Все нынешние старые-новые масквачи обеспечили личную энергонезависимость, установив солнечные электростанции. Да и вообще этот анклав у озера Китежского - своеобразная маленькая страна, население которой гордиться своими стабильностью и спокоем. Да, ареал их обитания узок, но ведь у дауншифтеров есть преимущество: экономическая независимость и личная свобода. С тем и живут. Все - доклад об истории Новой Москвы окончен.
Заливают
- ..Это ж главная прелесть нашей деревни - что у нас нет ни мобильной связи, ни тырнета, да и вообще никакой связи нет. Меньше знаешь - лучше спишь. Неужто прям с неба в наши благословенные края?
- Ну, да. Попали в слой атмосферы с активным движением потока - и понесло. Тащило всю ночь, а, когда снизились, наконец, корзина-то чирк-чирк по кронам, перевернулась - мы выпали. Это ж как балласта лишиться - шар опять взмыл... и ку-ку. Ну, а нам повезло: листва смягчила падение.
Это Егор выдумал такую легенду про воздушный шар. Якобы он инструктор, Эля - пассажирка. Мужик (представился Мишей) смотрел на парочку иронично - то ли изображал недоверие, то ли у него манера такая. Он выдал Эле тапочки, халат, она уже умылась, привела себя в порядок, обработала ссадины на ногах. Как минимум женщина уже на благоухала столь отвратительно, а смотрелась как обыкновенная деревенская молодуха - такая, пышущая здоровьем и излучающая флюиды. Михал Сергеич Путин их (не флюиды, конечно, а гостей, хотя...) накормил, отпоил чаем. Вообще говоря, он был рад новым людям - все же какое-то развлечение. Масквачи здесь уже порядком поднадоели, все с заморочками и вообще - зануды. Выражая живое участие в судьбе парочки, попавшей в беду, Путин предлагал даже отвезти на станцию. Эля отвертывалась:
- Ой, нам бы хоть денек отдохнуть - так, блин, измотались, что аж мочи нет. А там уже и дальше двинемся. Если все будет нормально. Ну, куда я такая исполосанная, - женщина кивнула на свои ноги, - стыдоба...
Миша задумчиво посмотрел на ноги, выразил сомнение:
- Ну, так ведь о вас беспокоятся, небось. Ищут.
- И пускай поищут, - парировал Егор, - сами виноваты, что страховку не привязали. Им же урок, в следующие разы тщательнее будут.
Беглецы зашли не в первый, крайний двор деревни, а третий, который выглядел менее ухоженно и богато. Это закон жизни: богатые - вредный народ, они-то как раз сдадут с наибольшей вероятностью. Бедные - тоже говно, а лучшие люди - середняки. Они надежные. Вот и угодили к Путиным. Надеюсь, им повезло.
Михал Сергеич, внимательно изучив сладкую парочку, ёрнически вопросил:
- Вам вместе постелить - или как?
- Или как! - резко ответила Эля.
- Ну, как знаете...
От предложенной платы в виде золотой цепочки хозяин, изобразив обиду, отказался. Все-таки, их запустили в одну комнату, а не развели по разным. Две скрипучих железных кровати по сторонам узенького пенала - промежуток не больше метра. Зато, мягкие перины и пышные подушки. И он, и она не могли заснуть. Эля в наглую курила, лежа - выпросила сигареты у хозяина. Все не могла насытиться никотином... Разговор подогревала она:
- Долго мы так протянем-то?
- До утра. Потом надо отбрёхиваться.
- Ладно. Отбрехаемся. Странный какой-то хозяин. Не деревенский.
- Я заметил. Дачник.
- Слушай, а если мы... - Эля оглянулась на мужчину. Он вовсю, сладко сопел. Вот тебе и "если". Женщина вертелась и никак не могла расслабиться, чтобы заснуть. Избяной запах - пересохшей хвои, мышиного помета, мха, ладана, прелого пера - хорошо ей знаком, он почти что пьянит. Но как давно все это было! Уже ничего не вернуть, да и смысла нет. Та жизнь канула в пустоту, в иное измерение.
Эля встала, нерешительно вышла в сени. Дверь наружу была раскрыта. Хозяин, небритый мужик вида рассеянного, потерянный какой-то, но с хитринкой, сидел на ступеньке покосившегося крыльца и курил, держа в левой руке пепельницу - консервную банку. Эля присела рядом, поежилась. Тоже закурила, зачала беседу, стараясь говорить как можно ласковее:
- Чудная ваша деревня. Не пойму, отчего, но как будто чего-то не хватает.
- Не спится? - Будто не слыша, спросил хозяин.
- Ну, да.
- Чудная, говоришь... Ты же городская.
- И что?
- Откуда тебе знать сельскую местность, чтобы судить, что чудное, а что нет?
- Тоже правильно.
- Деревня как деревня. Красивая только.
- А я поняла, в чем дело.
- То есть?
- Уже утро кончилось, а жизни нет. Никто не работает. А ведь дома по виду - жилые. Чё - все дачники - и съехали?
- Да нет... в основном, спят. Здесь обычай полуночничать, а утром отсыпаться.
- Круто. Бомонд, что ль?
- Да нет. Болтологи.
- Не поняла...
- Ну, болтологией занимаются. Философы.
- Да, блин. Попали.
- Это точно.
- И вы - тоже?
- А куды денешься. С волками жить... по ихним правилам выть.
- Прям волки.
- В каком-то смысле - да. И здесь тоже человек человеку - волк. Так - случайность собрала в одном месте разный сброд - вот и...
- Случайного в мире не бывает. Да вы и не похожи. На волка-то.
- А на кого - тогда?
- Думаю, на человека все же.
Михал Сергеич
Семья Путиных - песня, конечно, своеобразная. Особо, конечно, досталось по жизни Михаилу Сергеичу. Когда он еще был относительно молод, пришел к власти последний генсек, двойной тезка Путина, Горбачев. Ну, и Миша
