От Лики я почерпнула много новой информации об иерархии на корабле, да и в целом по эррианцам. Так я узнала, что помимо нашей казармы, есть еще одна женская. И две мужские. И сразу вспомнила про Влада.
Надо будет поискать, когда появится такая возможность. Узнала немного про резонанс. В нашей жили женщины, на которых не срезонировал ни один эррианец с корабля, но которые согласились на элитэ, они имели выбор — остаться здесь или вернуться вниз на землю.
— Почему тогда не вернулись?
— Все по разным причинам, у кого-то тут муж или родственники вступившие в связь с эррианцами, они надеются… — Лика грустно вздохнула. — Кто-то остался тут работать. Эррианцам якобы нужен обслуживающий персонал. Аня со своим выводком и некоторые другие женщины хотят обратить на себя внимание кого-нибудь из старшего состава корабля, ищут покровителей.
Ага эррианцы значит, помимо всего прочего, не брезгуют пользоваться всем, что им готовы предложить.
— А ты почему здесь?
— Я не могу покинуть корабль, — Лика опустила плечи. — На меня срезонировал один эррианец, его сейчас нет на корабле, а его жена меня на дух не переносит.
У меня округлились глаза, я подумала что ослышалась.
— Чего?
Лика горько усмехнулась.
— Да… Они не женятся на нас. Мы там как третья нога, нужны только для вынашивания их детей. Вот такая дружная семья. Не знала?
В груди моментально вскипело негодование.
— И ты согласна мириться с таким отношением?
— А у меня есть выбор? — подняла Лика на меня лицо, в ее глазах стояли слезы. — Меня не спрашивали, просто поставили перед фактом. Как и многих здесь. Их не очень-то интересует наше мнение.
Да уж я полагаю, мало кто из здравомыслящих, добровольно согласится на такие отношения.
— То есть они приперлись к нам потому, что не резонируют между собой, но отлично резонируют с нами? Капе-е-ец! — сама ответила на свой вопрос, начиная наконец понимать что тут к чему.
Лика грустно кивнула.
— Я только школу закончила, в универ вот документы подала, приехала в город поступать. Экзамены через неделю… Должны были быть. Я вообще замуж не хочу… а он такой мерзкий, злобный. Взглядом к месту примораживает и жена у него жаба.
Мне на ум сразу пришел один такой мерзкий злобный гремлин, я определенно поняла, о чем она говорит. Видимо это у них общее, особенность расы так сказать.
— И много тут таких женщин?
— Много… — отвлеклась Лика от гнетущих мыслей. — В нашей казарме помимо меня, еще трое, на которых срезонировали эррианецы, но наша связь еще не закрепилась. Поэтому мы здесь. Остальные с закрепившейся связью живут с эррианцами.
— Ясно, — я выдохнула сквозь сжатые зубы. — А кто во второй казарме?
— Во второй временно размещают тех, кто имеет подходящий для эррианцев энергетический потенциал, но на кого не срезонировал ни один из обитателей корабля, и те, кто отказался проходить слияние с элитэ. Еще там восстанавливаются заболевшие, привезенные с земли. Там народ все время меняется.
— А мужчины что?
— Не знаю, я ни одного нашего, тут не видела, нас отдельно держат.
Мда-а-а.
— Расскажи про элитэ, я раньше думала, когда эта штука в тебя вселяется, ты перестаешь быть собой, твое место занимает симбиот.
Лика отрицательно покачала головой.
— Когда меня захватили в ночь вторжения, я действительно ничего не помнила, мы прибежали к бункеру, потом нас отвели в какую-то комнату. Каждого сажали в круглую установку с огоньками. Потом провал.
Я вспомнила, где именно видела подходящую под описание установку. Эррианцы, не будь дураками, сразу начали процесс идентификации и регистрации землян, и подходящих им энергетически сразу утаскивали на корабль. Ну жуки-и-и!
— Очнулась уже здесь с элитэ. Тот эррианец… В общем он там был, практически сразу на меня срезонировал. Других женщин, привезенных на корабль, на резонанс проверяли уже здесь. Столько слез было, ты не представляешь.
Да уж догадываюсь.
— Вообще я особых изменений в себе не наблюдаю, он ни во что не вмешивается, провалов в памяти или чего-то подобного не наблюдаю. Вот чувствую его это да, это довольно сложно объяснить. Нам сказали, что после слияния с элитэ мы уже не сможем навредить эррианцам, да и себе тоже. Ну а бонусом хорошее здоровье и долголетие.
— А у тебя что, нет элитэ, да?
— Я как вы, исключение из правил. Я думаю они сами пока не определились, что со мной делать, но отпускать точно не хотят. По крайней мере пока, — и рассказала ей свою историю.
— Ничего себе, значит у тебя, где-то здесь может быть жених?
— Да должен быть, я не знаю его судьбу. Ты знаешь, как найти мужские казармы?
Лика отрицательно покачала головой.
— Нас туда не пускают, только в самом начале, когда резонанс проверяли. Собирали всех в общую кучу, чтобы скопом проверить. Я этого и не видела, мне девочки потом рассказали.
* * *Я сначала растерялась, не понимая, о ком она говорит. А Аня между тем продолжала.
— Уясни себе сразу, он мой! Поняла меня? И мой тебе совет, если увидишь его — разворачивайся и беги в другую сторону. Иначе я превращу твою жизнь в ад!
От ее слов мне стало смешно, я вспомнила свой триумфальный побег от эррианца.
И еще более триумфальное висение на канате. И не удержавшись, улыбнулась.
— Я сказала что-то смешное? — с раздражением выплюнула она.
— Нет.
На самом деле да! Знала бы она, чем я занималась последние полторы недели. Как с какой скоростью и от кого улепетывала. Тоже бы улыбнулась наверное. Правда. ее посыл все же имел другую эмоциональную окраску, чем мой.
— Не волнуйся, меня эррианцы не интересуют, — так же холодно отчеканила я. Что было сущей правдой.
— Смотри мне. Надеюсь, мы поняли друг друга, и проблем не возникнет. Иначе поверь, моя реакция тебе не понравится, я умею портить жизнь.
«Вот ни капли не сомневаюсь», подумала я. Вслух же сказала.
— Мне все более чем понятно, ты умеешь доходчиво объяснять, — и «лучезарно улыбнулась», хлопнув пару раз ресницами. Что абсолютно не вязалось со вложенной в голос интонацией.
Она сверкнула глазами в ответ на неприкрытую иронию, и вышла из местного аналога ванной комнаты (чего-то вроде душевой в общественных бассейнах,
