— Что-то не так, как прежде, — сказала Юнипа.
— Что?
Юнипа присела на корточки, приложила руку к стеклу у самой земли, прошептала Слово и просунула руку сквозь зеркало. Когда она вытащила пальцы, они были сжаты в кулак. Разжав кулак, она показала Мерле то, что в нем оказалось.
Мерле осторожно прикоснулась к тому, что увидела.
— Лед, — выдохнула она шепотом.
— Снег, — сказала Юнипа. — Просто он затвердел, потому что я держала его в кулаке.
— Но это значит, что здесь зима! Зима здесь, в Железном Оке!
— И снег идет даже внутри строений? — Юнипа нахмурилась.
Мерле рассказывала ей про Зимнего Холода и про то, как он ищет свою возлюбленную, красавицу Летнюю Жару. Но ей все еще было трудно представить себе, что какое-то время года из плоти и крови шастает по переходам Ока.
Мерле приняла решение:
— Теперь я хочу попасть на ту сторону!
Юнипа бросила снег на землю, и он сразу же растаял. Тихо вздохнув, она кивнула:
— Ведь что-то же нужно сделать.
Подумав, она прибавила:
— Но не проходи сквозь зеркало целиком. Пока одна твоя рука или нога находятся еще с этой стороны, зеркало остается прозрачным. В случае чего мы просто прыгнем назад.
Мерле согласно кивнула, хотя почти не слышала, о чем говорила Юнипа. Она ужасно волновалась и плохо соображала.
Взявшись за руки, они прошли сквозь зеркало. Их встретила ослепительная белизна. От стен и потолка в бесконечность уходило снежное поле. Волна шума и ярости поднялась им навстречу. Ничего хуже Мерле не могла себе представить. Фермитракс, сцепившийся сразу с двумя сфинксами, рычал так, что все вокруг дрожало. Андрей и Сет дрались спина к спине. Рыжий шпион неподвижно лежал на спине, сраженный ударом серповидного меча. В здании было полно воинов-мумий. И еще Мерле насчитала трех сфинксов. Четвертый без признаков жизни лежал у входа.
— Мерле! — Заметив девочку, Фермитракс парировал одной голой лапой удар меча, а когтями другой процарапал грудь сфинкса.
Кровь пролилась на снег, и ее тут же скрыло свалившееся на землю тело сфинкса. Второй сфинкс решился предпринять новую атаку. Увидев, что его серповидный меч отскакивает от раскаленного обсидианового льва, как от стены, он отступил. Фермитракс сделал вслед ему несколько прыжков, но догонять не стал.
Андрей и Сет сражались вместе против третьего сфинкса и трех воинов-мумий, от которых, впрочем, сфинксу было не много пользы. Они только путались у него под ногами, мешая атаковать. Наконец и он, испустив яростный крик, выбежал через двор в высокие ворота, за которыми расстилалось еще больше снега.
Юнипа все еще стояла в зеркальной стене, лишь наполовину войдя в Зазеркалье.
Мерле тоже прислушалась к ее совету и пока что старалась не терять контакта с зеркалом.
Но, увидев, что сфинксы обратились в бегство, она была готова отпустить руку Юнипы и перебежать на ту сторону, к Фермитраксу.
Вдруг кто-то схватил ее, оторвал от Юнипы и швырнул в сторону. Она вскрикнула, налетела на какое-то зеркало и упала на колени. В ледяной влаге ее платье тут же промокло до нитки.
Подняв глаза, Мерле увидела Сета. Он схватил Юнипу за руку, оттолкнулся и втащил ее за собой в зеркальную стену. Ни одно стекло не разбилось, и Мерле знала почему. Пока Юнипа не отрывалась от зеркала, ворота были открыты. Стеклянное Слово продолжало действовать — для нее и для всех, кто к ней прикасался. Значит, и для Сета.
— Нет! — Мерле вскочила и, увязая в снегу, бросилась к зеркалу. Но она уже знала, что добежать не успеет.
Сет и Юнипа исчезли. Не помня себя, Мерле попыталась догнать их, разбить плечом стекло, зеркальная стена скрипнула, но не поддалась.
— Нет! — снова завопила она, колотя по стеклу ногой, барабаня по нему кулаками.
Но сколько ни вглядывалась она в зеркало, там не было видно ни ее подруги, ни верховного жреца. В нем отражалась только она сама, ее растрепанные, всклокоченные волосы, покрасневшие затуманенные глаза, залитые слезами щеки. Платье насквозь промокло, но она словно не чувствовала холода.
— Мерле! — спокойно произнес рядом с ней Фермитракс.
Не слушая его, она продолжала барабанить по зеркалу. Выдав финальную дробь, она опустилась на снег, привалившись спиной к стеклу. Она отчаянно терла глаза, но окружавшая ее снежная белизна слепила еще сильней. Отблески света кружились и скользили, как падающие звезды, все ясные формы расплывались.
Одной из них был Фермитракс, другой — Андрей, которого каменный лев притащил с собой и уложил на снегу. Где-то позади, среди серых фонтанов пыли, остались лежать воины-мумии.
— Он забрал ее, — сказал лев.
— Сама вижу, что забрал! Проклятый, противный, мерзкий жрец!
— Андрей умирает, Мерле.
— Я… — Она замолчала, взглянула на Фермитракса, потом на царева человека.
Лежа на земле, он протягивал к ней руку и что-то шептал на родном языке, явно принимая ее за кого-то другого.
Фермитракс кивнул ей.
— Возьми его за руку, — тихо подсказал он.
Мерле опустилась на колени и обеими руками сжала холодные пальцы Андрея. Ее мысли были все еще заняты Юнипой, которую она потеряла вот уже второй раз. Но она изо всех сил постаралась сосредоточить внимание на умирающем.
«Невероятно, — снова и снова грохотало в ее сознании. — Все так невероятно…»
Свободная рука Андрея больно схватила ее за плечо и потянула вперед. Его пальцы забегали по ее шее, Мерле хотела отшатнуться, но тут он схватил кожаный шнурок, на котором она носила куриную лапку. Этот знак Бабы-Яги. Монограмма его богини.
Мерле не смогла отнять у него своей руки, чтобы вытереть набежавшие на глаза слезы. Что бы ни творилось вокруг, Андрей имеет право спокойно умереть. Он его заслужил. Он был смелым человеком, как и его товарищи по оружию. Ради девочек и льва они пошли на риск саморазоблачения. Фермитракс и один одолел бы сфинкса, но все-таки Андрей убил его ради них. Может быть, потому, что после стольких месяцев в Железном Оке обрадовался при виде живых людей.
Андрей цеплялся за куриную лапку, висевшую у нее на шее, и бормотал по-русски какие-то слова, может молитву, а может, что-то совсем другое. Несколько раз он произнес женское имя.
«Жена? Подруга?» — подумала Мерле. И вдруг ее осенило: его дочь. Он упоминал о ней всего один раз, когда привел их троих в укрытие. Он оставил свою дочь далеко отсюда, на расстоянии многих тысяч километров.
Потом Андрей умер. Дрожащими руками она расцепила его пальцы, сжимавшие амулет.
Фермитракс тихо рычал.
— Нам пора! — сказал он наконец, и Мерле подумала, что эти слова как нельзя лучше описывают их путешествие.
Пора бежать из Венеции, пора бежать из Оси Земли, какой-то вечный побег. А цель, похоже, отодвигается все дальше и дальше.
— Сфинксы поднимут тревогу, — продолжал Фермитракс.
Мерле задумчиво кивнула. Сложила руки Андрея крестом на груди, хотя не
