Правда?
Тонко так намекнул, что видел, какое впечатление на меня произвело наше маленькое путешествие. И про мою реакцию на ментальное принуждение напомнил. Гад!
Р-р-р-р-р, вот же… Нехороший эррианец! Догадался, что я попытаюсь сопротивляться всякого рода инопланетным процедурам и перехитрил.
Глава 3
Процедуры и дуры
Ранее виденный и так не понравившийся мне маньяк, оказался кем-то вроде специалиста по примитивным двуногим. Звучало хуже, чем кинолог_ знаю. Но именно к таким выводам я пришла, когда услышала краем уха их разговор.
Недолго посовещавшись между собой, они заставили меня улечься в какую-то капсулу, дав указание расслабиться.
Вы пробовали расслабиться в гробу?
Вот-вот в кромешной темноте и полном отсутствии пространства вокруг, сложно сделать нечто подобное. И это не смотря на то, что я всегда думала, что фобиями не страдаю.
В голову сразу лезли детские страхи на тему, что если… Начиная от банального «дверцу заклинит и меня не смогут отсюда вытащить» и заканчивая «умру во цвете лет задохнувшись от недостатка кислорода».
Поразилась своей богатой фантазии, но бояться от этого меньше не стала. Так и лежала, пытаясь постоянно прислушиваться к посторонним звукам, но поскольку слышно ничего не было, в голову стала приходить совершеннейшая дичь. А потом вдруг что-то зашипело. отчего я подпрыгнула вверх и чуть не проломила собой крышку своего саркофага, голова закружилась, и… Провал.
Пока я сидела на крышке капсулы, в которой меня насильно усыпили, и из которой так же жестко вынули, я приходила в себя, пытаясь убедить свой вялый мозг что мы уже очнулись, и пора начинать работать.
Еще конечно было дико обидно и хотелось высказать им все, об их методах диагностики. Специалист в соседней комнате, за стеклом хмурил брови, сосредоточенно вглядываясь в данные, полученные от капсулы, губы его шевелились. Я так думаю, они о чем-то переговаривались с “мистером я самая умная и сильная ка…акула в мире". Эйриса со своего места я не видела. Через минут десять, они о чем-то все же договорились, и ррэн Эйрис, зашел-таки в мою комнату.
— Все плохо, я умираю? — пошутила я.
По его лицу, было не понять, то ли новости для меня плохие, то ли они плохие для него. В смысле буду жить долго, и станцую ритуальный танец народов Африки на его костях.
— Пойдем, нам нужно торопиться. — проигнорировал меня Дэйм.
Видимо все плохо, сделал выводы внутренний пессимист. Но нужно, так нужно.
Я поджала губы и спрыгнула с капсулы. Нет чтобы успокоить, неа… не дождусь.
И снова дорога наверх через чудо город посреди корабля, очередной коридор и новые Эррианцы. Мне задавали вопросы, я безучастно на них отвечала.
Притрагивалась ладонями рук к сенсорной панели, протянутого мне прибора и смотрела. не мигая, в другой, похожий на бинокль. Под конец процедуры, без предупреждения мне вкололи какую-то инъекцию, я даже вякнуть ничего против не успела.
Р-р-р-р-р.
Терпела сколько могла, но была уже порядком на взводе, потому что их отношение ко мне было, мягко говоря, не вежливое. Просьбы больше походили на приказы, чувствовала я сеся дрессированнои собачкой в руках дрессировщиков живодеров.
Аеще эта их аура вокруг… Не давала расслабиться. От нее разболелась голова.
Желудок требовательно запросил завтрак, напомнив, что я благополучно свой прием пищи пропустила из-за некоторых. Впечатление от увиденного ранее притупилось и на место него пришло раздражение. Не удивилась когда услышала от своего персонального мучителя приказное:
— Идем!
— Я есть хочу, и у меня голова болит, и вообще я себя не хорошо чувствую. — от мысли, что придется снова куда-то лететь, внезапно подурнело, накатил приступ тошноты и начала кружиться голова, у меня такое частенько случалось раньше, в прошлой жизни. Когда от наложившейся, на чувство голода, усталости, у меня развивалась морская болезнь и начинала нещадно болеть голова.
Сейчас бы полежать.
— Можем мы сделать перерыв?
— Нет, нам надо быстрее закончить с этим!
«Да чтоб тебя, опять начинается», подумала про себя, но силы на новые баталии внезапно закончились, таки не начавшись.
Я встала, перед глазами все поплыло и начало темнеть. ойкнула и попыталась схватиться за край стола. Последнее, что успела увидеть перед тем. как меня накрыла темнота, вновь загоревшиеся неоном глаза бросившегося ко мне Дэйма.
Первый проблеск сознания принес огненные муки, во мне разгоралось пламенное чудовище, сжигающее изнутри. Горячо, как же горячо, я горю в огне и ору в голос в круговерти, окутавшей все мое тело. Адской центрифуге снова и снова окунающей меня в свои мучительные объятья. Пытаюсь выбраться на поверхность, вытолкнуть тело из этого огненного пепелища, в какой-то момент у меня получается, и я окунаюсь в приятную прохладу темноты.
Следующий проблеск… Пожара, которого я так боялась — больше нет, но на его место пришел вымораживающий холод, сковывающий тело, скручивающий внутренности, превращающий меня в огромную сосульку. Я трясусь так, что все вокруг меня трясется вместе со мной. Я мечусь в поисках тепла, но вокруг сплошной лед, и снова спасением становится темнота.
Меня окружает покой и безмолвие. Я плещусь где-то вне пределов времени и пространства в абсолютном ничто. «Нельзя оставаться» проносится легким звуком ветерка по поверхности безмолвия «Возвращайся» доносит ветер еле слышный шепот, и пустота в момент отзывается, готовая выпустить меня из своего уютного нутра. Я понимаю, что пора прощаться. «Спасибо, что приютила!» искренне благодарю ее.
Меня выбрасывает на поверхность далекий шум, он зовет меня за собой и манит плеском ласковых волн, шелестом прибоя. Вода обнимает влажный песок островка, моего нового пристанища. Я захожу в теплую воду, приветствую ее, купаюсь в игривых волнах, качаюсь на их гребнях. Она льнет ко мне ласковой кошкой, зовет и просит меня о чем-то. «Все будет хорошо», шепчет вода знакомым голосом, и я безоговорочно ей верю. Иду на звук, и знаю, что в этот раз не растворюсь без остатка в этом ощущении покоя. Волна обязательно вынесет…
Пробуждение стало для меня крайне тяжелым, свинцовая голова не хотела отрываться от поверхности, на которой лежала, руки и ноги не слушались от слова совсем. Несколько раз я пыталась открыть глаза, чтобы осмотреться вокруг, но и на веки, словно по бетонной плите положили. Слабость расползалась по телу накатывающими снова и снова волнами.
