Я опять взглянула на Влада. Неужели он меня заметил? Настойчивое чувство, что его глаза направлены на меня, не покидало. Он определенно смотрел в конкретную точку, а не бегал взглядом по залу, как в течение первого куплета.
Мне показалась, что слова песни адресованы мне. Возможно, это было глупо, но я расплылась в широкой улыбке. В его взгляде было столько нежности, и создавалось впечатление, что все, о чем он поет, отражает его искренние чувства.
Влад слегка покачивался в такт музыке. Когда припев повторился в очередной раз, люди в зале стали подпевать. Песня однозначно зашла на ура. В момент проигрыша Влад отошел от микрофона и начал пританцовывать под звучные биты. Двигался он классно, я даже немного удивилась. На слегка согнутых ногах он ритмично двигал плечами и руками, причем делал он это расслабленно и в кайф. Гитарист присоединился к нему, не выпуская из рук инструмент. Я вновь оглянулась по сторонам: люди пританцовывали вслед за ними.
Когда песня закончилась, зал взорвался бурными аплодисментами, свистом и криками. Я тоже одобрительно завизжала, ведь это была первая в моей жизни песня, которая так сильно наполнила меня эмоциями.
Казалось, Влад был немного смущен и широко улыбался. Затем группа "Абракадабра" исполнила еще несколько бодрых песен. В конце выступления ребята поклонились и скрылись за кулисами.
Я как будто очнулась ото сна и начала искать глазами друзей. Антон исчез практически в самом начале вечера: ушел куда-то с Егором Анохиным. Аду я заметила у барной стойки. Она весело болтала с каким-то смазливым парнем. Я направилась к ней.
— Так что, думаю, там увидимся, — донесся до меня обрывок фразы незнакомца.
Ада улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой и, сложив ладони вместе, елейно проговорила:
— Так здорово! Я как раз хотела друга-гея. Может, ты им станешь?
Я прыснула. Слава богу, парень меня не заметил. Его уверенность как рукой сняло, сначала на лице показалось недоумение, а потом возмущение:
— Ну, приехали! Я не гей!
— Нет? — с наигранным удивлением протянула Ада, оттопыривая нижнюю губу. — Но в таком случае ты же не станешь ко мне грязно приставать, когда мы увидимся? Я люблю ласку и нежность.
— Не знаю, зависит от того, как ты себя поведешь, — вновь игриво ответил парень. — Слушай, а где ты учишься?
Ада заметила меня, улыбнулась уголком рта и стала закруглять диалог:
— Так, ладно, ты мне понравился, давай свой номер, я тебе позвоню.
— Ты… такая откровенная, — удивленно произнес парень и начал диктовать свой номер.
Ада сохранила его контакт, а парень, не отрывая от нее глаз и переступив с ноги на ногу, спросил:
— Завтра позвонишь?
— Нет, как будет время.
— А завтра у тебя не будет времени?
Ада пожала плечами.
— А оставь мне свой номер тоже, — попросил он.
— Не надо, я сама позвоню, сейчас полный аврал по учебе, через пару дней объявлюсь.
— Эм… Ну хорошо, значит буду ждать звонка, — растерянно проговорил парень.
Ада не ответила. Она подошла ко мне и, взяв меня под руку, повела обратно на танцпол.
— За что ты с ним так? — хихикнула я.
— Напыщенный индюк, — ворчливо отозвалась подруга. — Подходит ко мне, эдакий герой-любовник, и клеит как каких-нибудь безмозглых цыпочек в дешевом пабе. "У моего папы связи там-то, в прошлую ночь я потратил столько-то", а потом еще типа "ой, ну если тебе повезет, может, я и появлюсь на той вечеринке, и мы увидимся". Как будто есть очередь из желающих увидеться с ним, и мне позволено в нее встать!
— Ты ему не позвонишь? — уточнила я.
— Еще чего! Как говорила моя бабушка, козла проучила — доброе дело сотворила, — фыркнула Ада.
— Да уж, твоя бабушка была поистине неистощимым кладезем женской мудрости, — улыбнулась я.
Ада терпеть не могла понты, дешевые подкаты и парней, которые считали, что мир лежит у их ног. Подруга считала своим священным долгом опускать каждого "засранца" на землю и за последние пару лет изрядно в этом поднаторела.
Мы протиснулись между людьми и кое-как оттанцевали себе немного места на танцполе. Играла какая-то модная клубная музыка, и я расслабилась, позволив своему телу раствориться в танце.
Через пару-тройку песен я была уже вся мокрая. Я радовалась, что вместо каблуков отдала предпочтение кедам, вместо платья надела голубые джинсы с заниженной талией и короткий кислотно-оранжевый топ с длинными рукавами. В такой одежде я чувствовала себя собой, можно было двигаться как угодно и не переживать за задравшуюся юбку.
Внезапно я почувствовала на себя взгляд. Его было сложно с чем-то спутать: карие глаза, спокойная улыбка и ямочка на щеке.
Влад Ревков, развалившись, сидел на диване в VIP-зоне. В его руке был стакан с чем-то темным. Я помахала ему, в ответ он сделал жест, приглашая к себе.
Я растерялась, у меня не было браслета для прохода в VIP-зону, а фейсер, стоящий у ступенек, ведущих к ней, выглядел довольно сурово. Я подняла вверх обе руки, правой указала на запястье левой, демонстрируя отсутствие браслета, и покачала головой. Влад усмехнулся и неторопливо направился к фейсеру. Он что-то сказал ему на ухо, затем его взгляд обратился ко мне, и он снова жестом позвал меня.
Я медленно продвигалась через толпу разгоряченных людей, и мое сердце бешено колотилось. Наконец, я оказалась на ступеньках, Влад взял меня за руку и повел за собой. Фейсер с непроницаемым лицом посторонился, пропуская меня.
— Ну как ты, Златовласка? — с улыбкой заглядывая мне в лицо, спросил Влад, когда мы сели за его столик.
— Хорошо, — ответила я, слегка повышая голос.
Хотя в VIP-зоне было гораздо тише, но музыка все равно играла довольно громко.
— Пацаны, это Саша, она учится со мной в одной школе, — представил меня Влад парням за его столом. В них я узнала остальных музыкантов группы "Абракадабра".
— Вы нереально круто выступили! — искренне сказала я.
Парни улыбнулись и поблагодарили меня.
— Я долго наблюдал за тобой. Ты классно двигаешься. Очень сексуально, — спокойно заметил Влад.
Мое тело напряглось, и кровь моментально прилила к лицу. К счастью, в клубе было темно, и он этого не увидел.
— Спасибо. Я занимаюсь танцами. С детства.
— Заметно, — Влад хлебнул темную жидкость из своего стакана.
Мне удалось разглядеть некоторые рисунки на его теле. На одном запястье был компас, на другом две ничего не говорящие мне даты. На груди оказалась фраза, написанная на незнакомом языке.
— Ты не позвонила, — медленно проговорил он, смотря куда-то вдаль. — Оставила все, как есть?
Я кивнула.
— Хочешь виски? — спросил он.
— Нет. Я не пью. Спасибо.
— Вообще? — его брови взметнулись вверх.
— Очень редко. Обычно только шампанское на Новый год, — улыбнулась я.
— Так, может, шампанского?
— Нет, не хочется, — покачала я головой. — А
