Она собрала сумку и переоделась для школы.
На обеденном столе в рамочке стояла фотография королевской семьи. С двух сторон стояли король Александр II и королева Татьяна, которым было за пятьдесят, а между ними — принцесса Дарья, красавица с рыжими волосами и бледно-розовой кожей лет двадцати пяти.
Катя и сама была недурна собой, но парня-друга у неё никогда не было. Внешне она ничем не походила на принцессу: волосы — чёрные, а кожа — смуглая.
«Это наши короли, — думала она. — Светлые люди, любящие нашу страну. Вот бы король отпустил папу… Всё, Катя, мечтать хватит, давай дуй в школу!» И она выскочила из дома, понимая, что опаздывает.
Катя действительно опоздала на урок. Как только она вошла в класс, учительница Настасья Филипповна выругала её:
— Ужасно, Мулина! Пешком шли? С магией не знакомы?
Весь класс засмеялся.
— Почему ты опоздала?! — продолжала учительница.
— Я получила письмо… — оправдывалась ученица.
— От кого? — раздался с последней парты издевательский тон хулигана Кости. У него были длинные руки, вытянутый подбородок, и с каждым годом он всё больше напоминал Кате гориллу. — От своего папаши преступника?
Класс рассмеялся.
— Заткнись, тупой второгодник, — не выдержала Катя.
— Настасья Филипповна, она обзывается!
— Простите, — парировала Катя. — Но он…
— Какими бы ни были его слова, ты не должна была так говорить, — ругалась Настасья Филипповна. — Садись на место и больше не опаздывай!
— Спасибо, Настасья Филипповна, — Катя села к себе за третью парту рядом с подругой Олей и начала слушать учительницу.
— Итак, я проверила ваши домашние задания и обалдела… — Настасья Филипповна повысила тон: — Как вы собираетесь сдавать экзамен?! Одна пятёрка, три тройки и двадцать двоек! Как говорится: каждой твари по паре, — класс разразился гоготом. — А что вы смеётесь? Это ужасно. Через месяц уже экзамены, а вы дурака валяете.
— Косынина что ли? — сказал Костя, и одноклассники опять расхохотались.
Дима Косынин был отличником, у которого тоже не сложилось в коллективе, как у Кати, и с девушками. Но Катя знала, что её подруга Вера влюблена в него.
— Ещё одно оскорбление… — начала учительница.
— И что? — спросил хулиган.
— Как ты с учителем разговариваешь! — воскликнула Катя.
— Не твоё дело, ребёнок преступника.
— Извинись перед Димой и Катей, — приказала ему учительница.
— Извини, Дима, ты не дурак… просто глуповатый, — смех возобновился. — А перед Неудачницей я извиняться не собираюсь!
Весь класс захлопал. Девушке было противно находиться в такой обстановке. Но тут прозвенел звонок.
— Стоп! — остановила начавших собираться учеников Настасья Филипповна. — Есть ещё информация.
— Отца Мулиной казнят, — сказал Валя, дружок Кости. Ребята рассмеялись, второгодник громче всех.
— Поднимите руки, кто здесь патриот, — не замечая этого, сказала учительница.
Подняла руку одна Катя. Ребят и это насмешило.
— Даже училка не патриот, а эта дура… — выкрикнул Костя.
Настасья Филипповна подняла руку и продолжила:
— Мы все сегодня едем после этой перемены на фестиваль патриотизма.
— Ура! — закричал класс. — Уроков не будет!
После занятия, купив по волшебному лимонаду в столовой на первом этаже, за один столик уселись Катя, Вера и Оля.
Вера и Оля — абсолютные противоположности. Вера — очень худая и не очень красивая девочка, которая всегда старалась одеваться так, чтобы понравиться мальчикам, не очень-то любила учиться и болтала без умолку (в основном, всё про тех же мальчиков и про своё безупречное зрение, особенно когда рядом оказывалась Оля). Оля же была очень полной, носила очки, говорила по делу, либо шутила и старалась не обсуждать мальчиков (только иногда Валю, — любимого), одевалась всегда строго, в отличие от Веры, как и Катя никогда особо ни на что не тратилась. Объединяло их троих одно: над ними все издевались.
Катя рассказывала подругам о своих письмах.
— Здорово! — говорила Вера. — Ты будешь учиться в таком классном институте… И, наверное, там и парни суперские!
— Главное, что ты там по-настоящему научишься магии, — подметила Оля. — Ты уже выбрала стихию?
— Да. Воду. А вы, девчонки? — спросила Катя.
— Ну, Вера мальчиков, — смеялась над подругой Оля. Катя тоже не могла сдержаться.
— Ага… А ты пирожки, — ответила обиженная Вера. Катя чуть не рухнула со стула от хохота. — Как думаете, у меня есть шансы на Диму?
— Опять, — с ужасом проговорила Оля.
— Ну… — отвернулась Катя, которой уже наскучили такие повороты в разговоре.
— Ладно, есть, — сказала Оля. — Вот у меня на Валю — никаких.
— Слушай, Катя, — произнесла Вера, точно говорила о тайнах государственного масштаба. — А тебе не больно слышать всё это от Кости?!
— Так, — Катя поняла вопрос и возмутилась. В шестом классе он ей нравился, но это быстро прошло. — Мне он не нравится, а вызывает отвращение. И вообще, пусть он сдохнет!
— Катя! — воскликнула Оля. — Так нельзя говорить.
— Про это ничтожество — можно!
— Привет, девчонки, — к ним подошёл высокий, худой, черноволосый Дима Косынин. — У меня хорошие новости.
— Какие же? — спросила Оля. Вера вся зажалась от стеснения — это вызвало у Кати улыбку.
Дима присел рядом с Катей, поправил очки на переносице и продолжил:
— У нас у четверых хорошие отметки. Я только что узнал у Настасьи Филипповны. Угадайте у кого пятёрка?
— Точно не у меня, — тихо проговорила Катя.
— Ты не угадала!
Девчонки захлопали.
— Это ошибка! — сказала отличница.
— Не скромничай, — проговорила Оля.
— Ботаники! — послышался голос Кости. Он стоял сзади Кати и Димы со своей компанией и, накупив в столовой чего подороже, хохотал и издевался над окружающими. — Пятёрки пятёрками, а я надеюсь, папаша-забвенник поскорее сгниет и сдохнет в тюрьме!
— Заткнись! — заорала Катя, перекрикивая смех Вали и Нади, которая стояла в обнимку с Костей. — Знаешь, я не бью парней, — её с детства раздражали девчонки, колотившие мальчиков и голосящие: «Девочек не бьют». — Но ты, — она встала. Костя возвышался надо всеми здесь. — К парням не относишься! — она со всей силы ударила ему кулаком по носу. У Кости потекла кровь.
— Не трогай его! — крикнула Надя. Это была очень красивая модница, учившаяся с ними в одном классе, высокая блондинка, любившая каблуки, мини-юбки и, возможно, Костю. Они дружили с Катей до тех пор, пока в шестом классе та не рассказала Наде о своих чувствах к Косте, а Надя — всему классу. Над беднягой смеялись, а Костя плевался от омерзения. С тех пор Катя считала Надю своим заклятым врагом.
А конфликт сразу же разрешился: к ним подошёл директор, собирающий всех на фестиваль.
— Тебя спасли, — угрожающе проговорил Костя.
Один раз в седьмом классе он избил её, и его родители заплатили большие деньги судье, чтобы сыночку не трогали.
— Они так друг другу подходят, — сказала с усмешкой Оля. — Костя — бабник, Надя — вертихвостка.
— Не смей так про неё говорить! — воскликнул Дима. — Ты же знаешь, что я к ней испытываю…
Вера заревела и убежала.
— Что с ней? — недоумевал Дима.
— Какой же ты идиот! — Катя считала, что человек должен ценить, что его любят, и отвечать взаимностью, кто бы это ни был. Но даже с таким суждением она была не
