта и снова остановить курьерский поезд. Корнер, как условлено, будет ехать в шестом вагоне. Его нужно снять с поезда, шепнув при этом, конечно, в чем дело. При «аресте» нужно поднять побольше шуму. Пусть Вальнер и его спутники обменяются несколькими русскими фразами. Основная задача — создать у пассажиров впечатление, что Гупперта арестовали русские.
— Вот и все. Можете идти.
После ухода Томсона Мерфи еще раз тщательно продумал весь свой план. Кажется, нет никаких пробелов. Впрочем, одно слабое место все же имеется. Общественному мнению будет трудно внушить, что Гупперт собирался выступить с разоблачениями. Откуда это известно? Он вел себя в Венгрии вполне лояльно, выступил на конгрессе. К тому же он коммунист… Могут не поверить.
А что, если предварительно подготовить публику? Ведь для этого нужно немного. Австрийцы не менее легковерны, чем американцы. Может быть, поместить в завтрашнем номере «Винер курир» заметку?.. Содержание ее может быть приблизительно таким:
«Как сообщают обычно хорошо информированные венгерские источники, вчера на заседании конгресса коммунистических сторонников мира в Будапеште произошел многозначительный инцидент. Советский делегат Попов и австрийский коммунист Гупперт имели между собой громкий разговор, который закончился тем, что русский, указывая на Гупперта, воскликнул: „Он — настоящий оппортунист!“ Утверждают, что в ходе разговора Гупперт имел смелость высказать некоторые критические замечания в адрес народно-демократического режима в Венгрии».
И все. Больше ничего не надо. Эта маленькая заметка сыграет большую роль. Она психологически подготовит австрийцев к последующей сенсации: похищению Гупперта русскими.
Мерфи посмотрел на часы и нажал кнопку звонка. Тотчас же в кабинет вошел лейтенант О'Бриен.
— Вызовите машину. Если будут спрашивать — я в «Винер курир», а затем у генерала Кли…
Мистер Стивенсон из «Винер курир» был хорошо знаком полковнику Мерфи. Они уже не раз встречались на деловой почве. Стивенсон с его огромным красным носом в фиолетовых прожилках и воротником, добела обсыпанным перхотью, был внешне очень малопривлекательным. Зато он любил деньги, не был щепетилен, все схватывал с полуслова и в точности выполнял замыслы Мерфи, вплоть до мельчайших подробностей.
— Интересная информация, — только и сказал он, выслушав полковника. — Сообщение можно дать в завтрашний номер?
