Перевел взгляд на письмо, и в следующее мгновение уже водил глазами по неровным строчкам. Поднял на меня глаза, и снова уткнулся в текст. Перечитывает, поняла я.
В конце он протянул ко мне руки, и обнял как родную, прошептав на ухо спасибо.
— Убери от нее руки! — услышала ледяной приказ сзади, а вот и неприятности нагрянули, быстро же он сориентировался.
Глава 7
Разбирательство и помешательство
Впервые меня не волокли на плече, не тащили насилу, больно сжимая локоть. Но ему сейчас это и не требовалось, я как привязанная на поводке, молча, шла за ним, соблюдая лишь небольшую дистанцию. Он шел впереди, красивый как черт, прямой как волнорез со своей идеальной военной выправкой и в своем бессменном мундире, яростно холодный и несносный мерзавец. Он не оборачивался, словно чувствовал что я где-то рядом. От него сейчас исходила такая волна энергии, что все окружающие нас эррианцы шарахались по углам, а меня опять штырило от этой энергии. Тело снова сковывал страх — как и в первый раз, даже внутренний моторчик приглушил свою тарахтелку, волоски на руках стояли дыбом как наэлектризованные. Этот Дэйм навивал такой сильный ужас, что у меня похолодело, и сжималась все внутри, он точно разнесет в клочья весь корабль, если взорвется. Только повод дай, и берегитесь все, кто будет рядом, а если еще и вспомнить, кто является причиной такого настроения, его величества… В общем, с каждым шагом мне все больше хотелось заползти в ближайшую щель и не высовывать от туда носа лет так сто. Хорошо хоть Саша не пострадал, я отпрыгнула от него, как профессиональный спортсмен на соревнованиях по прыжкам, стоило услышать ледяной голос Эйриса. Мне не пришлось в очередной раз перед ним оправдываться, он просто развернулся и пошел прочь по коридору в сторону лифта. Саша виновато посмотрел на меня, и попытался сумбурно извиниться.
— Не надо! — остановила его я, выставив вперед руку. — Это был мой выбор. Ты не причем. Удачи!
Мы скомкано попрощались, я по глазам его видела, как он сожалеет о своем порыве.
В лифте пока мы ехали наверх, я вжималась в дальний от Дэйма угол. Когда от напряжения в лифте стало тяжело дышать, я заговорила, попытавшись объясниться, сгладить.
— Послушай…
— Молчи! — и снова рубленый приказ в стиле Дэйма мать его Эйриса.
Ну, уж нет дудки, намолчалась. — Это всего лишь клочок бумаги, ни кто же не умер, я на месте, сбегать не пыталась, — и нервно закусила губу поняв, что ляпнула.
— Я бы в любом случае вернулась в каюту, — быстро заверила его, пытаясь сгладить допущенную ошибку. — Ну, правда, зачем из этого делать такую трагедию?
— Трагедию? Ты хоть представляешь, что было бы, если б вас застала его софлэй?
Я замолчала, действительно не представляла, ну я, конечно, думала, как буду его вызволять из каюты, чтобы передать записку, но так ни до чего путного и не дошла в размышлениях. А о том, что мне может достаться еще и от эррианки…
Он прочел ответ в моем молчании.
— А я знаю наверняка! Ты моя собственность, ты намеренно пошла против моего приказа, и подвергала свою жизнь опасности! — снова этот рык.
Ну, знаете, это уже слишком! — Я живой человек, а не собственность, у меня есть мысли и чувства. И если ты помнишь, я подходила к тебе вчера с просьбой о помощи по этому вопросу, тебя бы не переломило от натуги, но ты не удосужился даже приподнять свой зад.
— Я четко обозначил тебе мою позицию! Ты не знаешь реалий мира, в который попала!
Он перебил готовое сорваться с губ возражение.
— Больше ни звука, я не намерен это обсуждать, — как по Дэймовски! Робот хренов, глыба бесчувственная!
Когда мы оказались в каюте, я хотела незаметно сбежать в свою каморку, но он не позволил, остановив меня жестким приказом — Иди за мной!
Я сглотнула, но ослушаться пока не решалась. Когда он завел меня в свою спальную каюту, в которой я к слову я так и не побывала, обходя ее десятой дорогой, меня передернуло от дурного предчувствия.
— Раздевайся!! — Сам он медленно начал расстегивать серебряные пуговицы кителя. Вытаращив глаза, я не могла оторвать завороженного взгляда от его пальцев, следя за каждым движением. Потом перевела взгляд на его лицо, он наблюдал за мной, так же как я наблюдала за ним.
— Ч-что? — поняла, что потеряла нить разговора.
— Я сказал, раздевайся! — та-а-ак, вот это уже серьезное заявление, несмотря на возбуждение, постоянный мой спутник в последнее время, менять что-либо и прогибаться под «мистера — я лучший всех, посмотрите, как я крут», я была не намерена!
— Ты совсем умом тронулся? Не буду я раздеваться! И ты прекращай, это не смешно!
Я заглянула в его глаза, не веря до конца в происходящее. Неужели решится?!
Против моей воли? Серьезно? Казалось я, уже в достаточной мере изучила его характер, чтобы сделать выводы, о том, что он считает правильным и недостойным поведением для нормального мужчины, насилие для него было дном, до которого он никогда не опустится. Неужели ошиблась?
— А я и не смеюсь, как ты видишь! Всего лишь делаю то, что должен был сделать уже очень давно! Ты не считаешься с моим мнением, я не вижу смысла считаться с тобой, — продолжил он неторопливо расстегивать свой китель, сняв он аккуратно повесил его на плечики.
— Да как ты можешь? — закричала я. — Ты знаешь, что мне пришлось пережить! И сейчас хочешь проделать подобное со мной в качестве наказания?!
— Я тебя жалел, и вот чем ты мне отплатила. Ты ослушалась и убежала от охраны.
Зажималась по углам с едва знакомым мужчиной! — Приступил он к белой рубашке.
— Это была простая человеческая благодарность! Благодарность за клочок бумаги!
Ясно тебе? Бесчувственный ты чурбан, прощальное письмо от влюбленной девушки. Которая, благодаря вам осталась без жениха! Но видимо это то чувство, о котором ваша раса и слыхом не слыхивала, — вот как он умудряется а? Пара фраз и из меня лезет такое! Теперь взорваться в любой момент могу я.
Я возмущенно перекрестила руки на груди, сверля его взглядом.
— Слушай, ты можешь, пожалуйста, перестать раздеваться, это здорово меня нервирует!
Он мотнул головой, перейдя с пуговиц на груди на манжеты.
