Пруст отдал Кеннету слегка помятый на углах конверт. Я держалась изо всех сил, чтобы не заглядывать жениху через плечо, пока он читал бумаги. Это неприлично. Но слово “протокол” в заголовке и тот факт, что именно главный разведчик отчитывался о выполнении наводили на мысли. Уж не о Кантариусе ли речь?
— Наш общий знакомый мёртв, — Кеннет протянул бумаги мне. — А здесь то, что можно считать одним из моих свадебных подарков тебе. История с инквизиторскими проверками закрыта.
Мне будто дышать стало легче. Хоть Кеннет и приказал убить Кантариуса сразу после их разговора в “Медвежьем углу”, но я знала, что бывший жених умел выкручиваться из любой ситуации. Даже из смертельно опасной. Иначе не дослужился бы до такой высокой должности, играя против ведьм. Глупые люди, кто бы что ни говорил, долго не живут. Так что я не до конца верила, будто одного из двенадцати Великих Инквизиторов легко устранить. А сейчас смотрела на человека, который отнял его жизнь. И да, меня интересовали подробности.
— Благодарю, — сказала я Прусту. — Надеюсь, расследование его скоропостижной кончины не создаст новых проблем. Всё же не последний человек в Бессалии.
“Обижаете, лина Хельда”, — читалось во взгляде одного из лучших убийц клана, но отвечал он со всем почтением:
— Десять жриц любви из дома терпимости, что на улице Роз под любым заклинанием или зельем правды подтвердят, что уважаемый лин Кантариус скончался так, как пожелал бы любой мужчина. Его сердце остановилось на пике наслаждения. Кстати, это была идея Сокола.
— Я даже не сомневался, — усмехнулся Кеннет, и второй убийца сделал вид, что смущён.
— А как было на самом деле? — не сдавалась я.
— Так и было, — невозмутимо ответил Пруст. — С одной маленькой поправкой на мою способность насылать кошмары. Для Кантариуса те пять минут, что он развлекался в объятиях Иванки превратились в вечность, полную боли и страданий. Сначала он сошёл с ума, а потом сердце не выдержало нагрузки. И никаких следов. Ни физических, ни магических. Всё чисто, лина Хельда, можете не сомневаться.
— Спасибо, — я прикрыла глаза. Грешно радоваться чужой смерти, но видят боги, Кантариус заслужил свою участь! — Бумаги сразу уничтожим?
— Да, если вы не хотите оставить их на память.
Вот теперь в бесстрастном голосе Пруста появились-таки нотки сарказма.
Нет уж, как говорил мой отец, всё, что нам нужно помнить, и так не забудется. Лин Беринский был ярым противником сентиментальности и точно не одобрил бы, если бы я решила хранить под подушкой доказательства своего преступления.
А ведь отец умер точно так же. В постели с женщиной. Как и обещала ему ведьма-путевод…
Я с сомнением посмотрела на Пруста. Воображение рисовало, как убийца проник в наш дом, беспрепятственно вошёл в спальню отца и наслал на него кошмары. "Сердце не выдержало нагрузки," — так мне сказал лекарь. То же произнёс наёмник Клана Смерти и ближайший соратник моего жениха. Нужно будет поинтересоваться, насколько сложная магия — управление чужими страхами и кошмарами.
Документы я сожгла сама. Под понимающими усмешками воинов Клана Смерти спалила всё до последнего клочка бумаги, избавляясь от последнего напоминания о Кантариусе. И, что самое главное, — не испачкала и не повредила платье. Иллая жутко переживала по этому поводу, но мешать не стала.
Из-за задержки с внеочередным и очень желанным подарком, пришлось торопиться. День свадьбы мы со свекровью расписали едва ли не по минутам: обеим хотелось, чтобы он прошёл идеально.
Порталом на поляну идти запрещалось. Молодые и их семьи ехали в открытых ландо, чтобы все видели счастливчиков, готовых связать себя узами брака. По рукам и ногам, ага. Впрочем, меня опутали ещё в тот момент, когда надели браслет.
Да и сейчас Кеннет держал меня за руку, словно слышал мои мысли и боялся, что передумаю. Сбегу, теряя удобные туфли, и поймать меня уже не сможет ни один воин клана. Но я сидела рядом, смотрела на небо и радовалась, что, кажется, у нас с Иллаей всё получилось.
Мы приехали почти вовремя. Часть гостей уже ждали на поляне, но только соклановцы. Те, кто добирался издалека, должны были появиться с минуты на минуту.
Кеннет подал мне руку, помогая выйти из открытой повозки. Для встречи гостей поставили отдельный шатёр. Он стоял чуть в стороне от тех, где сейчас накрывали столы и расставляли стулья. Для нас тоже приготовили два табурета на сколоченном из досок подиуме, но я сомневалась, что получится хотя бы присесть.
Как только наш ландо отъехал, на дороге показалась карета с фитоллийским гербом. Чёрный ворон с алой розой в клюве. Жутковато. В самый раз для Верховной Станы.
Я задержала дыхание, когда карета остановилась. Будто нарочно никто не выходил слишком долго. Один из молодых воинов клана открыл дверцу и подал правительнице Фитоллии руку. Я внимательно смотрела на женщину, которая подчинила Кеннета Делири, на двадцать лет лишила его воли. Голова закружилась, и я буквально заставила себя дышать.
Верховная Стана была ровесницей моего жениха, но выглядела гораздо моложе. Густые чёрные волосы ей заплели в две сложные косы. На голове кровью алел венец — символ власти. Отдавая дань уважения местным традициям, ведьма надела чёрное платье. Она благосклонно улыбалась, сверкая ясными синими глазами.
А я только и думала о том, что на самом деле Верховная хотела занять моё место. Крой её платья напоминал моё второе свадебное. Не сразу будет понятно, кто из нас двоих — невеста Кеннета.
Следом за ней из кареты вышла вторая ведьма. Моложе и мягче. Девушка немногим младше меня искренне и тепло улыбалась, показывая ямочки на щеках. Бояна — старшая из дочерей правительницы казалась противоположностью своей матери.
Фитоллийки словно плыли к нам по воздуху, медленно, но неотвратимо. Я сама не заметила, как взяла жениха под руку, но он высвободился, а потом шагнул к ведьмам.
— Тёмных ночей, Стана.
— Тёмных, Кеннет.
Он обнял её с той нежностью, какая ещё ни разу не доставалась мне. Сердце тут же перестало биться. Я прикусила язык, чтобы болью вернуть себя в чувство, но не очень-то помогло. Ревность топила с головой, утягивая прямо в бездну. Стана поцеловала его! Запуталась пальцами в волосах и коснулась губами щеки.
— Рада за тебя. Наконец-то суровый воин решил жениться.
— Да, — тихим эхом её слов ответил жених. — Наконец-то.
— Дядя Нэт, — просияла Бояна, тоже бросаясь ему на шею.
Улыбка Кеннета изменилась. Ему будто стало легче. Мой жених подхватил юную
