Оно конечно, если обойтись без новизны и познания неведомого, никакого прогресса не будет. На то и мужики созданы, чтобы соваться во все дыры (а потом за это расплачиваться). Не следует забывать: в Новой Москве собрался такой сброд... то есть, люди, убежавшие от цивилизации, антипрогрессисты. Но здесь по большому счету и рулят, простите, бабы. По крайней мере, Маша - из таких. Лидер, та самая шея, управляющая головой мужика.
- Кто у нас? - коротко спросила она у Путина. Никаких внешних примет на дворе - чистая интуиция.
Все, капец, подумал Миша: что знает одна женщина - знают все. Хотя, все равно ведь шила в мешке не утаишь.
- Кто-кто... люди.
- Я думала, звери. Зачем пустил?
- Маш, не надо. Не гнать же.
- Раньше как-то гнали.
- Другая ситуация была. А тут... да ты, Маш...
В двери возникла Эля. В Машином халате. Между прочим, прикид сидел как влитой. Разница в возрасте у женщин приличная, а размерчик примерно одинаков. Эля спала глубоко, но не больше двадцати минут, а вскочила опять же движимая интуицией. Лучше бы не вскакивала... Если вы когда-нибудь приходили домой и заставали человека в своей одежде, Машины чувства поймете. Эля мгновенно поняла, конечно, переживания хозяйки - даже несмотря на то что раскалывалась голова - но из чувства противоречия ей захотелось поиздеваться:
- А-а-а... здрасьте. Ну, мы тут... типа отдыхаем.
- Оч-чень приятно. То есть... а вы вообще - кто?
Молодая женщина, проявив дерзость, продолжила игру:
- Мы-то? Да так... мимо проходили. Что-то не так?
Маша бросила гневный взгляд на своего Путина. Миша попытался оправдаться (хотя, откровенно говоря, в самой глубине души он искренне радовался конфликту):
- Ну, это... Мария, люди же устали. Опять же, с неба свалились.
- С неба, говоришь... Знаешь, что, я пойду, пожалуй, а вы здесь воркуйте... пташки. Вижу, без меня вам хорошо.
И Маша ушла. Хлопнув калиткой, и с гордо поднятой головой. Путин только хватал ртом воздух.
- Батя, - развязано попыталась его успокоить возмутительница спокойствия, - да брось ты. Неприятность эту мы переживем.
Бесеныш вселился - такое бывает. Перенервничала - и пошла... вразнос.
- Ты дура или прикидываешься?
- Да... прости.
- А ведь это из-за вас.
- А то.
- Ты не поняла. Дорога из-за вас перекрыта.
- Кем?
- Тебе лучше знать.
- Значит, обложили.
- Вы что-то сотворили?
Эля обмякла, села на крыльцо. В наглую взяла Путинскую сигарету из пачки, закурила.
-А ты как думаешь, бать?
- Пустое. Обмануть меня не трудно, я сам обманываться... Просто, достало маленько тут все. Перчику охота. Надеюсь, вы там никого не шлепнули?
- Даже не обокрали, бать. Честное пионерское.
- Поймал я тебя, девка. С воздушным шаром - это туфта.
- Точно. Ну, если мы такую мороку устроили, уйдем.
- Из нашего дома уйдете - точно. Но в бесконфликтное место вас, однако, пристрою...
Мария вернулась к товарке, от которой, собственно, шла домой. С утра она выслушивала Настины упования, грузила своей правильной религией, теперь пришло ее время расплакаться. Хорошо все же, когда есть жилетка для плача. Правда, Настя так и не поняла - что за девка и откуда она вообще появилась. Просто натуральный какой-то бред. Оскорбленные люди редко говорят связанно. Настя слушала, слушала, в клубок связать так ничего не смогла, но все же расплывчато резюмировала:
- Что же, матушка... похоже, пришел к нам Юрьев день.
Наша Маша
Мария Антоновна Путина - супруга Михала Сергеича с почти тридцатилетним стажем. Несмотря на то, что является потомственным интеллигентом, она глубоко религиозный человек и вообще... практически - святая. Сильно негативно относится к вере Ашота. В одном маленьком селении должен быть один религиозный фанатик, ну, типа как шаман или жрец, а две матки даже в муравейнике или улье не уживаются - одна обязательно угробит другую. Если та, конечно, не свалит с частью популяции на фиг, и не разроится на новом месте. Понятно, что глупо Бога делить, ведь все мы Его рабы и вообще - мыслящий тростник. Однако, как-то я видел книгу: "История человеческой глупости". Она очень-очень толстая.
Конечно, Маша с Ашотом не дерутся - свою божественную ревность переживают внутри себя, духовно. Ну, колбасятся иногда словесно, но это же все же только слова. И все знают, что эта напряженность очень даже драматичная, но противоположности неплохо сосуществуют в единстве и борьбе. Потому-то супруги Путины и уживаются. А такие "ковбои духа" всегда будут делить своего "Боливара" - и рано или поздно он их не вынесет. Маша - женщина деятельная, своенравная, но все же верующая, привыкшая во всем полагаться на волю Божью. Одна беда: разуверилась Маша в официальной Православной Церкви.
Случилось вот, что. Маша была прихожанкой одного из столичных храмов, бывшей сельской церквушки, теперь окруженной многоэтажками спального района. Ее духовный отец, протоиерей Всеволод, имел крепкую семью - пять детишек и матушку Ксению. Матушка - сама благодетель: преподавала в воскресной школе, регентсвовала в приходском хоре (в котором пела и Маша). Даже издавала газету прихода. А с батюшкой приключилась беда: приударил отец святой за одной из хористок семнадцати лет от роду.
Оно конечно, дело молодое (отцу Всеволоду всего-то было в то лихое время 29 лет), и кто вообще без греха? Но семья-то распалась... Маша ведь исповедовалась у Всеволода, да и отношения (человеческие) были у них неплохими. А тут - как подменили попа. Бес, что ли, вселился...
По правилам, да и согласно внутренним христианским законам священник, нарушивший священные узы брака, лишается сана. Отца Всеволода втихую убрали, матушка Ксения с детьми уехала в дальний монастырь, куда-то на Псковщину, и на приход поставили другого священника, в общем-то, неплохого. Прошел год, и тут приходит новость: отца Всеволода встретили во Владимирской области. Там он основал де новый приход, при свежевыстроенном храме в перспективном поселке газовиков. И, что самое неприятное, та сама хористка - аккурат его новая матушка. Ну, ежели жену, с которой ты повенчан пред Господом, можно менять как автомобили, значит, получается - Бога нет? К слову сказать, Путины не венчались. Женились ведь при коммунистах, и даже Маша в ту пору Богу не верила. А теперь... сомневается как-то. Впрочем, с ее точки зрения вера - это полагание на Его волю вне зависимости от того, веришь или как. А разуверилась она по большому счету лишь в системе Божьего служения. Она думала, там
